Разговор о покорении стран через долги, хозяевах Евросоюза, долгах Греции, уничтожении народов, информационной войне против России, распаде Украины, обмане российских СМИ, незаконном развале СССР в 1991 году, испуге прокуратуры, театральных выборах, экономической уязвимости России, политике вранья и правды.
.
Содержание
0:01:45 — долги как форма захвата стран
0:04:00 — зачем немцам Греция?
0:04:41 — театральный долг Греции
0:08:08 — как давят Грецию
0:10:08 — метрополия всегда давит колонии, а колонии всегда бунтуют
0:14:00 — кто и зачем сделал Евросоюз?
0:16:56 — США против объединения Германии
0:17:22 — почему Горбачёв разрешил объединение Германии
0:19:12 — уничтожение народов
0:25:37 — антиНОД и психологическая война
0:28:30 — “суверенитет” — запрещённое слово в российских СМИ
0:31:55 — как врут и обманывают российские СМИ
0:36:05 — российские министерства работают по указаниям из США
0:38:57 — о чём нельзя говорить политическим партиям
0:41:00 — если у вас маленькая зарплата, а цены растут
0:42:11 — за что премьер-министра Сербии закидали бутылками?
0:43:11 — политика вранья и правды
0:49:30 — как прокуратура РФ боится делать свою работу
0:55:13 — что значит официальное признание преступления 1991 года
0:57:30 — как выгонять НАТО из Прибалтики
1:00:20 — как посол США боится правды
1:08:26 — кто пишет российские законы?
1:20:02 — сила в правде
1:22:08 — неофициальная война США против России
1:26:13 — информационная война против России
1:28:04 — перестрелка в украинском Мукачево
1:35:00 — как чиновники перебегают к Путину
1:40:00 — разборки в Мукачево
1:40:41 — кому подчиняется “Правый сектор”?
1:45:45 — стоимость вранья и распад Украины
1:59:10 — взаимодействие с Партией Великое Отечество и Николаем Стариковым
2:02:02 — политический цирк выборов
2:02:38 — перехват “Бессмертного полка”
2:14:44 — барьер иностранного управления Россией
2:15:11 — война за мозги
2:18:52 — экономическая уязвимость России
2:22:07 — экономика уничтожения
Евгений Фёдоров
Евгений Фёдоров 12 июля 2015
Видео http://poznavatelnoe.tv/fedorov_2015-07-12
Собеседники:
Евгений Фёдоров – Депутат государственной Думы РФ, http://eafedorov.ru
Артём Войтенков — Познавательное ТВ, http://poznavatelnoe.tv
Артём Войтенков: Наверное, начнём с международных дел. То есть, первый вопрос по Греции: что там произошло и причины всего этого? Греческий референдум, отказ оплаты по долгам — в чём причина?
Евгений Фёдоров: Греция – это территория Европейского Союза, то есть немецкая территория, плюс американская территория. Недавно я поднял цифры, как греки в процессе борьбы с немцами за свою свободу в период Второй мировой войны потеряли десять процентов своего населения. Они боролись с итальянскими войсками, с немецкими войсками. У них было мощнейшее партизанское движение. Там было потеряно десять процентов населения. Это сопоставимо с теми же, допустим, поляками. То есть, для Греции свобода — это не пустой звук. И в результате манипуляций, в том числе госпереворота так называемого, который был ранее в Греции, впервые американцы его опробовали под названием «Чёрные полковники».
Они создали такую греческую модель государственности, в которой Греция в принципе потеряла суверенитет перед лицом Соединённых Штатов Америки, путём государственного переворота. Как то же самое и в Киеве, только раньше, во время переворота «Чёрных полковников». Дальше Греция, будучи измордована, скажем так, этими механизмами, потеряла суверенитет. В начале уровень жизни немножко поднялся, но наряду, кстати, со всем миром. В Греции он поднялся не больше, чем в тот же период, допустим, в Советском Союзе, когда он начал подниматься, и в других странах.
Артём Войтенков: Вы какое время имеете в виду?
Евгений Фёдоров: После «Черных полковников». И дальнейшее вступление Греции в Европейский Союз. Участие в создании, я бы так сказал, Европейского Союза. И дальше — греки сегодня просто провинция, потерявшая полностью суверенитет и управляемая извне. А дальше механизмы: те, якобы долги, которые накручены Грецией, это просто форма, знаете такого, липового механизма захвата территории. То есть люди, которые занимаются бизнесом, они это знают. Это называется «искусственное формирование долгов». И потом на базе искусственного формирования долгов предприятие захватывается рейдерами. Это такая технология есть.
Немцы в полном объёме эту технологию испытали. И ненависть у немцев к грекам гигантская — они им не могут простить, что греки так жёстко сопротивлялись во Вторую мировую войну, и очень большой вклад внесли в разрушение гитлеровского режима. Поэтому я уверен, что задача Германии Грецию просто уничтожить. Они её уничтожат. Дальше начинаются уже технологии этого процесса. Поскольку для Греции альтернативы кроме евро как бы не сложилось, потому что Российская Федерация со своим СЭВ (когда у нас был СЭВ, была бы альтернатива) уничтожена, как субъект мирового экономического права. То есть мы не можем никому дать денег. Мы себе не можем дать денег, а уж тем более кому-то.
Соответственно у Греции особо-то и манёвра нет, особых вариантов нет. Единственный вариант – вернуться в суверенитет и драхму, я имею в виду, с точки зрения экономики. В этом случае уровень жизни в Греции возрастёт, потому что любая суверенная страна живёт лучше, чем страна не суверенная. Но американцы и немцы достаточно имеют сил в Греции для того, чтобы не допустить такое развитие событий.
Если вы заметили, даже, несмотря на то, что греки на референдуме шестьдесят один процент проголосовали за свободу, всё равно, может быть тактически, но руководство новой Греции опять греческий народ предало, и по-прежнему на тех же условиях, что и до референдума, полностью ложится под Германию и Соединённые Штаты Америки. Сейчас идёт спор. Немцы пытаются понять, эти вот запрошенные греками шестьдесят два миллиарда евро это обман? То есть они возьмут шестьдесят два миллиарда, а потом кинут Германию, или действительно эти шестьдесят два миллиарда нужны для того, чтобы греков окончательно привести в стойло, что называется. Причём эти шестьдесят два миллиарда немцам ничего не стоят, это политика количественных смягчений, просто ЕЦБ печатает новые бумажки и всё.
Артём Войтенков: А зачем немцам Греция?
Евгений Фёдоров: А зачем немцам Греция была в 41-ом году? Да по тем же причинам. А зачем Греция нужна была Австро-Венгрии в Первой мировой? А зачем Греция нужна была Турции, Италии? И вообще, зачем разные территории, народы нужны странам, которые беспрерывно за них воюют? Да потому что это форма существования конкурентного человечества. В нём все государства в силу разных ментальностей своего госстроительства. Колониальные государства, типа Германии, им без Греции просто не жить. Греция им нужна, чтоб содержать немцев, если очень коротко сказать. Для того, чтобы содержать Германии государственную машину Германии, Германии нужны колонии, как вне Германии, вне Евросоюза, так и внутри Европейского Союза.
Артём Войтенков: Но у Греции огромный долг. Наоборот Германия должна печатать…
Евгений Фёдоров: Это липа. Это не долг, это просто липовый обмен бумажками. Вот я сейчас вам напишу бумажку, что я вам должен миллиард, и вы мне дадите бумажку, что я вам должен миллиард. И я вам буду должен миллиард, и вы мне будете должны миллиард. Это такие же пустые бумажки, которыми обмениваются между собой театральные правительства, которые просто придумывают методы захвата других территорий, народов, государств или просто заводов.
Вот типичная схема рейдерства. Ставится свой директор завода, который вы хотите захватить, как рейдер. То есть продавливается руководство завода, интригами, подкупом. Продавили, назначили своего директора, и он начинает вам выписывать липовые долги. То есть, как бы вы с ним обмениваетесь долгами. В результате этого обмена долгами, на каком-то этапе завод становится вам должен огромную сумму. После чего вы идёте в суд, завод банкротите и за банкротство, как активы, за долги этот завод прибираете. Причём изначально сама история липовая была. То есть это просто было придумано жуликами, если мы о заводе говорим. А в политике жуликов нет. В политике успешные лидеры государств геополитики.
Артём Войтенков: Понятно. То есть просто называется другим словом.
Евгений Фёдоров: Конечно. Я смотрю, когда референдум по Греции шёл. Там показывают какую-то женщину испуганную, которая голосовала за Европейский Союз, хочет голосовать за Европейский Союз.
Её спрашивает наш корреспондент: «Почему вы не хотите сказать «нет», а хотите сказать «да»?»
Она говорит: «А как же мы будем жить, как мы будем существовать без Германии? Как?» Говорит женщина, которая вообще-то наследник государства, созданного до того, когда вообще не то, что Германия появилась, а до того, что появились вообще любые государства Европы. Греция – первое государство, созданное на Европейском континенте вообще, ещё до Римской Империи. И эта женщина… А как она дожила до этого? Как до неё дожили сто пятьдесят поколений её предков? Как они смогли дожить без Германии? Наверное, они молились в средние века: «Когда же появится эта Германия, которая будет нами в будущем управлять?»
Это же очевидно. Любой человек, который свободный, или государство, он лучше живёт, чем те, кто внешне управляемы. Любой, это общее правило. Если ты раб, вассал, ты всегда будешь жить хуже, чем, если ты свободный, маленький, но свободный. Не важно: маленький или большой — это же азбука.
Артём Войтенков: Я вот хожу на помойку мусор выбрасывать, там живут свободные собаки и кошки. Они голодные, тощие, дранные, немытые и грязные, лазят по помойке в поисках отходов. В то же самое время дома живут не свободные, но сытые, хорошо ухоженные собаки и кошки. Вот разница между свободой и не свободой.
Евгений Фёдоров: Каждый выбирает, в конце концов, сам и в экономике, и в политике. Ведь человек всё-таки от кошки, чем отличается? Если бы эта кошка или собака ваша жила в лесу свободная, она, может быть, и умела жить в лесу, как её сородичи лесные, она бы там нормально прожила. Человек отличается и государство тем, что всегда он умеет наладить свою жизнь, иначе бы он не дожил бы до нашего дня, или не дожил бы сто лет назад или тысячу лет, пятьсот, или когда. То есть, если он свободен, значит, он отлаживает механизм взаимоотношений. Там другая история, как с кошками, пример-то актуальный.
Представьте, что завтра Греция стала свободной, выпустила драхму. Что произойдёт? Европейский Союз, Германия и Америка набросятся на Грецию с ещё большим визгом, чем на Россию. То есть, они будут её просто душить. Но Россия в принципе, если тут суверенитет есть, ей плевать. Потому что всё, чего они могут нам сделать, они могут не дать напечатанные деньги, мы их сами напечатаем.
Для Греции, маленькой страны блокада — это куда более тяжёлые последствия. То есть, практически все товары, которые происходят в Греции, она берёт из-за границы. И эта заграница под контролем американцев и европейцев. То есть они в принципе могут сделать блокаду Греции. Они естественно придумают какой-то способ. Например, объявят, что в Греции не демократический режим. Они уже почти говорят. А раз не демократический режим то, что с ним надо делать? Его надо бомбить. Это же правило такое. Если тебя назвали недемократическим режимом, тебя подлежит бомбить.
Артём Войтенков: Следующий шаг.
Евгений Фёдоров: Да. То есть они могут пойти этим путём, и греки это понимают. То, что Ципрас сдался, пока (я слово «пока» всё-таки употребляю, потому что может это игра), то я его понимаю — он сдался перед лицом огромной силы, которая его просто вызвала и сказала: «Вот тебе шаги. Если ты не сдаёшься нам после своего референдума, то завтра с тобой будет это, а послезавтра мы тебя посадим в Гаагу, а Грецию будем бомбить через какую-то итерацию. Через два-три года скажем, что там недемократический режим». Я понимаю, возможно, там были такого рода разговоры. Просто история с Грецией это типичная история выкручивания рук вассалу и не разрешение вассалу выходить из вассальной зависимости.
Во многом эта же история и с Россией. Нам руки выкручивают. Путин же правильно сказал на Совбезе. Он сказал, что из-за того, что мы не хотим торговать своей свободой, независимостью и хотим быть свободными, независимыми, нам устроили эту истерику год назад.
То есть до этого мы более-менее их устраивали. Год назад они решили, что Путин слишком сильно требует свободы и независимости, и начали уничтожать Россию. Вот та же история и с Грецией. Но это общее правило. Всегда начальство, метрополия будет подавлять колонии или вассалов, всегда, нет ни одного исключения. Метрополию вы можете сломать только силой, никогда лаской, никогда уговорами. Как хищника — вы никогда уговорами его не заставите отказаться быть хищником. Никогда. Попробуйте, идите в зоопарк и уговорите волка. Уговорите, я посмотрю.
Артём Войтенков: Тогда почему Греция начала бунтовать? Вот эти референдумы все.
Евгений Фёдоров: А все бунтуют. Вот вы задаёте вопросы, иногда в интернете говорят: «А как же? У нас нет суверенитета, а мы что-то сделали в Крыму? Что-то мы сделали ещё». Извините меня, был ли суверенитет на оккупированной территории Советского Союза? Не был. А поезда под откос пускали партизаны? А как же они пускали? Суверенитета же не было. Это процесс — одно другому не мешает. Да, идут процессы бунтов, идут процессы объективные освободительные. То есть люди хотят свободы, независимости и богатства. И как проявление этих процессов происходят обычно отдельные элементы, которые систему не меняют, но которые как бы раскачивают систему, демонстрируют стремление к свободе.
Артём Войтенков: Нет, одно дело отряд партизан в лесах, другое дело целое государство начинает.
Евгений Фёдоров: Какая разница? Посмотрите на бедную Румынию, не знаю или богатую во Второй мировой войне. Румыны, голубые дивизии убили сотни тысяч граждан по всей территории Советского Союза в карательных операциях и в процессе наступления. Под Сталинградом они, между прочим, помните, держали флаг? Как только конъюнктура поменялась, что сделали румыны?
Артём Войтенков: Перебежали.
Евгений Фёдоров: Они объявили войну Германии. То есть, дивизии в течение четырёх лет плечом к плечу убивавшие советских граждан вместе с немецкими солдатами, объявили этим немецким солдатам войну. Это как? Подлое государство, вот и всё. На стороне сильного. Это касается очень многих. И большинство, которых история сильно тискала, они большинство принимают решение и ориентируются на сильного. Не ориентируются на правду, а ориентируются на сильного, исходя из того, что если я договорюсь с сильным, то я хотя бы сохранюсь. Но где-то логика в этом есть.
Артём Войтенков: Тогда получается, Греция всё равно останется в Евросоюзе, как бы она ни брыкалась, её всё равно раздавят.
Евгений Фёдоров: Её раздавят, пока для этого есть силы. Но Грецию же не раздавили за пять тысяч лет её истории. Значит, они находят способы, не мытьём, так катаньем, сопротивлением, не сопротивлением. В сегодняшней расстановке сил, когда против Греции огромные силы и нет помощи из другого мира, даже БРИКС не поставил вопрос о помощи Греции, потому что он ещё к этому не созрел. То раздавят. Как её раздавили Грецию немецкие десантники во Вторую мировую войну. Раздавили же? Раздавили, а потом, что произошло? Освобождение. Процесс освобождения, который произошёл в Греции и этих десантников повесили на столбах. На втором этапе, не на первом. На первом они вешали. Так и здесь. Сейчас пока раздавят. Это не значит, что раздавили навсегда. Это значит, что пока раздавили, пока.
Через год, два, три изменится геополитика, усилится баланс национально-освободительного движения мирового. Это скажется на балансах европейской части в Европе и там начнутся другие процессы. Начнётся процесс нервов в Болгарии, в Греции, в Сербии, которая сейчас тоже раздавлена, будем так говорить, по-русски. Эти процессы опять поднимут свою голову. Почему американцы и ставят задачу: уничтожить население миграцией, вывозом людей, сокращением и так далее? Потому что они понимают, что процессы всё время повторяются. Поэтому вы всегда добавляйте «пока». Пока есть Россия и пока Россию не уничтожили Соединённые Штаты Америки, у Греции есть надежды на свободу.
Артём Войтенков: А вот касательно самого Евросоюза по отношению к нам, он нам друг, враг? Он нам нужен, не нужен? Нам выгодней, чтоб его не было или чтоб он был? Как?
Евгений Фёдоров: Евросоюз создали Соединённые Штаты Америки для того, чтобы согнать всю свою шушеру вассальную в одну кучу.Это идея, которая была ими реализована, потому что так ими удобнее управлять. Условно говоря, взяли, объединили провинции свои в одни. В одни, для того, чтобы одни присматривали за другими. В результате те провинции, в которых у них войска оккупационные (Германия) присматривают за другими провинциями, где оккупационных войск меньше. Или они менее влиятельные, или как более наглые, как требующие свободу нации, типа Греции. Вот как эти процессы происходят. Дальше эти вассалы накрутили искусственные долги и сейчас держат на долгах Грецию абсолютно на ровном месте.
Кстати, это блеф, что греки работают хуже. Вот вы знаете, что греческая рабочая неделя на пять часов больше, чем в Германии? Но об этом же не принято говорить. А не принято говорить о том, что там зарплаты ниже? Не принято. То есть нам пропаганда рассказывает сказку про Грецию, что Греция слишком хорошо живёт и прочее. Это всё липа. Хорошо должны жить только метрополия, а вассалы и провинция… Вассалы некоторое время могут жить более или менее неплохо. Колонии должны плохо всегда жить, они должны обслуживать, а вассалы некоторое время неплохо. И сегодня Греция по мыслям немцев должна жить на порядок хуже немцев. И вот они эту политику и проводят, этими методами.
Артём Войтенков: То есть получается — весь Евросоюз это просто форма управления?
Евгений Фёдоров: Конечно. Это такое американское гуляйтерство, в котором есть, конечно, тяжеловесы: гуляйтеры, подчинённые гуляйтеров, их помощники, если хотите, бургомистры в лице Германии. Отдельно Англия, которая хлыст такой внешний, которая присматривает за Германией. То есть Германия присматривает за Грецией, Англия присматривает за Германией. Там всё так у них выстроено, у американцев. И в целом, конечно, американцы не хотят допустить, чтоб Германия усилилась до такой степени, чтоб сбросить вассальство.
Тут правильно говорил и Владимир Владимирович: «Важно не намерение, важны потенциалы«. То есть, если у вас складывается у страны потенциал освобождения, даже намерения нет, ваше начальство, вы назначили начальников, руководителей, Меркель назначили, но потенциал есть, значит, завтра вместо Меркель может прийти кто-то, кто захочет этот потенциал реализовать.
Поэтому, задача американцев в этой системе:
— С одной стороны — через Германию управлять своими территориями типа Греции.
— С другой стороны — не допустить излишнего роста Германии иначе будет история, как у нас с Калитой. Помните, в нашей древней истории, когда собирал дань для цели отправки в Монголию, дань собирали, а потом на каком-то этапе перестали отправлять и на базе этой дани создали мощную армию и запустили процесс освобождения. Так и здесь — они смотрят.
Например, Америка была против объединения ГДР и ФРГ категорически, как Англия. Вталкивали туда Турцию, чтобы уравновесить Германию, чтобы Германия не доминировала в Европейском Союзе. Американцы тоже контролируют процесс, они всё-таки играют в него довольно подробно. Но пока и в целом Германия — слуга Америки. И в каком-то смысле даже демонстративный слуга Америки для того, чтобы усыпить её бдительность, это, я думаю, тоже есть.
Артём Войтенков: А преодолеть стремление немецкого народа к объединению они не смогли? ГДР и ФРГ.
Евгений Фёдоров: Насколько я понимаю, когда там использовался фактор агента Горбачёва, то, как я слышал, была такая информация, что Горбачёва поймали в молодости по его родственникам на оккупированной территории в Ставрополье. Данные по этим родственникам попали соответственно в гестапо, сотрудничество. И эти данные в Советском Союзе, если знаете немного историю механизма Советского Союза, они бы полностью обрезали карьеру любого партийного функционера, как молодого Горбачёва в том числе. И эти данные были, и это был крючок. Но данные были в гестапо. Потом часть из этих данных попали, когда архивы гестапо американцам передавались на оккупированных территориях, а часть архивов осталась. В результате как бы от Горбачёва было два ключа: немецкий и американский. То есть, часть архивов немецкие, часть американские, например, подлинники в Германии. Я не знаю деталей, это всё придётся разбираться.
Благодаря чему здесь Горбачёв сыграл против американцев внутри как бы (во внутреннем раскладе) за Германию. Немцы — это самая амбициозная нация Европы. Это означает, что даже сегодня они уничтожены, подавлены, интригующие, они, если сложатся обстоятельства, они первые вцепятся в американское горло — сразу, на смерть. И американцы это тоже понимают. То есть пока эти немецкие интриги, как бы лояльность американцам может даже для Америки искренние, они немецкую нацию не уничтожили. Вообще вся эта система наций, она как была исторически, так и осталась: Греция, Германия. То есть стремление, доминирование — всё это осталось.
Артём Войтенков: Как осталось? Германию разбавляют турками, афганцами, иранцами.
Евгений Фёдоров: Добавляйте — поэтому разбавляют.
Артём Войтенков: Получается, что немцы уезжают оттуда, потому что не хотят кормить курдов, которые на бесплатном пособии живут.
Евгений Фёдоров: Может быть. Потому что может быть, а может и нет. То есть, может быть, это разбавление, — его же историю ещё никто не проходил. Может это разбавление поможет американцам уничтожить дух Германии. Дух я имею в виду амбициозный за мировое лидерство, а может, не получится. Мы же не знаем. Но думаю, что не получится. Американцы думают, что получится. Они же мозгами решают проблемы, как бы расчётами. А история обычно пишется не расчётами, она пишется опытом, а это две большие разницы. То есть, когда у вас сталкиваются мозги и исторические закономерности, выраженные в опыте, побеждают в результате исторически закономерности, не мозги.
Артём Войтенков: А я вас скажу такую историческую закономерность. Была Византия, которая была восточной Римской Империей с городом Константинополем, в котором стоит один из самых огромных христианских храмов, а потом это стало Турцией. И там стали жить турки. А теперь они идут в Европу.
Евгений Фёдоров: Турки захватили.
Артём Войтенков: Да. И Европу сейчас захватят.
Евгений Фёдоров: То есть это результат военного поражения. А что сделали с византийцами турки?
Артём Войтенков: Вырезали.
Евгений Фёдоров: Да, уничтожили в принципе. Почему тогда не привести американский пример, когда жил десятимиллионный народ, пришли американцы на его территорию, колонизаторы, и уничтожили десятимиллионный народ, осталось двести тысяч.
Артём Войтенков: Видите, примеры-то есть.
Евгений Фёдоров: Примеры есть, но они проходят через процедуру уничтожения. Немцы пока не уничтожены.
Артём Войтенков: А они уничтожаются просто более медленно, не прямым убийством.
Евгений Фёдоров: Я с вами согласен, но в истории получаются обычно только прямые убийства. А когда вы уничтожаете медленно, это наносит огромный вред нации, да. Но пришедшие (значительная их часть) становятся этой нацией. Я что-то не уверен, что турки немцами станут. Я вот, сколько разговаривал с людьми, которые в Германии живут, как-то такого не наблюдается.
По крайней мере, на нашем поколении на ближайшие десять, двадцать, тридцать лет фактор немецкого духа он существует. Может, потом они его уничтожат, чуть позже, может быть. Но немцы же тоже сопротивляются, ведут определённые процессы. Я в своё время изучал миграцию в Германии, они там пытаются. Они, например, создают детские сады трёх типов. Когда в детском саду вообще нет немецких детей, только русские, афганцы почему-то. Я был в Гамбурге: русские, афганцы, турки — вот состав детского сада. И с трёхлетнего возраста детей учат дружить, и становиться немцами. В их среде нет ни одного немца ребёнка, только преподаватели. Вот защищают диссертации, детям объясняют, но это не получается, сдруживать всё равно не получается, но попытки такие делаются. Важно, что Германия понимает проблемы. Значит, не получится здесь, получится там. Кроме того у них всегда есть в запасе гитлеровский метод решения национальных проблем, они же это знают, у них же никто это из голов не выбрал.
Артём Войтенков: По-моему, это единственный метод решения проблемы.
Евгений Фёдоров: Значит, они к нему придут на каком-то этапе.
Артём Войтенков: Причём защищаются все страны. Не зря же русских детей белых, везут туда в Испанию и в другие страны. Например, как мне сказали, в Испании одинокая женщина, не замужем на государственной службе может усыновить русского ребёнка. У нас попробуйте — одинокая женщина на государственной службе с зарплатой в три рубля.
Евгений Фёдоров: Не забывайте – у нас всё-таки колония. То есть задача нашего Министерства образования обеспечить реализацию указов метрополии. Испания к ним относится, как вассал Америки, поэтому мы туда и отправляем массово детей. Я думаю, что официальная статистика раз в десять меньше, чем реальная, по экспорту детей из России. Но это так всегда и было. Детей с оккупированных территорий вывозили все. У Гитлера были специальные планы вывоза малолетних детей. Отнимали у подпольщиков детей, подпольщиков убивали на оккупированной территории, то есть у боевых отрядов, и отправляли в семьи гестаповцев. То есть гестаповская семья, которая убила этого ребёнка, отец убил, жена с детьми так где-то в Берлине, — отправляли. От убитых отнимали детей, отправляли в семьи и воспитывали из них будущих гестаповцев. Это программа, по которой (официальные данные есть), минимум пятьдесят две тысячи детей прошло, это только официально. То ест это технология. И турки-османы. Кто такие янычары? Это же не турки. Это отнятые дети у покорённых народов, прежде всего славянских. Вот вам. И из них делают бойцов, наиболее преданных убийц, тех самых гестаповцев только в оттоманском типе. То есть ничего не происходит нового. Происходит стандартный механизм конкуренции наций в этом секторе — детях, отсюда это.
Почему вы думаете, американцы вдруг заявили недавно о том, что они будут добиваться, чтоб везде были семьи по всему миру, имея в виду прежде всего Россию.
Артём Войтенков: Однополые.
Евгений Фёдоров: Однополые С какой стати? Их задача – вторгнуться в семейное детское воспитание. Что Путин и сказал недавно, что они ходят и пылесосят детей: учащихся со всей России вывозят за рубеж грантами. Он же говорил об этом не случайно. Путин никогда случайно не говорит.
Это технология, но мы когда о ней говорим, мы никак не можем понять одну главную вещь, многие не могут понять, НОД понимает, что в России эта технология американцев работает, потому что, в России нет суверенитета. То есть, невозможно противостоять этой технологии на территории России, если ты не имеешь права принимать решения на своей территории какие-либо, в том числе и в этой сфере. А вместо того, чтобы вдуматься в этот тезис, пытаются замолчать НОД, не говорить об этом. То есть, настолько очевидная вещь, что об этом запрещается говорить. Даже специально американцы антиНОД создали для того, чтобы сама правда технологии освобождения не вышла как бы в массовое сознание.
Артём Войтенков: Что за антиНОД?
Евгений Фёдоров: Специально американцы создали антиНОД. Национально-освободительное движение, они создали карательное подразделение против движения, систему организаций под названием «антиНОД». Они в интернете есть. Проплачиваются из Госдепартамента, задача — подавить идеологию национально-освободительного движения. Прямо так и пишется антиНОД. Знамёна даже у них где-то есть, штандарты.
Артём Войтенков: То есть, это не подпольная там кличка.
Евгений Фёдоров: Туда бабахнули гигантские деньги — какая подпольная? То есть, американцы понимают, что когда они в России ведут дело к захвату власти, госперевороту, им надо подавить те очаги, которые, когда будет массовое предательство, отвечали бы на вопрос, как решить проблему, то есть, были бы комиссарами, которые возглавили бы народ на сопротивление. И они это подавляют. Назвали это движение (механизм) антиНОДом, закачали деньги, вербуют туда людей. Никакой там идеологии нет, кроме одной — Россия не должна быть свободна, в России должна идти карательная операция против людей, которые выступают за национальный курс, вот и всё. И там вы не увидите ни одного содержательного возражения, ругают только. Просто: «НОД, это плохо», и тысячу повторений – «НОД плохо». Всё. Почему плохо? Сказать нечего. Просто плохо, по принципу: тысячу раз сказал, может кто-нибудь запомнит.
Артём Войтенков: Нет, там как бы начинают катить бочку на тех, кто этим движением руководит, или являются какими-то заметными фигурами. Пример приведу. Я снял немца, Рёдигер Хоффман, ролик называется «Непобеждённая гитлеровская Германия», в котором он с документами, подробно рассказывает, что Германия является колонией, захваченной страной.
Евгений Фёдоров: Оккупированной территорией.
Артём Войтенков: Да. И тут же на Ютубе, после того, как я вывесил это ролик, по интернету он разошёлся, подписи стали появляться: «Он молодец, он всё правильно говорит». Против документов же не поспоришь, там по законам всё. Grundgesetz этот немецкий, где там всё чётко написано. Вот, он молодец, он всё правильно рассказал. Но вы знаете, он такой нехороший, он вот здесь обманул, вот здесь украл, здесь убил, здесь ещё чего-то сделал. И такой вот список его нехорошестей.
Евгений Фёдоров: И говорят о нехоршестях, или хорошестях – не важно о чём. Задача: не обсуждать содержательную часть. Так же работает антиНОД, придумывают. Я же вижу, в интернете — придумали историю, якобы я был подчинённым Чубайса когда-то. Этого просто никогда не было.
— Во-первых, это не важно, кто был подчинённый в принципе.
— Во-вторых, я никогда им не был. То есть, легко сложить две биографии.
Нет, это же не важно, как выглядит правда. Задача: увести от содержания обсуждения суверенитета. Главное: не обсуждать вопросы суверенитета, конституционной реформы, и мало того, сами слова запрещается употреблять.
Я вот привожу такой интересный пример, недавно такой начал приводить, потому что не было ещё четыре дня назад. Был вот этот Уфимский форум, где был Китай, Россия, и очень серьёзные заявления.
Артём Войтенков: ШОС, БРИКС.
Евгений Фёдоров: Да, только что, буквально два дня назад. И на Уфимском форуме наш НОД, ребята, они туда прошли. Получили аккредитацию, пришли на пресс-конференцию в качестве журналистов газеты «За суверенитет». Иногда вот эта борьба с правдой, с НОДом доходит просто до абсолютного маразма. Как пример. И дальше мы можем увидеть (я вот сейчас ролик смотрел), они на этой конференции задают вопрос Мединскому по поводу суверенитета, и по поводу конституционной реформы в вопросах идеологии, то есть, по теме. Во-первых, их тут же лишили аккредитации. Потому что, раз кто-то задал вопрос о суверенитете, об этом запрещается говорить. Тут же перепугались американцы, они же там участвовали в этом, и журналисты, и их агенты. Тут же звонки, пятая колонна, их лишили аккредитации. Но не в этом даже дело, подумаешь, лишили. А очень интересно, как на следующий день эти вопросы описывал «Коммерсант».
Артём Войтенков: Газета «Коммерсант»?
Евгений Фёдоров: Газета «Коммерсант» в письменной форме на следующий день, якобы они не поняли, кто задавал вопрос. Открыто же, даже видно в ролике, и у них было указано — газета «За суверенитет». Об этом же говорить нельзя. Скажешь слово «газета «За суверенитет», это же ты нарушишь американское табу. Назвали газету «Редкие земли».
Артём Войтенков: Вы поймите этих редакторов. У них есть приказ.
Евгений Фёдоров: Да я не спорю, понимаю. Просто, как это работает. Назвали «Редкие земли». Но поскольку вопрос был задан на высоком уровне, в присутствии сотен журналистов, приходилось им, в этом «Коммерсанте» (а «Коммерсант», это, конечно, пятая колонна высокого профессионализма) выкручиваться.
— Во-первых, про газету «Редкие земли», чтобы слово «суверенитет» не звучало.
— Во-вторых, пытались как бы заморочить голову, уведя от сути вопроса, не перечисляя вопрос. Там было видно, как они пытались вот так вот выкрутиться.
То есть, у них нет других вариантов, кроме как лгать, технологически нет. Вы легко определите по методике пятую колонну от национального курса. Национальному курсу смысла врать нет. Пятая колонна всегда врёт, потому что у них нет ни одного механизма зацепиться за правду. И поэтому они придумывают враньё, и потом на базе этого придуманного вранья начинают разворачивать кампанию.
Так придумали, что, якобы я работал у Чубайса. Враньё. И на этой базе забивают эфир вот этой ложью. Важно не то, что ложью, а важно то, что они из этого эфира через эту ложь пытаются убрать вопросы обсуждение суверенитета как в истории с уфимцами. И так везде. Посмотрите, это как будто, касается нашей газеты, и нашего отделения в Уфе. Это, то же самое.
Бастрыкин, следственный комитет, говорит о том, что конституция — диверсия. Что такое диверсия? Это значит, каждый день деятельность этой конституции каждый день ухудшает жизнь граждан России. Ну, так? Слово «диверсия» так понимается? Что такое диверсия? Конституция же она действует? То есть, каждый день она формирует курс, каждый день приводит к результату. И этот результат есть диверсия, со слов Бастрыкина. Значит, каждый день у нас хуже, хуже и хуже. Запрещается об этом говорить.
Нарышкин тут в Думе недели полторы назад сказал, что надо нам те договора, которые плохие, надо, если что, пересмотреть. Заявили СМИ, раскрутили, включая «Российскую газету», все остальные: «Нарышкин за то, чтобы по-прежнему, чтобы не менять приоритет международного права над российским». Ну не говорил он такого. Нет, придумали. История с Владимиром Владимировичем Путиным (мы об этом говорили) на РСПП с трибуны он говорит что-то. Так они для того, чтобы обмануть, запустили синхронный перевод с русского на русский. И рядом же ведущий, он говорит с трибуны, его показывают, а рядом ведущий своими словами пересказывает прямо противоположные по смыслу слова. Это как вообще?
Но это не значит, что в СМИ нет просвета. Я вам скажу, что в последнее время там пошли хорошие передачи. Вот, вчера начали вскрывать механизмы оранжевых интервенций, революций. Пока они ещё не могут дойти до главного. А главное — от НОДа. Они идут все по пути НОД. Я вам скажу, что НОД — это технология освобождения, она же не случайно такая. Что вы думаете, когда эта технология срабатывала сто, двести, пятьсот лет назад, не было вот этих врунов сверху донизу? Были такие же вруны, такие же чубайсы, такие же пропагандисты, только того времени. И НОД всё равно их обходил, НОД того времени. Поэтому, процесс борьбы с нами методом вранья, он в принципе тоже понятный, и мы знаем методы его преодоления. Он просто налицо этот процесс. Да, наконец, заметили, про пятую колонну. Но мы, НОД, о пятой колонне говорим всё время. Сейчас – официальный телевизор её заметил.
Артём Войтенков: А в какой форме он её заметил?
Евгений Фёдоров: Он заметил, что она есть, что есть механизмы пятой колонны, есть механизмы майдана, есть механизмы заговора, есть механизмы, как идёт подготовка людей для свержения власти. Год назад он их не замечал. Помните, я впервые поднял эти вопросы в беседе с Навальным, года четыре назад? Это там сказали, такого не может быть, потому что, не может быть никогда, ха, ха, ха. Сейчас уже об этом говорит официальный телевизор. Уже хорошо.
Артём Войтенков: Так Министерство обороны России уже про это стало говорить.
Евгений Фёдоров: Сейчас. То есть, они все идут по пути НОДа. В этом есть функция НОДа историческая. Мы же не можем на себе, хоть у нас и двести тысяч актив, мы не можем сами совершить восстановление суверенитета страны. Тем более, против нас выстроен фронт борьбы, который явно сильнее нас во много раз. Это же пятая колонна, это же интервенты, это чиновники. Это Путин нас поддерживает, а вся система-то против. Естественно, они сильнее нас, сильнее двухсот тысяч. Но мы исторически всё равно побеждали. Почему? Потому что, мы заставляем их идти по пути НОД, технологически. В результате — та же пятая колонна в телевизоре, начинают появляться совершенно другие люди, как исключение, Сёмин, например, репортажи о пятой колонне. Они начинают появляться, я про российское телевидение говорю. Тут же рядом Киселёв протаскивает американскую линию. Это борьба. У них там тоже расстановка сил и борьба идёт. Но в результате НОД побеждает, и мы видим, что то, о чём мы говорим три-четыре года назад, через год-два становится как бы достоверной вещью. То есть, все это воспринимают — да, так и есть, и даже не спорят. Даже американцы на своих ресурсах не спорят, потому что, глупо спорить, когда уже мнение состоялось. Поэтому, они спорят у нас на ранних стадиях.
Артём Войтенков: Обычно, да.
Евгений Фёдоров: Так мы главное-то, о чём говорили? То есть, это двигается, но не до конца. А главное, это то, что сама страна Россия оккупирована. Вот, например, развернулась, наконец, борьба с пятой колонной и с неправительственными организациями, как финансистами и организаторами управления Россией и свержения власти. Развернулась?
Артём Войтенков: Так она давно идёт уже.
Евгений Фёдоров: С момента закона Димы Яковлева, который мы приняли, я в том числе, моя поправка там прошла. С этого момента она развернулась, и она более-менее уже идёт. То есть, все люди уже понимают, что да, вот это работает, прокуратура работает, и так далее. Работает? Работает. Уже сказаны слова, которые мы первые подняли о том, что в девяностые годы всё российское государство создавалось американскими советниками. Уже это все знают, и с этим никто не спорит. Правильно? Хотя два-три года назад об этом говорили, да не может такое быть категорически, посмотрите мою встречу с Навальным. То есть, продвижение НОД идёт.
Так дальше, ребята, мы же говорим.
— Да, вот эти неправительственные организации. Это же плохо.
— Плохо, да мы согласны.
— Хорошо, что вы заметили их. Так извините, а американские советники в наших министерствах и сейчас работают — их тысячи, и они производят управление. Вы это ещё не замечаете?
Но поскольку они абсолютно открыто работают по договорам, и получают два миллиарда долларов, в том числе, из российского бюджета на свою работу, американские советники по управлению российским правительством, и министерствами, то не заметить их нельзя. Значит, метод один только — защититься от НОДа. Голову в песок, сверху намотать скотчем: «Мы ничего не знаем, не видим, не слышим. Что там Фёдоров говорит? Мы Фёдорова не знаем, вообще ничего. Всё, нас нет» — это единственный метод. Они же не могут сказать: «Это неправда». Потому что, если кто-то из министров скажет, это неправда, ему тут же ткнут в его собственное министерство, которое в принципе эти договора, они же в публичном пространстве есть, они же через тендеры заключают. Значит, он так сказать не может. Значит, всё, что он может сделать, он может прятать голову в песок, и убегать от Фёдорова, для того, чтобы эта информация, и в СМИ это не прозвучало. Но мы же с вами понимаем, что она прозвучит.
Раз прозвучала информация наша информация о пятой колонне, агентах, грантополучателях, которую мы озвучили четыре года назад, и она стала сейчас очевидной уже для всех, и победила, как информация, то понятно, что и эта наша информация победит. Ну, сколько на это надо времени, чтобы пробить вот этот барьер пятой колонны, информационный и глупый по сути своей? То есть, нам придётся выходить на решение главной проблемы — суверенитета, я вот о чём. А для этого придётся признать, что мы — вассалы, холуи США. Придётся это признать, потому что, не признав это, нельзя с этой проблемой справиться. Они, это не признавая (признавая половину, что говорит НОД, а это главное не признавая), не позволяют справиться. Им придётся самим это признать — в этом и логика НОДа. То есть, не Фёдоров НОД двигает, и, при всём уважении, штабы и актив НОД (важнейшая часть). Но наша задача только подготовить манёвр для основных сил. А основные силы, это всё-таки основное ядро общества, которое заинтересовано в освобождении. Потому что всегда пятая колонна, это маленькая часть, которая хорошо зарабатывает от американцев, но которая маленькая, и которая имеет личный интерес, противоречащий национальному, но сама по себе она небольшая, она не может вечно держать в обмане общество. А в целом общество конечно заинтересовано в НОДе, это единственная технология. Тут я поднял материалы, сейчас же у нас избирательная компания.
Артём Войтенков: Выборы в местные органы.
Евгений Фёдоров: Мне очень интересно, просто поинтересовался, а насколько граждан России (опросы) интересует материальное положение вещей: зарплаты, рост цен. Оказывается, семьдесят пять процентов вдруг заинтересовало людей, такого ещё недавно не было. То есть, для людей это главный вопрос, семьдесят пять процентов. Хоть одна партия на этот вопрос отвечает, что его можно решить? Нет. Все прячутся, как тараканы: коммунисты, справороссы, ЛДПР, голову в песок — о нём запрещается говорить. Потому что, если ты говоришь об этом вопросе, тебе придётся говорить, как решить эту проблему, правильно?
Артём Войтенков: Но они что-то говорят, что мы повысим уровень жизни…
Евгений Фёдоров: Как?
Артём Войтенков: Ну как? Эти общие отмазки.
Евгений Фёдоров: Абсолютно глупость. Отнимем у пенсионеров, как эти справоросы говорят, с вкладчиками: «У вас проблемы? Мы сейчас у пенсионеров в бюджете отнимем, закон внесли, и вам, вкладчикам, дадим». Потом прибегут пенсионеры: «А нас пенсии лишают». Они скажут: «Сейчас мы у вкладчиков отнимем, и вам пенсионерам дадим». Это же глупость ясная. Единственный, кто говорит, как решить проблему, и может её решить технологически, это НОД. Вы решите проблему суверенитета, напечатайте рубль, получите нормальный уровень жизни. Но понимаете, это очевидный, простой путь. Но, для того, чтобы этот очевидный простой путь запустить, надо решить проблему суверенитета, потому что это главная кнопка, а о нём говорить нельзя:
— Никаким партиям о нём говорить нельзя, потому что, американцы это контролируют сверху,
— СМИ об этом говорить нельзя.
В результате народу предъявляют продукт избирательный, который вообще не отвечает на главный вопрос. Как вы думаете, долго народ будет воспринимать это как нормальное, как порядок вещей?
Артём Войтенков: Слушайте, народу можно дурить голову достаточно долго, это мы наблюдаем на протяжении достаточно длительного времени, я имею в виду столетий.
Евгений Фёдоров: Но не всегда.
Артём Войтенков: Ну, когда народу становится нечего есть, у народа начинается…
Евгений Фёдоров: Вы сейчас снимаете, я народу говорю:
— Если вас не устраивает ваша зарплата, ваша пенсия, уровень цен, то единственная технология, которой вы сможете эти цены опустить, то есть, снизить инфляцию, зарплаты поднять, причём раз в пять, пенсии поднять, — это борьба за освобождение своего Отечества. Вы сделаете то же самое, что делал ваш дед и прадед, раз. А в качестве бесплатного бонуса в пять раз улучшите свою жизнь. Но для этого вам надо напрячься, и поучаствовать в национально-освободительной борьбе. Если вы не знаете, что вам делать, можете идти к координаторам штабов НОД. Вот, такая правда. Все остальные варианты — это ложь. Вы можете, конечно, не идти к координаторам НОДа, и в национально-освободительную борьбу, и поменять пятикратное повышение своего уровня доходов на чувство радости от того, что вы не пошли в организацию, которую критикуют очень сильно американцы в интернете. Но это ваш выбор.
Артём Войтенков: Премьер Сербии, за что получил бутылками, камнями, и ещё чем-то? За что его там закидали в Сребренице?
Евгений Фёдоров: Я считаю, правильно закидали — за враньё.
Артём Войтенков: Да?
Евгений Фёдоров: Американцы в Сербии сломали власть. Я не скажу, что она там проамериканская, но они выбили национальную власть, которая там сложилась во времена Милошевича. И дальше строить отношения на вранье, естественно. Что он туда поехал? Он туда поехал, говорит, что «вот, мы сочувствуем, потому что, сербский генерал в своё время убил много людей». Так он убил бандитов и преступников. Вы же про это не говорите? Вы же отказались от его наследия исторического, от этого генерала Младича? А что вы туда полезли тогда? Вот вам история по голове дубиной и дала, только камнем. Дубина истории для сербского руководителя сейчас выглядела камнем. Я кстати, считаю, что он хороший человек, но я надеюсь, что для него это будет уроком. Если вы строите свою политику на вранье, вас обязательно на каком-то этапе остановят, хотя бы камнем. Вы перестаньте строить политику на вранье. Скажите правду: «Да, Сербия захвачена врагом. Территория Сербии расчленена интервентами оккупантами из числа НАТО, в том числе методами военной бомбардировки авиацией.
Артём Войтенков: Тогда ещё Югославии.
Евгений Фёдоров: Какая разница?
— Да, это захвачена наша территория. Да, у нас сейчас нет сил, их освободить. Это бывает так, нет. Но мы никогда не отказываемся от того, что эта территория захвачена, мы никогда не отказываемся от правды. И мы будем стоять на своей правде, пока не сложатся исторические условия для того, чтобы была освобождена наша территория.
Если вы так скажете, вас зауважают все, потому что, вы сказали правду.
Артём Войтенков: Зато американцы назавтра закидают его чем-то похлеще, чем бутылками.
Евгений Фёдоров: Они хуже не сделают.
Артём Войтенков: Сделают. Убьют, и всё. Делов-то.
Евгений Фёдоров: Они и так убьют. Если это их враг, они его убьют. В том-то и дело, что на войне, если солдат боится стрелять врага потому, что тогда его убьют, то это не солдат.
Артём Войтенков: Так они же поставлены все американцами, вы же сами говорите.
Евгений Фёдоров: Тогда, вот, получи наказание за это.
Артём Войтенков: Вы считаете, как бы, что его правильно закидали?
Евгений Фёдоров: Я считаю, что его закидали, потому что, он врёт. Потому что он осуществляет политику ухода от здравого смысла и правды.
Артём Войтенков: Так это осуществляют такую политику, по-моему, все политики, большинство, по крайней мере, из них.
Евгений Фёдоров: Ну и большинство. Что это меняет, по сути? Ничего.
Артём Войтенков: Как бы дубина на них ещё не опустилась. И не опустилась на многих.
Евгений Фёдоров: Не опустилась сейчас, опустится потом.
Артём Войтенков: Вон, Шарль де Голль попытался сказать правду, что с ним стало?
Евгений Фёдоров: Я понимаю, но это же историческая борьба, но в ней всегда правда побеждала. Она побеждает, может быть, не сразу. Она побеждает через несколько поколений. Но если бы правда не побеждала, мы бы не жили в сегодняшнем мире, нас бы просто не было. Всегда эти империи создавались, в них всегда было враньё, в них всегда была ложь, коллаборационизм, предательство. Всегда назначали туда вот таких ни вашим, ни нашим. Ну и что? Это не отменяло общую линию человечества. Слово «правда» осталось ключом к этим проблемам. Осталось ключом. Я же не говорю ему, что ему надо освобождать территорию Югославии. Я ему говорю, что тебе надо сказать правду.
Артём Войтенков: Сказав это, это как бы подразумевает следующие шаги.
Евгений Фёдоров: Нет. Ничего подобного. Я вам приведу пример исторический. Китай сказал правду о том, что Гонконг его территория всегда. Это означало, что через сто лет Гонконг вошёл в состав Китая обратно. Всё. Без какой-либо войны. Просто достаточно сто лет говорить правду. Понимаете?
Артём Войтенков: Там кроме говорильни были ещё методы воздействия.
Евгений Фёдоров: Сложение. Если бы Китай не был державой гигантского политического потенциала, стал державой, говорильня бы так и закончилась говорильней. Но когда он говорил, что Гонконг его часть, он был маленький и слабый, и он остался в этом разговоре, когда стал сильный, и всё получилось. Вот сегодня, да — Сербия маленькая и слабая, и проигравшая. Но оставайтесь в позиции правды, и когда-то, с помощью восстановления сил России и распада американской империи, у вас будет исторический шанс. Но в этот исторический шанс вы должны верить всегда, и тогда у вас всё получится потом. Это же азбука.
Артём Войтенков: А что, сербы плохо живут, что ли? Опять вспоминаем пример с этими бродячими собаками и кошками. Живёт Евросоюз, и живёт, чего им бунтовать-то?
Евгений Фёдоров: Да вы просто решите: что вам надо. Сербы не живут, сербы доживают. Если сербы лишат себя правды, они будут ликвидированы через какое-то количество поколений. Как до них ликвидировано огромное количество народов. Очень многие народы были великими, гигантскими. Литовцы — великое герцогство литовское, помните? По масштабу больше, чем Россия. Просто больше и более сильная. И где она? Где это герцогство? Да, там было три с половиной миллиона человек двадцать лет назад. А сейчас два миллиона осталось. Так дело пойдёт, через лет двадцать останется миллион. А потом останутся редкие северные народы, всё. А всё потому, что ушли с исторического пути, стали врать. Стали врать – исчезли. Нет. Это касается и Сербии. Вы встали на путь вранья, полувранья, — вы исчезнете, это же очевидная вещь. Вы не достойны тех ста поколений, которые вас создавали, потому что вы стали врать. Стали врать — до свиданья с планеты Земля, вас больше не ждут, на ваше место придут другие народы.
Артём Войтенков: Подождите, по-моему, все большие империи всегда создавались военной силой и враньём. Вот честностью, как-то мало там было.
Евгений Фёдоров: Кроме России. Потому что военной силой создавались колониальные империи. А оборонительные империи создавались не враньём, а правдой. Только эта правда побеждала, потому что, она побеждала враньё. Например, Армения вошла в состав Великой России, чтобы остаться в живых, и чтобы народ не был вырезан. Это правда? Правда.
Артём Войтенков: Так им просто деваться было некуда.
Евгений Фёдоров: Было куда деваться — в могилу.
Артём Войтенков: Так вот, они не хотели.
Евгений Фёдоров: А турки же, османы не говорили, что мы вас режем, они резали по-тихому. В могилу. То есть, это был выбор их, в том числе, выбор правды. Вот вам пример, как Российская империя расширилась за счёт правды. И так всё остальное — это технология. Если у вас оборонительная империя, в этом и суть Российской империи. Оборонительная империя формируется на слове правды. Недаром для нас слово «правда» это синоним слова исторического пути. И вообще, слово «правда» для нас имеет сакральный смысл, это не случайно. Это технология, через которую мы, в том числе, реализуем свой национальный потенциал. Зачем нам врать, если мы через правду лучше решаем, чем через враньё?
Артём Войтенков: Евгений Алексеевич, поднялся вопрос, и генпрокуратура признала незаконную передачу Крыма в составе ещё советском, будучи, когда она ещё была в составе Советского Союза, Украине. Почему-то только сейчас. Крым присоединили в прошлом году, год назад, а только сейчас генпрокуратура что-то стала шуршать и это признала. Почему так? Почему такой разрыв? Почему не сразу это было сделать?
Евгений Фёдоров: Что значит, почему не сразу? Потому что генпрокуратура продолжала жить в политике вранья. Когда российский народ и Путин решили проблему воссоединения Крыма с Россией, вроде бы поменялась генеральная линия, генпрокуратура испугалась национального лидера, и вспомнила на 15 секунд о своей работе.
Артём Войтенков: Так что-то она целый год вспоминала, как-то долго.
Евгений Фёдоров: Потому что американцы давили. Потому что давили американцы, давила пятая колона, там же тоже был постоянный манёвр. Наконец-то там победили силы, которые были за то, чтобы признать в самой генеральной прокуратуре. Вообще национально-освободительная борьба, она разбивается на борьбу в каждом министерстве, мы же об этом немножко затронули вопрос. Если два-три года назад то, что мы говорили для всех было абсолютно не принимаемым шоком, то теперь об этом говорят официальные, допустим, средства массовой информации. Но чтобы они об этом сказали, там должна была произойти борьба. То есть те люди, которые по прежнему, как и три года назад, не хотели об этом говорить и говорили, что это абсолютно невозможно, они оказались оттеснены от принятия решений, и вперёд вышли люди, которые это сказали. Правильно? Причём не обязательно это журналисты, это начальство, как правило, которое за кадром, а журналистам, что им написали, то они и скажут.
Артём Войтенков: Ну да, многие им верят, а на самом деле журналист – это совершенно не самостоятельный человек.
Евгений Фёдоров: Это чтец, конечно, это чтец. То есть этот процесс произошел, и произошло перераспределение сил в конкретных вещах, в данном случае в генеральной прокуратуре. Для нас важно, интересно другое, мы о куда более актуальном и свежем событии сделали запрос из Государственной Думы по поводу событий 91-го года. Причём этот запрос, как вы знаете, делаем каждый год.
Артём Войтенков: Об отсоединении Прибалтики незаконных?
Евгений Фёдоров: О незаконных решениях госсовета, среди которых было и отсоединение Прибалтики — изгнание Прибалтики из Советского Союза, незаконное естественно, как и все его решения. То есть это абсолютно известное для всех беззаконие, приведшее к тяжким последствиям. Вообще надо понимать технологию работы — прокуратура же не политический орган.
Артём Войтенков: Ну да.
Евгений Фёдоров: Он не может решать: «Это хочу, Крым признать, а вот это не хочу признать». Он же не может так решать. Когда в прокуратуру пишут заявление и говорят: «Произошло преступление: у вашего соседа украли велосипед». Он в прокуратуру написал: «У меня украли велосипед». Прокуратура не может ему сказать: «Пошёл вон, мы не хотим искать твой велосипед, потому что мы боимся, что если его найдём, его украл родственник нашего начальника». Нет. Прокуратура обязана принять заявление и по нему отреагировать. Правильно? Провести следствие и сказать: «Нет, ты врёшь, твой велосипед никто не крал» или «да, твой велосипед украл такой-то, вот его мы привлечём к ответственности за кражу». Правильно? То есть обязаны сделать.
Мы пишем им заявления и говорим: «В 91-ом году произошло преступление». Каждый год пишем, расследуйте. Если вы считаете, что преступление не произошло, вы проведёте следственное расследование и скажете: «Мы тут всё проверили, преступления не было». Они же так не пишут, они же окошечко, где принимаются документы, закрывают, оттуда нос вытаскивают и говорят: «Мы не возьмём ваше заявление, не хотим, боимся». Это как вообще понимать?
Артём Войтенков: Не берут вообще?
Евгений Фёдоров: Десять лет уже не берут.
Артём Войтенков: Ну они же должны как-то официальный ответ дать на это. По закону они обязаны всё принимать.
Евгений Фёдоров: Отвечают не по существу. То есть отвечают «в огороде бузина, а в Киеве дядька», то есть отвечают вообще не об этом. Не принимают, то есть фактически возвращают заявление обратно со словами: «Мы не возьмём, потому что не возьмём». Всё, без разъяснения причин. Мы же уголовное дело по Горбачёву, по событиям. Та же история была с Крымом. Кто-то писал про 53-ий год беззакония. На каком-то этапе сложилась конъюнктура и они сказали: «Ну ладно, ладно, всё, мы испугались Путина, всё мы поднимаем 53-ий». А где 91-ый? Преступление совершено — расследуйте. То есть это не вопрос вашего ума, у вас не должно быть политического ума. Вы должны взять документ, проверить было ли нарушение закона, есть ли последствия тяжкие, можете посмотреть срок давности. Прошёл ли срок данности по событиям 91-го года? Нет. Потому что срок давности отсчитывается с момента прекращения преступления, а преступление продолжается. У нас миллионы людей в Прибалтике в результате этого преступления лишены избирательных прав до сих пор, каждый день. Сейчас выборы в Прибалтике, опять миллион человек не проголосует, потому что им не разрешено. Вот мы с вами каждый год по два раза голосуем, а в Прибалтике миллионы людей ни разу не голосовали, потому что им запрещено, они не люди. Это нарушение? Нарушение. Следствие 91-го года? Следствие. Преступление продолжается? Продолжается. Срок давности не начал отсчитываться? Не начал отсчитываться. Идите, расследуйте. То есть мы будем писать эти заявления, пока прокуратура не выполнит свой долг. Вот и всё.
Артём Войтенков: Ну, вы можете долго писать ваши заявления.
Евгений Фёдоров: Нет, мы будем писать столько, пока прокуратура не выполнит. А прокуратура выполнит свой долг, когда сложится расстановка политических сил.
Артём Войтенков: Вот, когда на неё сверху надавят.
Евгений Фёдоров: Да, а на неё сверху надавят тогда, когда изменится баланс сил сверху, то есть, когда Путин начнёт побеждать. Этот баланс сил приведёт к тому, что прокуратура поднимет события 91-го года и скажет: «Да, было нарушение закона». Признание факта нарушения закона, что означает?
Артём Войтенков: Это вообще коренной перелом тогда.
Евгений Фёдоров: Это не просто. Знаете, бумажку прислала прокуратура: «Ну ладно, хрен с вами, закон нарушен». Нет, это появление прав. Вообще, что такое работа правоохранительной системы? Это работа на права людей. И, не признавая факт преступления, вообще не замечая его, они не признают права потерпевших. Иногда нам в ответ говорят: «Да что там поднимать дела давно минувших дней». Вообще недавно минувших, на нашей жизни — 25 лет назад.
Артём Войтенков: Да.
Евгений Фёдоров: Преступление продолжается? Продолжается каждый день, включая сегодняшний день. И это не только в Литве, Латвии, Эстонии, но и в России в силу надстройки, которая сложилась политически в результате преступления. То есть мы живём в 10 раз хуже именно в силу того преступления, если юридическим языком говорить. Прекращение преступления создаёт условия, чтобы мы перестали жить в 10 раз хуже – это раз. Второе – фиксация преступления правоохранительной системы означает появления права потерпевших. То есть это означает, что миллионы людей, сотни миллионов людей могут воспользоваться своими правами потерпевших, они могут и не воспользоваться, но могут и воспользоваться. То есть взял бумагу в прокуратуре, потерпевший скажет, например, в Прибалтике (миллион человек): «То, что мы сегодня несём убыток и ущерб, есть результат вашего преступления». И могут пойти в суды международные и российские по получению удовлетворения по тем обстоятельствам, которые они получили в результате как потерпевшие по этому преступлению. То есть мы автоматически через бумагу прокуратуры даём права сотням миллионов людей использовать их в качестве потерпевших для того, чтобы защищать свои права.
Артём Войтенков: Но это не только права людей, если признание факта незаконного развала СССР, это полностью меняет вообще всю картину.
Евгений Фёдоров: Конечно. А самое главное, история возникает та же, которая была с Гонконгом и Китаем.
Артём Войтенков: Да.
Евгений Фёдоров: Ликвидация всего бывшего Советского Союза незаконна.
Артём Войтенков: Да.
Евгений Фёдоров: Ликвидация незаконна. Это не значит, что он восстановился. Это означает, что у всех жителей появляются юридические права требовать его восстановления или удовлетворения своих прав, вызванных незаконной его ликвидацией. У всех наследников бывшего и живущих. А 25 лет назад — это живёт больше половины населения. Это означает, что незаконно появление блока НАТО в Прибалтике, они там сейчас нас пугают танками. Ребята, вот вам бумага российской прокуратуры — ваши танки в Прибалтике незаконны.
Артём Войтенков: Думаете, они уедут?
Евгений Фёдоров: Уедут. Мы с Гонконга уехали? Это другой вопрос. Если они не уедут сегодня, уедут завтра, уедут через неделю. Точно так же незаконно появление танков в Санкт-Петербурге. Они могут послать танки в Санкт-Петербург?
Артём Войтенков: Могут.
Евгений Фёдоров: Могут, но они будут незаконны.
Артём Войтенков: Их потопят по дороге.
Евгений Фёдоров: То есть они будут незаконны. То есть видите, они их не пошлют в Петербург, почему? Потому что понимают, что это незаконно. Правильно?
Артём Войтенков: Ага, потому что в лоб получат.
Евгений Фёдоров: Так и в Прибалтике та же история.
Артём Войтенков: А в Прибалтике не получили.
Евгений Фёдоров: Тогда не получили.
Артём Войтенков: Да.
Евгений Фёдоров: Но тогда мы не имели документ о том, что ваши танки там незаконны, а сейчас имеем.
Артём Войтенков: Пока не имеем.
Евгений Фёдоров: Ну, через год будем иметь. Это же проблема прокуратуры на самом деле, они загоняют себя в угол, то есть на каком-то этапе им придётся признать факт. То есть им придётся поднять веки, блин, обнаружить, что вокруг есть жизнь. Не только теоретические бумажечки, в которых они запутались, а жизнь. И с этого момента, не обязательно эти танки оттуда выгонять танками, их можно выгонять бумагами. Можно приехать в НАТО и сказать: «Вы незаконно там, господа из НАТО, уберите, пожалуйста, свои танки, сколько вам надо? Давайте вести с вами переговоры о выходе ваших танков незаконных с Прибалтики».
Переговоры вести, они же нам предлагают вести переговоры по санкциям, а мы будем с ними вести переговоры о незаконном НАТО. Вы не хотите сегодня с нами договариваться, вы плохие ребята, надо договариваться, что же такое. То есть мы можем начать с ними занудство переговорного процесса для начала. Дальше что? А дальше на каком-то этапе эти переговоры могут зайти в тупик. Тогда мы им скажем. А в тупик они зайдут тогда, когда сложится расстановка сил. Мы скажем: «Так, ребята, мы уже не можем с вами болтать, вот вам две недели, чтобы ваших танков не было». Например, через референдум или через другие процессы. Или вообще сам переговорный процесс может уйти в систему референдума. То есть мы скажем: «Мы от вас отстанем, если вы проведёте в Литве референдум по нахождению населения».
То есть возникает целый ряд вариантов продвижения своих интересов, восстановления своих интересов. То, что прокуратура отказывается выполнить свой долг, нарушая закон, она тем самым в чистом виде работает на американцев, не позволяя нам им предъявить претензию. Это я про внешнюю политику, а есть ещё и внутренняя, потому что эта бумага означает, что нелегитимна вся государственная система Российской Федерации. А это прямой путь к чему? Её легитимизации. Легитимизация – это референдум, о чём НОД всё время и говорит. То есть мелочь, бумажка двух депутатов в прокуратуру, а посмотрите, какие последствия! И как они все перепугались. Вы же видели или вы не обратили внимания, как прокуратура перепугалась? Вначале в прокуратуре сказали: «Да, вы правы, мы сейчас выдадим бумагу, что незаконно». Потом бешеный посол, потому что мне сказали, что посол аж лично в прокуратуру побежал, чуть ли не бегом через Москву с криками и воплями: «Вы чё?»
Артём Войтенков: Американского вы имеете в виду?
Евгений Фёдоров: Конечно. Там дзынкнули, грянкнули откуда-то, позвонили, в прокуратуре перепугались, вышла Гринёва вся трясущаяся: «Нет…» Там видно, там была истерика в прокуратуре.
Артём Войтенков: А меня просто удивило ответное воздействие. То есть вы же сами говорите, что вы не первый год эти бумажки пишите и раньше они просто замалчивались, а сейчас и какой-то Совет Федерации сказал: «Нет, нет, нет, ничего такого, мы всё признаём». И ещё какие-то ответственные лица выступили.
Евгений Фёдоров: Перепугались. Пятая колона перепугалась правды. То есть, видите, правда, когда бумажка весит больше, чем тысяча НАТОвских танков в геополитике.
Артём Войтенков: Бумажка даёт указание системе, вот и всё.
Евгений Фёдоров: Я понимаю, но это правда. По сути это просто — открыть глаза на реальные факты. Мы же не предлагаем сделать что-то, мы же не предлагаем прокуратуре сделать события, совершить политические решения, мы ей предлагаем выполнить свою задачу. Она вся работает только на одном: ей пишут бумажки о прошедших. Я не знаю ни одной бумажки, чтобы прокуратуре писали о будущем преступлении, всегда о прошедших, о прошедших преступлениях, которые она расследует.
Аргумент наших противников по этой бумажке такой: «А что расследовать то, что было тогда?» Так давайте вообще закроем всё: полицию, милицию, прокуратуру — они все расследуют то, что было в прошлом. Прикиньте! Вообще они всё делают только про прошлое. Так это главный метод: если вы расследовали то, что у вас было в прошлом и наказали виновных, у вас этого не будет в будущем — это называется неотвратимость наказания.
Если у нас 91-ый год можно совершать государственные преступления, значит можно совершить и в 93-ем с расстрелом Белого Дома, за это же нет наказания. Значит, можно и в Киеве, и в Тбилиси, и в Киргизии, и в Узбекистане, и по всей территории можно делать, и в Москве ещё двадцать раз можно делать госпреступления, раз за это не наказывают. Это называется неотвратимое. Но если у вас, допустим, прокуратура перестанет брать заявления о грабеже банков, я вас уверяю — банки ограблены будут все, просто все.
Артём Войтенков: Понятное дело.
Евгений Фёдоров: А это то же самое. Вы исполните свою конституционную обязанность по этим событиям. Иногда нам в ответ юридически придумывают такие вещи: «Так это же был Советский Союз». При чём здесь был Советский Союз? Юрисдикция преступления — РСФСР.
Артём Войтенков: А вообще же у нас официально Россия – правопреемник Советского Союза, официально по бумажкам.
Евгений Фёдоров: Во-первых — правопреемник. Во-вторых — юрисдикция РСФСР, то есть событие произошло на территории России. Конкретно в основном событие произошло на территории Москвы, то есть в принципе это даже компетенция прокуратуры Москвы, в принципе. Потому что событие преступления произошл на их территории, то есть по-любому надо расследовать. И то, что уклоняются они, это конечно борьба пятой колоны против НОДа. Но посмотрите — у НОДа просто бумажка за подписью двух депутатов, а там уже десять тысяч чиновников подключились с воплями и борются против. Чувствуете? Слово правды какую силу даёт — два депутата весят столько же (как минимум пока), как десять тысяч чиновников, которые на крючке у американцев.
Артём Войтенков: Нет, ну чиновники пока перевешивают.
Евгений Фёдоров: Пока. Главное слово «пока», потому что на нашей стороне, как на стороне правды, постоянно действующая инициатива. Представьте, что у вас ограбили соседа, сосед пошёл в полицию, написал заявление, в полиции окошко закрыли и сказали: «Не хотим брать, вдруг мы найдём не того». Событие состоялось, сосед грустный вернулся, посидел, на следующий день написал новое заявление и опять пошёл. Факт события был? Был. А значит, факт события даёт ему право обращаться, а прокуратуре нельзя отказывать. То, что она отказала соседу раз, второй, — она отказывает незаконно. То есть на каком-то этапе в прокуратуре сменился начальник, кто-то не выспался, кто-то не понял с бодуна, что ему дали, и заявление всё равно примут. Потому что у заявителя есть постоянное не прекращаемое право добиться исполнения, в данном случае, приёма его заявления. Так и у нас.
Вся вот эта история с десятью тысячами чиновников, которые борются с нами, с двумя депутатами, это история в принципе, в которой мы всё равно победим, потому что у нас есть постоянное право это требовать. А у чиновников на каком-то этапе закончится возможность сопротивляться закону и правде. Вот и всё, то есть мы по любому победим. И так весь НОД устроен. Вы думаете, что они так окрысились на Фёдорова, и на НОД, и наехали, все эти антиНОДы и прочее. Потому что сама НОД система такова, что на каком-то этапе мы обязательно победим, и мы всегда побеждаем. Потому что мы знаем, у нас есть дорога, которую мы должны пройти. Эта дорога: это суверенитет, референдум, конституция, конституционная реформа. А у них, они в этой конструкции — обороняющаяся сторона от НОДа. Обороняющийся всегда проигрывает. Потому что у нас нет суверенитета, мы обороняющиеся от американцев, но внутри системы они обороняются от НОДа. И поэтому НОД и Путин победит по-любому через какое-то время. Как с тем заявлением, может завтра примут, может через месяц, может через год, когда-то примут. Но чем быстрее примут, меньше потерь и быстрее мы получим выгоду для всей страны.
И опять я обращаюсь к гражданам России, я уже об этом говорил.
Вы хотите нормально жить? У вас единственная технология нормально жить? Завтра же пойти и записаться в национально-освободительное движение, завтра же. Вместо этого вы хотите читать сказки про НОД и Чубайса? Читайте сказки, но когда у вас зарплата снизится в два раза, может быть вы отодвинете сказки и всё-таки пойдёте и запишитесь в НОД. Тогда мы вас спросим: «А зачем, а что это вы записались-то, когда у вас зарплата в два раза меньше стала, а что не раньше? Мы же вас раньше приглашали, а вы сказки читали».
Артём Войтенков: Никто не будет чесаться, пока петух не клюнет в одно место.
Евгений Фёдоров: Я вас спрашиваю, Артём, где уровень петуха?
Артём Войтенков: Уровень петуха, когда цены вырастут в несколько раз, зарплата упадёт.
Евгений Фёдоров: Во сколько?
Артём Войтенков: У каждого человека по-разному.
Евгений Фёдоров: Ну, в среднем, ваша оценка в Российской Федерации.
Артём Войтенков: Раза в четыре.
Евгений Фёдоров: Подождём. Ребята, ждём, когда ваша зарплата упадёт в четыре раза. После этого мы гарантируем, что она вырастет в 20 раз. Если в четыре, а мы обещаем в пять, как бы придётся, она на год позже вырастет, потому что вы позже на год обратились. Вот Артём говорит, что надо в четыре раза, мы подождём.
Артём Войтенков: Кстати, любопытное наблюдение, когда вы подаёте заявки в прокуратуру. Я посмотрел несколько СМИ, там нигде не написано, что это вы и Романов. Везде написано, что депутаты, в Думе что-то там, нигде чётко не написано, что это Фёдоров и Романов.
Евгений Фёдоров: А уж про суверенитет, что в связи с суверенитетом даже вообще и слова об этом нет, правильно?
Артём Войтенков: Да. Вообще ни слова и никогда.
Евгений Фёдоров: Вот так, это и есть борьба. И называется эта борьба — спецпропаганда. Российские средства массовой информации это не средства массовой информации, это спецпропаганда, опираясь на некоторую информацию. Как бывает, знаете, театральные постановки по событиям. Бывает просто какой-то виртуальные бред, театральная постановка.
Артём Войтенков: Художественный фильм, любой художественный фильм.
Евгений Фёдоров: Обычно по событиям, какие-то события.
Артём Войтенков: Но это не правда.
Евгений Фёдоров: Ну да. Так же и наши СМИ, это по событиям они информацию дают, это не правда. У меня был в Челябинске спор с какой-то палатой, женщина с общественной что-то по системе управления. Я пытался ей сказать, вроде бы она поняла, а может быть нет, не знаю, но это важный вопрос, общий, поэтому я его повторю. У нас иногда от депутатов или от главы государства требуют каких-то решений. Но сами эти должности не решальщиков, это должности исполнителей, как бы производные исполнительные должности. Депутаты отвечают за то, чтобы придти в Госдуму (мы сейчас с вами находимся, хоть и воскресенье) в зал пленарных заседаний в нужное время нажимать кнопки. В законе сказано и в конституции: принимают законы, не разрабатывают. Технология разработки законов такова, что разрабатывают законы по 15 статье Соединённые Штаты Америки. Через свои, допустим, общепризнанные нормы и правила, через специализируемые международные учреждения, например, МВФ. Дальше здесь непосредственно за управление отвечают в наших министерствах, ведомствах американские советники, их здесь несколько тысяч человек. Если вы возьмёте любое наше министерство, ведомство, штатное расписание, вы не найдёте там отдела по производству управления, а бумаг это ведомство издаёт очень много.
Артём Войтенков: Вы имеете в виду отдел по разработке законодательства?
Евгений Фёдоров: Вообще каких-то норм. То есть, есть юридические отделы, административные отделы, экономические отделы в плане административно-юридические, но нет, чтобы сидели аналитики, выдавали стратегию в фабулу законов, фабулу норм.
Артём Войтенков: Считается, что юридический отдел пишет какие-то.
Евгений Фёдоров: Вы юристов видели? Юристы – это люди перерабатывающие бумаги, то есть юрист никогда ничего не придумывает. Это сама профессия такая.
Артём Войтенков: Почему? А законы кто тогда пишет?
Евгений Фёдоров: О! Главный вопрос: а кто в России пишет законы? И не только законы, постановления крупные, не мелочь какую-то, не кадровые, а крупные. Инструкции — кто их пишет? Их пишут граждане или сотрудники компании Соединённых Штатов Америки во всех наших министерствах, ведомствах. Эти компании называются консалтинговые. Это Deloitte Touche, Price Waterhouse, Oliver Wyman, McKinsey, KPMG и несколько других, их там шесть крупных. И они и есть отделы по производству управления наших министерств. Если вы читаете штатное расписание министерства, тут только исполнители, в том числе и юристы. А кто? У нас 25 тысяч нормативных бумаг в год делается в стране, включая проекты законов, 25 тысяч. Кто их фабулу производит? Юристы дорабатывают эту фабулу до бумаги, до деталей. А именно придумывает: что должен быть такой концепт, что такие налоги, такая система отношений в экономике, в промышленности, в юриспруденции — это всё придумывают советники Соединённых Штатов Америки с 90-ых годов, о чём уже телевизор нам сказал до сегодняшнего дня, до сегодняшней секунды.
Поэтому, когда вы принимаете закон в Государственной Думе, то по конституции депутаты отвечают за кнопки, за принятие закона, а не принять закон они не могут. То есть они могут отклонить один-два закона, но они не могут отклонить системно законы, потому что им нечего будет делать — они на работу пришли, чтобы их принимать. Может быть исключение — два закона отклонят системных, но потом всё равно примут, потому что их второй раз подадут, эти законы.
И если помните, Путин, например, был против некоторых законов «О ювенальной юстиции», всё равно они прошли. Потому что не важно против чего он. Система работает — сидят советники американские, они законы пишут, эти законы поступают в Госдуму, всё. Они пишут речи министров, министры эти речь рассказывают, что надо повысить пенсионный возраст, секвестр бюджета, отнять пенсии, снизить заработные платы, это же не сам министр придумал такой умный человек. Это же министр придумал, потому что ему МВФ и его советник, который через коридор в его министерстве сидит, написал это. И написал в соответствии с конституционным принципом 15-ой статьи конституции, то есть не просто написал, а так положено. И они это вырабатывают. А теперь подумайте, что это за люди. Кто такие юристы, мы знаем, юрфак, там сидят. У нас же многих у наших зрителей есть знакомые юристы.
Артём Войтенков: Или они сами юристы.
Евгений Фёдоров: Или их дети, конечно. Поэтому юристы – это люди, которые перерабатывают бумаги, то есть сама профессия не творческая, не производная, вернее творческая, но творческая в тактическом ключе. Стратегически концепцию пишут специальные люди, эти люди интегрированы в американскую систему управления. То есть я, допустим, как советник министра экономики, например, я не могу написать закон, потому что министерство экономики только часть концепта. У меня начальство должно быть где-то, которое видит всю картину целиком. Всю картину целиком видят по России в экономике это МВФ. Поэтому эти консалтинговые фирмы подчиняются МВФ, там сидят американские граждане, и они пишут законы для России. Но если мы решим сами быть суверенными, это не значит, что депутаты начнут писать законы. Потому что депутат, вся его должность не приспособлена, чтобы писать законы.
Вы знаете, вы, например, артист драматического театра. Вы закончили Гнесинку, у вас безумный послужной список, вы изучали опыт. И вы через 30 лет ведёте ведущую роль, вы, например, Цезаря играете. Но это не значит, что вы Цезарь, вы блестящий народный артист, играющий Цезаря. Работа депутатов — игра во власть, не власть. Подбирают вас на должность Цезаря не потому что вы мыслите, как Цезарь, как политик. Нет. Вас подбирают, потому что вы прошли карьеру артиста. И вам ваш режиссёр сказал: «Ты Цезаря сыграешь, а тебе ещё рано, ещё лет пять поиграй уборщицу на каком-нибудь другом спектакле, ещё что-нибудь». Вот так и здесь. Депутатов подбирают не потому что они производят управление и имеют опыт этого производства, потому что они закончили специальные институты, ЦК КПСС, в Советском Союзе были такие, которые готовят управленцев и стратегов. А потому что они хорошо решают проблемы, которые требуются перед депутатом — коммуникации. На выборах хорошо спляшут, лапшу хорошо повесят, на работу будут ходить и кнопку нажимать. Думать на концепте просто для них такой задачи никогда не стояло, как не стояло перед артистом, который играет Цезаря, задача быть Цезарем с точки зрения подготовки, принятия решений, от него не ждут, что он будет издавать указы, как Цезарь. Так и здесь, депутаты – совсем другая работа. Если мы восстанавливаем систему суверенитета в стране, нам, конечно, понадобятся тысячи людей, производящих управление, стратегов.
Артём Войтенков: А у нас их нет.
Евгений Фёдоров: Да, потому что эту роль выполняют американцы в России. Ну и что?
Артём Войтенков: У нас их не воспитывают.
Евгений Фёдоров: Их не обучают, не готовят, не создают, но их придётся делать. Я, почему и говорю, что восстановление суверенитета это не волшебный подарок, это подарок, потому что это сразу даёт резкий плюс. Но после этого начинается тяжёлая работа, в том числе в плане поиска этих тысяч людей, которые заменят американцев в российских министерствах, ведомствах. То есть, чтобы сидит министр, победил суверенитет, прошёл референдум, министр открывает дверь коридора и говорит: «Мне нужно идти на доклад, где речь?». А советника американского нет, его выгнали и министр пустой, ему сказать нечего. Другой концепт, надо наполнить содержание. Вообще советские министры, они же тоже не были Дарьей Донцовой, знаете писательница?
Артём Войтенков: Знаю.
Евгений Фёдоров: Которая выпускает каждый месяц по книге. Вот это не Дарья Донцова, наши министры, и были тогда не Дарьи Донцовы. Этим занимаются специально подготовленные люди. Министр не должен быть писателем. Министр должен быть артистом, реализующим эту политику. То есть придётся набрать других людей. Придётся создать отделы стратегически при министерствах, ведомствах в стране в целом, которые будут это производить. Мы вплоть до того говорим, что конституционная реформа, после 15-ой статьи, должна нас привести к тому, что глава государства, как институт, должен выпускать вплоть до первых чтений проектов законов, то есть не Дума в первом чтении закон принимает, а в первом чтении от главы государства ей приходит закон, уже принятый в первом чтении концептуально.
Артём Войтенков: А Дума должна одобрять?
Евгений Фёдоров: А Дума должна дорабатывать на втором, третьем чтении, уже выпускать доработанный закон. А концепция должна быть на стороне главы государства. Постановление правительства — то же самое, у них есть тоже процедура первого чтения и постановление Верховного суда Российской Федерации то же самое. Это объекты управления, которые должны быть в руках главы государства, производящий концепт. Фактически, мы ему даём тем самым полномочия генсека ЦК. Потому что мне задают вопросы: а почему Сталин сделал то, а Путин не сделал то? Потому что Сталин был генсеком, у него были полномочия на производство управления. А у главы государства российского такого права нет, это право у главы американского государства по отношению к России. То есть, изъяв по 15-ой статье конституции полномочия от американцев, мы эти полномочия дадим главе государства, но их надо будет ещё наполнить, и не только у него, но и у министерства, людьми, кадрами и системой управления, идеологией этого управления. То есть вместо МВФ у нас должны появиться центры управления в России под командованием главы государства.
Артём Войтенков: То есть это большая системная работа.
Евгений Фёдоров: Так это полное, вообще другая страна. А кто переделает четыре тысячи законов в стране? Вот эта система и будет переделывать все четыре тысячи законов, не депутаты же. Потому что к депутатам: танцуют хорошо, подарки дарят хорошо, в детские сады ходят с мишками, детям дарят, всё, — вот это их функция.
Артём Войтенков: Слушайте, тогда они вообще не нужны.
Евгений Фёдоров: А кто в детском саду будет мишек дарить?
Артём Войтенков: Не важно, найдутся добрые женщины.
Евгений Фёдоров: Нет, подождите. Это же представительская функция, нужны, не нужны, а представительская функция нужна. Не нужна система депутатов, основанных на партийном разделении, потому что партийное разделение – это изначально артистизм, не случайно Путин говорит о земствах, это другая конструкция власти. Это английская придумка.
Артём Войтенков: Так вообще вся эта демократия — это англосаксонская придумка.
Евгений Фёдоров: Придумка для колоний, да, конечно.
Артём Войтенков: Так у них то же самое. У них же тоже двухпалатный парламент.
Евгений Фёдоров: Да, но над ним существуетреальная власть – политбюро, который опирается на олигархов. У нас-то олигархи заграничные, а у них-то свои. Понимаете разницу? То есть наши олигархи — есть заграничный элемент управления страной. А их олигархи — они и есть граждане Англии или Америки.
Я уже похвалил наше российское телевидение, сошлюсь на фильм, который я буквально вчера видел. Наконец хорошие фильмы начали показывать в плане НОДа, то есть начало мышление НОДа у них появляться в телевидении, это хорошо. НОД, он зараза такая, она проникает, она заставляет человека думать историческим мышлением, даже в телевидении, которое под американским контролем, эти ростки начинают проникать. Там мне понравилось, там цифры, например, были приведены: при Иване Грозном было убито 4 тысячи человек за всю его историю (Грозный Иван!), а в одну только «хрустальную ночь» в Париже было зарезано 20 тысяч.
Артём Войтенков: Это по интернету давно ходит такое.
Евгений Фёдоров: Да, но Иван Грозный, я ссылаюсь на официальные ресурсы данных. Но Иван Грозный, он Грозный, страшный для всего мира, деспот, а во Франции были хорошие демократы. Это же вопрос пропаганды.
Артём Войтенков: Ну конечно.
Артём Войтенков: Да, но тогда получается, что у нас, во-первых, пока нет сил, признать, что мы проиграли войну.
Евгений Фёдоров: Это не сил, это правда. Это не сил нет, понимаете? Это нет смелости и нет расстановки сил тоже. Но силы нужны, чтобы на базе правды чего-то достигать. Когда вы не признаёте правду, это даже не вопрос силы. Силы вам некуда применить. Вообще вы не можете применить силу, если нет правды. Это всё равно, что вам сейчас, правда – это зрение. Вам сейчас голову обмотать мешком, дать вам в руки боксёрские перчатки и выпустить на ринг. И много вы там сможете намолотить врагов на этом ринге? Как сумасшедший будете крутить во все стороны кулаками. К вам этот враг подойдёт просто, выберет момент, долбанёт вам, даже если он слабее, и вы упадёте. Здесь то же самое.
То есть, нам надо глаза открыть. И если вы откроете глаза, тогда даже, если вы слабее, вы получите путь к победе. То есть, даже, если у вас меньше сил. Открытые глаза и правда даёт возможность. Почему мы говорим: открыв правду на 1991 год, которая очевидна, это не значит, что мы все проблемы решили, это значит, что мы нашли путь их решения сразу. То есть, мы можем его рассчитать, мы можем его оценить, мы можем сказать: «Нет, ребята. Мы сейчас пока с вами не будем спорить жёстко». Повесили вопрос и начали переговоры. А как только сложилось обстоятельство, у нас раскол пошёл, например, мы тут как тут: «Где там наша Прибалтика?» Опа. То есть, это начало игры на равных — это исследование 1991-го года, только начало игры на равных.
Артём Войтенков: Пока ещё не признанная.
Евгений Фёдоров: Слово «пока» — главное. Пока ещё НОД не победило.
Артём Войтенков: По крайней мере реакция всех властных структур, она такая очень показательная. То есть раньше это вообще было замолчено. А сейчас они стали все бегать и шуметь.
Евгений Фёдоров: Нервничают, потому что уже видно дыхание победы. Кроме того, вы не забывайте, изменилась ещё обстановка каким образом? На нас напали. То есть, на Россию в том числе. Это же не мы придумали государственный переворот на Украине. То есть на нас напали, в том числе военным путём. И очень хорошо об этом Совбез сказал, и Путин на Совбезе, три-четыре дня назад, и Патрушев тоже. Раньше такого, кстати, тоже не говорили.
Артём Войтенков: А что он сказал?
Евгений Фёдоров: Во-первых, было чётко сказано, что наш враг – США. До этого же это был партнёр, друг, товарищ и брат, случайно проходящий мимо и задевший нас хвостом. Что это наш враг, США. Что они организовали военные действия против России на Украине. То есть цель военных действий на Украине – удар по России и санкции. То есть фактически я могу сказать, там слово «война» не прозвучало. Но фактически было сказано: «Мы находимся в состоянии войны с американцами — те на нас напали. Конкретно — государство Соединённые Штаты Америки».
И дальше — второй этап. Раз на нас напали, значит, нам надо сделать, некоторые внутренние решения. На эти внутренние решения пока ещё нет расстановки сил в народе. Но эти внутренние решения тоже понятны, это чистки. Это формирование национальной вертикали власти, это изменение архитектуры управления властью, включая олигархов. Вообще у нас не должно быть олигархов. То есть деоффшоризация должна быть сделана за один день. Такое вежливое, тонкое слово. То есть за один день должно быть сказано: «Всё. Вот вам российская юрисдикция. Кто не с нами, тот против нас». Это придётся делать?
Артём Войтенков: Тогда такие манёвры, армии по границам, бомбардировщики везде.
Евгений Фёдоров: Кто вам такое сказал?
Артём Войтенков: А как иначе-то?
Евгений Фёдоров: Да очень просто, никак иначе. Все манёвры уже состоялись. Пугалка сработала. Ядерной войны не будет, Артём.
Артём Войтенков: Будет другая.
Евгений Фёдоров: Она уже есть. Уже всё, война есть. Вы в войне. Говорить о том, что мы не будем освобождать свою землю, потому что боимся, что гитлеровская Германия пришлёт против нас не сто танков, а двести, это глупо. Гитлеровская Германия прислала все танки, которые у них есть. Американцы выставили все силы, которые у них есть. Больше сил у них нет. Если они туда в НАТО перебросят ещё сто тысяч своих солдат, значит, это будет просто сто тысяч заложников. И нам их танки тоже понадобятся.
Артём Войтенков: Я имею в виду не военная сила. Например, противостояние в Москве в парке Торфянка против строительства церкви. Один в один повторяется примерно та же технология, что и на Украине на Майдане.
Евгений Фёдоров: Это вы правы. Всё, что у американцев есть, они всё уже положили на стол. Больше, чем сейчас есть, у них не будет. Но если вы будете эту Торфянку и всё остальное рассматривать не как элемент военных действий, то вы не сможете с этим справиться.
Артём Войтенков: Вот.
Евгений Фёдоров: Это тоже вопрос правды. Значит, вам могут сказать: «Да, на нас напали. Мы находимся в состоянии геополитической войны». И значит, мы должны сделать стандартный набор решений, который положено делать во время войны: чистка Пятой колонны, контрразведка, восстановление вертикали власти национально ориентированной. И под чисткой понимается зачистка в том числе чиновников, бизнеса, средств массовой информации. В СМИ надо послать комиссаров. Война же. Вы видели хоть одну войну, чтоб не было в СМИ комиссаров? Я же простой вопрос задаю. У нас по-прежнему СМИ граждане НАТО возглавляют и ведут с утра до вечера антироссийскую пропаганду, типа РБК. Это что за война такая?
Артём Войтенков: А знаете, как Киселёва в народе называют? Кисель ТВ. Это не я придумал.
Евгений Фёдоров: Я понял. Как это вообще понимать? То есть вы ведёте войну с Гитлеровской Германией, а вашими штабами, дивизиями командуют немецкие, фашистские генералы, подчиняющиеся Гитлеру. А вы как бы удивляетесь: «Что же эта дивизия не воюет с врагом?» Это не глупость? Как только вы сказали слово «война», всё остальное, у вас есть механизмы, проработанные вашими дедами тысячу раз вообще. Мы сколько войн били! Одну что ли?
Артём Войтенков: Тогда телевидения не было.
Евгений Фёдоров: Были газеты, были средства массовой информации, была пропаганда, были другие методы. Какая разница? Радио уже было.
Артём Войтенков: Возвращаясь к тому же Киселёву. Почему он, например, сначала так хорошо освещал вопросы по Украине, а сейчас вдруг как-то так вот? Не вдруг, но постепенно.
Евгений Фёдоров: Как и премьер-министр Греции. Где-то дёрнули за крючок. Вы не забывайте, он ещё лауреат награды за ликвидацию Советского Союза. А такое не исчезает. Эта система работает. Поэтому там они умеют этой системой управлять. Нужно не выбирать (Киселёв), надо всю эту к чёрту закрыть историю, направить туда нормальных людей национально-ориентированных хотя бы, даже не очень специалистов.
Вот мы, РБК ведём пикеты. Возглавляет РБК гражданин Голландии профессиональный спецпропагандист НАТО. То есть, он профессионал, генерал считайте НАТО по пропаганде, такой ученик Геббельса. И когда мы заканчиваем пикеты, уходим, то народ оттуда выбегает, оббегает далеко здание, чтобы перед окнами с нами не встречаться, прибегает, причём довольно известный народ и говорит: «Мы всё знаем, мы всё прекрасно понимаем. Но лучших людей у нас уже этот голландец зачистил. Поэтому мы молчим тут, спрятав язык в одно место. Но мы, как только сложатся обстоятельства, сигнал, возможность, мы готовы управлять ресурсом РБК в интересах национального курса«. Это говорят нам люди, которые там, на достаточно высоких должностях, внутри. Да, они подчиняются американской вертикали власти, они об этом знают. Но они сами по себе, как только завтра решится политический вопрос, они будут работать на Россию. Всё-таки уезжать они отсюда никуда не собираются. Их никто и не приглашает. Американцы не приглашают. Они пригласят тысяч пять, не больше. А все остальные куда денутся? Здесь им кирдык, как на Украине: обстрелы, бомбёжки и терроризм?
Артём Войтенков: Да, деваться-то некуда. Кстати, по Украине вопрос. В Мукачево перестрелка произошла между «Правым сектором», милицией, ещё про каких-то бандитов говорят. В общем, туда подтянули даже вооруженные силы и нацгвардию. Это что такое?
Евгений Фёдоров: Украина рассыпается, если грубо так сказать. Рассыпается потому что Украина, находящаяся под внешним управлением оккупирована, раздирается оккупантами на разные части. В Мукачево и Закарпатье, это я вам напоминаю, это земли, на которые положили взгляды одни вассалы Америки. А центральная часть, Киев и «Правый сектор» — это немцы. Вот совершенно не обязательно немцы хотят отдавать эти земли, допустим, венграм или румынам.
Артём Войтенков: Вы считаете, что это большие политические тёрки, а может, это просто вся перестрелка произошла из-за того, что крышевали потоки контрабанды.
Евгений Фёдоров: Кода человек пять убито, люди, которых убили, они же за что-то погибли. То есть, сложилась ситуация, при которой выстроилась вертикаль власти и эта вертикаль власти наверху не договорилась, а внизу произошло столкновение людей. Это так делается. Я вообще не исключаю, что эти события приведут к тому, что Закарпатье начнёт процесс децентрализации на Украине, скажем так, под давлением венгров.
Мы с вами обсудили вопрос суверенитета, вертикали власти в суверенитете. Там понятно: референдум, Конституция, Конституционная реформа, политика количественного смягчения, резкое повышение качества жизни в стране и восстановление российского потенциала. А вот по геополитическому значению, смотрите: мы изначально, до событий на Украине, НОД исходил из того, что надо восстанавливать суверенитет и не лезли как бы в другие территории. Пока.
Хотя понятно, что восстановление суверенитета в России означает восстановление суверенитета по всей территории Советского Союза. Как бы одно вытекает из другого. Но сегодня американцы подняли ставки. Они госпереворотом в Киеве подняли ставки против НОДа в России. Вообще американцы в России борются только с НОДом.
Вот посмотрите, и Путин об этом многократно говорил. Он говорит, что на нас напали, потому что продвигаем политику суверенитета. Правильно? Политика суверенитета есть НОД. То есть, на нас напали потому, что в России поднялся НОД. Не НОД Фёдорова, а НОД, как общественно-политическое явление, куда штабы и координатор Фёдоров входят, как его элемент. То есть это объективный процесс. Поэтому с нами ведут карательную войну. Война, которую ведут американцы, называется исторически «карательная».
А теперь посмотрим геополитически. Вот как решить проблему на Украине, где просто геополитический тупик? Донбасс отдать нельзя. И люди этого не хотят и это нельзя. И освободить Киев тоже нет сил и тоже нельзя, потому что американцы против. А вы же боитесь американских танков, которых нет, но вы их боитесь. Вот, как выйти из этого тупика?
Артём Войтенков: Потихоньку.
Евгений Фёдоров: Как? Будет каждый день:
— Сегодня потихоньку пятьдесят обстрелов Донецка.
— Вчера потихоньку сорок пять обстрелов Донецка.
— Позавчера восемьдесят.
Как потихоньку?
Артём Войтенков: Надо расшатывать то положение, которое сложилось.
Евгений Фёдоров: Какое сложилось? Вашингтон? Да он, Вашингтон, готов обстрелы производить из Вашингтона хоть каждый день в сто раз больше. Что им расшатывать? Вы что думаете, они там будут жалеть украинцев, что ли в Вашингтоне?
Артём Войтенков: Нет.
Евгений Фёдоров: Так, на Украине власти же нет. Это просто вассал, подчинённый. Конечно, не будет. А для того, чтобы Порошенко не сбежал от американской власти, вот вам Саакашвили, вот вам иностранные министры. То есть, не он даже проводник управления, не через Порошенко американцы управляют, напрямую процессами. Как вы сделаете? Не сделайте. Один только вариант — 1991 год. Как только вы признаёте незаконный 1991 год и незаконную ликвидацию СССР, вы предъявляете на Украине гражданам Украинского великого государства: «Ребята, ваша организация, как и наша, незаконная. Следовательно, давайте вместе договоримся о восстановлении статус-кво через референдум. После чего у вас в изоляцию уходят только националисты, которых там тысячу-две человек (мы сейчас видим их в Мукачево, и всю их силу мы сейчас видим), и совместно начинаем бороться с иностранными интервентами«. То есть, историческая технология решения проблемы.
Самое главное, у вас появляется политический ответ на все вопросы. Вы не висите в воздухе на каких-то Минских договорённостях, которые на пустом месте, на песке, придумана какая-то чушь. Вы получаете исторический ответ. Вы говорите: «Ребята, это наша территория, наша граница. Для нас, что Харьков, что Нижний Новгород — одинаковые русские города, общие для нас. И, следовательно, мы просто восстанавливаем незаконно отторгнутые нами границы. Вот решение суда или прокуратуры». И всё, и нет НАТО. В том числе появляется технология решения на Украине. Собственно, восстановление Крыма — это первый шаг в этом направлении. Вы не чувствуете, что там нет вариантов? Либо вы за Крымом восстанавливаете всю границу Советского Союза в соответствии с законом. Мы по закону его восстанавливаем, а не потому, что захотели, либо вы отдаёте всю территорию Российской Федерации.
Если вы не хотите воспринимать Киев или Харьков, как города, которые надо защищать от нападения врага, значит, вы не будете воспринимать и Ростов, и Белгород, и все остальные. Потому что по Харькову вам, видите ли, дали бумажку, как мы видим незаконную по 1991-му году, поэтому, типа Харьков не наш, пусть помирает. Так вам такую же бумажку, сейчас в Екатеринбурге был, принесут, так бросили, что это Уральская республика. Всё. Теперь его тоже не надо защищать, если его начнут бомбить американцы ядерными зарядами? Он же не наш, Россель же бумажку подписал. А чем Россель хуже, чем руководитель Прибалтийской республики в 1991-ом году? Чем? То есть, сказав «А», пойдя по пути неправды и лжи и преступления, вы по этому пути дойдёте до ликвидации страны. Сейчас в условиях нападения это очевидно. Другого пути не будет. Но сказав правду в начале, вы получаете ответы на сегодняшние вопросы.
Вы подходите к украинскому солдату, который там сражается под Донецком или под Луганском и говорите: «Ты незаконно сражаешься. Давай-ка вместе с тобой сражаться против фашистских интервентов». Вот это будет в соответствии с законом. Какой будет ответ украинского солдата? Один скажет, подумает одно, другой подумает другое, а в целом — всё у вас получится.
Звонок.
Евгений Фёдоров: Если мы посмотрим на это в статике, это выглядит как странно. А если посмотрим, что мы находимся в таком политическом тупике, выход из которого только суверенитет и национально-освободительное движение, то всё становится логично. Максим Ликсутов человек умный, вначале он играл по правилам, которые были внешнеуправляемые правила, отсюда McKinsey в соответствии с 15-ой статьёй конституции. Как только он почувствовал, что ветер может поменяться и пойти в сторону суверенитета, т.е. вчерашнее твоё сотрудничество с официальными американскими агентами (McKinsey официальный американский агент), ставящими задачу ликвидации Российской Федерации, может быть расценено как уголовное преступление, значит, он, как человек умный, развернул ситуацию, и начал обкладываться письмами, которые, если что, он потом представит – я всегда боролся, если что. Если ситуация пойдёт в более жёсткую сторону, он и доведёт эту борьбу до конца, действительно. Просто создать российские консалтинговые компании они сами по себе ничего не поменяют. Нужно, чтобы эти компании были интегрированы в систему единого управления. Вот как McKinsey — он же не сам придумывает эти планы развития города, метро и всего остального, безопасности. McKinsey как бы дорабатывает вертикаль власти, которая работает через МВФ. McKinsey просто исполнительная компания стратегического направления, исполняющая общие стратегические подходы МВФ. То есть у него политбюро в МВФ. А в России такого органа нет.
Мы исходим из того, что этот орган должен быть – глава государства. То есть общая стратегия должна вырабатываться на уровне института главы государства. Он должен быть не координатором властей, как записано сейчас в законодательных нормативах, а он должен быть производителем стратегического управления. Что-то вроде генсека ЦК КПСС. Вот эту вертикаль надо создать, тогда всё получится. И, конечно, внизу консалтинг должен быть российский, и в этом случае это будут проводники национального стратегического курса. А наверху должен быть единый орган выработки стратегии и идеологии. Но это – конституционная реформа.
Молодец. Как человек умный, я бы сказал хитрый, понимает, куда ветер дует. Но то, что сам факт появления этой попытки означает, что он шансы победы Владимира Путина, как лидера национального процесса, то есть национальной ориентации экономики, воспринимает как достаточно высокие. Это хорошо.
Спасибо.
Конец звонка.
Это я отвечал, мне звонили журналисты. Знаете, такой Максим Ликсутов, это к нашему разговору как раз. Это зам мэра Москвы по транспорту. И он вдруг написал бумагу, что при рассмотрении бюджета предлагает заменить иностранные компании консалтинговые на российские. Напоминаю, что Москва управляется McKinsey.
Артём Войтенков: Это компания.
Евгений Фёдоров: Это американская компания, которая отвечает за Москву. То есть компания американских советников, которые разработали планы стратегии Москвы. То есть, я, о чём говорю? Что этот процесс национально-освободительного движения, это характерный момент, он опирается не только на патриотов, он опирается на людей умных и хитрых. Например, Максим Ликсутов, он неглупый человек, молодой парень, бизнесмен, который понимает, что ситуация двигается в сторону суверенитета, как минимум, вероятность победы Путина возможна, а значит, надо как говорится «постелить соломку». Если что, когда тебя потом вызовут к Бастрыкину, почему ты сотрудничал с американскими агентами по ликвидации российской государственности в части McKinsey, он скажет: «Да я вообще-то бумаги писал, что я не хочу с ними сотрудничать. Я тогда знал, что это враги. Поэтому я писал бумаги, дайте мне другую организацию, российскую. Я хочу российскую организацию, вырабатывать стратегию Москвы». Молодец, перебежчик.
Вот так идёт НОД, вот так конструкция НОДа. Сейчас Киселёв, потом Киселёва начинает теснить в сторону Сёмин, потому что он как бы вперёд пошёл, потому что он за суверенитет. И потом происходит определённая динамика поворота. Киселёв засвечивается на исполнении приказов американцев, его скидывают с лавки, и уже другой человек возглавляет этот информационный ресурс. Но, правда, для этого происходят какие-то события в стране. То есть обычно это толчок. Для чего мы пикеты там проводим? Мы готовим конструкцию. Мы рассматриваем кадры, готовим конструкцию, и как только происходит толчок, у нас готово сразу десять, сто замен. А если б не было этого, сто замен, это были бы случайные люди. А так мы уже знаем, что это внутри команды той же, но сторонники национального курса, которые были просто в меньшинстве, а сейчас станут верховодить.
Артём Войтенков: Тогда, возвращаясь к вопросу об украинской перестрелке в Мукачево. Это что? Это бандитская разборка или с другой стороны вы знаете то, чего не знаем мы. То есть это какие-то разборки сверху?
Евгений Фёдоров: Конечно. Это в чистом виде разборки сверху. И, кстати, об этом разборщики сразу и говорят, что их не устраивает то, что в этом Мукачево происходит какая-то своя вертикаль власти. И «Правый Сектор»» туда поехали, бойцы приводить в порядок местную власть в Мукачево. Её как бы подчинять своей вертикали власти, которая, как её понимает «Правый сектор». Не как понимает Порошенко, а как понимает «Правый сектор». Мало того, Порошенко, если вы обратили внимание, они говорят это агент Кремля. Обратили внимание?
Артём Войтенков: А «Правый сектор» кому подчиняется?
Евгений Фёдоров: «Правый сектор» создавался на американские гранты. Это чисто американская линия, не немецкая. Ели мэр Киева это немец, Кличко, немецкая линия, то «Правый сектор» это в чистом виде американская линия. И он кстати не только там. Америка везде сделала ставку на националистов. Посмотрите, ИГИЛ – националисты мусульманского типа, пожалуйста. Аль-Каида – националисты. То есть это как бы их любимая технология — делать ставку на националистов. Кстати, в России американцы тоже делают ставку на националистов. Они любят туда деньги давать. То есть они любят именно туда отправлять посла. Они любят через эту технологию взрывать страны, и уж тем более в отношении многонациональных стран: Россия, Украина она тоже многонациональная, мы же понимаем.
«Правый сектор» — это та организация, которая получала американские гранты лет двадцать. Я просто помню, изучал этот вопрос ещё до событий в Киеве. Это первые гранты, которые получил Ярош, он получил от американского посольства коврики для борьбы и ставки инструкторов по борьбе, которая там была (я не знаю, рукопашная, или какая), по борьбе, которую он развернул. В результате у него получились школы по всей территории Украины, куда шла молодёжь, дети без родителей. То есть, когда отцы на заработке в России, в Европе, мать, значит, без денег, нищая и ребёнку чем-то надо заняться. И вот его Ярош брал, американцы, прежде всего, оплачивали офис, татами, ставку инструкторов. Инструктора это были офицеры Яроша, как бы на зарплате от американского посольства.
И молодёжь: десятилетние, двенадцатилетние пацаны. И потом за пятнадцать лет они выросли в мужчин. У них осталась эта вертикальная коммуникация, подчинение, восприятие Яроша, как руководителя. Вот эти инструктора-комиссары. На этом армия Яроша и строилась. Кстати, по такому же принципу была сила и в Крыму, только с обратным знаком у Аксёнова. Он же так же это делал, так же устраивал спортивные команды на молодёжи, которые потом были силой, на которую он опирался. В том числе при подготовке референдума и вхождения Крыма в состав России. Я тогда с ним и встречался в том качестве, ещё задолго до всех событий в Крыму. И Ярош такой же. И поэтому у него вертикаль на Америку, а Украина, да, она захвачена американцами, но полный бардак. Почему американцы туда вводят внешнее управление кадровое. Мало того, они начали, просто оплачивать зарплату чиновников напрямую.
Артём Войтенков: Да?
Евгений Фёдоров: Американцы напрямую платят на Украине зарплату чиновникам.
Артём Войтенков: Потому что платить не с чего из бюджета Украины, да?
Евгений Фёдоров: Даже не в этом дело. Чиновник всегда себе деньги найдёт. Он сначала заплатит себе, а потом всё остальное. Просто так дисциплина выше. То есть, во главе платежа стоят американские граждан или американские сотрудники. А раз к нему каждый месяц нужно ходить за зарплатой, значит, ты неизбежно начинаешь интегрироваться в систему. Поэтому Украина просто внешне управляемая страна. Чисто колониально управляемая страна.
И Ярош, как бы внутри Украины рассматривается американцами, как карательное подразделение, которое должно, как свора собак, набрасываться на колеблющихся, на тех, кто не будет выполнять американскую линию. Если надо на Порошенко. То есть это же всё от них, вся эта динамика. И поэтому Ярошу там мощные позиции. Его там все ненавидят, естественно поэтому, в самой Украине. Потому что, какие бы там ни были американские агенты типа Порошенко, а всё равно жизнь есть жизнь, они их ненавидят. И вот он таким образом проводит карательные операции. Так что, по сути — в Мукачево была попытка карательной операции. То есть попытка отправить туда боевиков, они должны были привести в порядок, выстроить вертикаль власти, вызвать местных разводящих, и заставить их служить США. А те не захотели. Только это всё интегрировалось в конкретные разборки, то есть конкретный материальный вопрос. А те не захотели. И на их стороне оказалась полиция. Это та полиция, которую ещё год назад ставили на колени, Ярош ставил на колени и чморил. А сейчас за год полиция опять выросла и уже опять отсоединилась от американцев, понимаете? То есть государство всё время производит некие элементы суверенитета. Любое, в том числе украинское.
Артём Войтенков: Там же сейчас вообще раскол идёт. То есть, «Правый сектор» требует отставки главы МВД Украины, а те в свою очередь заявляют, что надо разобраться с этим делом, с этими перестрелками: кто там на самом деле был виноват, какие-то мифические бандиты или ещё что-то.
Евгений Фёдоров: Сейчас американцы надавят в поддержку «Правого сектора». Надавят. Посмотрим. Я думаю, что Министр внутренних дел вряд ли. Попытаются американцы совместно с Ярошем надавить на региональные власти, это точно: Медведчук, какие-то там депутаты. Не забывайте — это Закарпатская Русь. Это вообще-то говоря, второй эшелон, который может отсоединиться от центральной украинской власти. И Закарпатская Русь это не Львов. Львов как бы это Бандера, а Закарпатская Русь, она всегда была пророссийская, сама по себе. Так что по сути, это карательная операция против российских интересов. Даже, если Россия туда не имеет интересов в плане организационной стороны вопроса. То есть, это потенциально наши союзники. То есть, когда на Украине начнётся буча, и начнётся вот это вот деление, то естественно произойдёт раскол регионов:
— Львов будет на стороне интервентов-оккупантов в таком расколе.
— А Закарпатская Русь будет, как и Харьков, как и Одесса, она будет на стороне России.
Артём Войтенков: А буча эта неминуемо произойдёт? Или может всё как-то идти разными путями?
Евгений Фёдоров: Мы опять возвращаемся обратно — если мы не будем говорить правду, будет с каждым днём хуже и хуже, в том числе физически будет буча. Враньё нам уже будет стоить миллион жизней, в том числе на территории Украины. Это уже надо просто понимать. Вроде подумаешь, враньё: врём уже двадцать пять лет, ну, ещё поврём. Ничего подобного. Дальше цена вранья будет возрастать. И в России цена вранья (враньё это отсутствие суверенитета) — есть падение жизненного уровня. Понимаете? Это прямая цена вопроса. Если сейчас наш слушатель какой-то пойдёт в магазин и увидит, что цена на его макароны поднялась на тридцать процентов.
Артём Войтенков: Так она поднимается всё.
Евгений Фёдоров: Это — цена вранья. Ты платишь за то, что ты врёшь. И тебе врут, и ты врёшь, и за это ты платишь. А завтра ты за это заплатишь половину зарплаты. Тебя выгонят с работы. Тебя выгонять с работы не потому, что так сложились звёзды, а потому что вокруг тебя враньё, и ты с этим враньём не борешься. Почему я и говорю — идти в НОД, это единственная технология остановить падение зарплаты. Это парадоксально мои слова звучат, но это так и есть. Когда ты идёшь в национально-освободительное движение, ты правильно находишь ключик от решения проблем. Если ты туда не идёшь, а начинаешь жечь ларьки, возмущаться, просто молча сокращаешь потребление со скрипом зубовным — это неправильные решения, они не приводят к решению твоей проблемы.
То есть, если у тебя проблема снижения жизненного уровня, решается она только через НОД. Если ты хочешь эту проблему решить быстрее, ты прямо сегодня вечером должен позвонить координатору НОД в своём регионе и включиться в эту борьбу. И тогда ты получишь технологию решения проблемы, своей лично. Не включившись в эту борьбу, ты каждый день будешь тонуть, тонуть и тонуть и злиться. А злиться надо на себя, что ты такой неповоротливый, не хочешь сражаться за своё Отечество и в том числе за себя, и в том числе за свою семью путём борьбы за её свободу и суверенитет, как делал твой дед и прадед. То есть ты не хочешь делать то, что делал твой дед, вот ты за это и получаешь снижение жизненного уровня. Всё просто. На Украине это враньё означает наше российское враньё. На Украине понятно врут. Но мы должны здесь начать говорить правду.
Правда — это событие 1991-го года. То есть мы сейчас будем наблюдать распад Украины, и в этом распаде мы должны дать им точку опоры — правду. А правда эта то, что вся конструкция незаконна, как и наша. И, следовательно, им надо принимать решения по существу, и содержательность этого решения есть два:
— о суверенитете, то есть выгнать американских начальников из Украины,
— и единое государство, в тех формах, которые тебе удобны.
Эти два решения, они по сути, одно решение. Они дают тебе безопасность, жителю Украины, доход, достаток, великую державу за спиной, и в конце концов месторождения Газпрома в твоём распоряжении, как гражданина великой страны, что тоже не мало.
Артём Войтенков: Ну, да. И не только Газпрома.
Евгений Фёдоров: Понятно, не только. На самом деле — треть мировых богатств. Сейчас ты вообще никто, звать никак и страна у тебя ничего. А тут, за твоей спиной становится треть мировых богатств, и ты можешь сидеть в Кремле и этим командовать. Что, кстати, за историю Советского Союза в Кремле с Украиной сидели:
— Украина, Молдавия — Брежнев, Хрущёв.
— Из Грузии — Сталин.
То есть для российского единого государства, российского типа управления нормально, если на конкурентных условиях выиграет эту конкурентную борьбу и возглавляет государство выходец Украины, например, это нормально, это воспринимается в России спокойно. Это то же самое, что и из Екатеринбурга, например.
Артём Войтенков: Валентина Матвиенко.
Евгений Фёдоров: Да.
Артём Войтенков: А в украинской власти много людей с русскими фамилиями.
Евгений Фёдоров: Потому что это единый народ. Это понятно. «Один народ — одно государство» — это же лозунг. Но для того, чтобы технология эта сработала, чтобы перестали убивать людей на Донбассе, надо решить проблему правды. А сегодня проблема правды упирается в то, что чиновники прокуратуры не хотят выполнять свои обязанности, так сложилось. Они настойчиво не хотят выполнять свои обязанности и сказать правду. Хотя всего требуется — сделать честно свою работу, больше ничего.
Артём Войтенков: С работы выгонят.
Евгений Фёдоров: Значит, надо им помочь совершить поступок под названием «Восстановить правду», помочь общественными запросами, предложениями, формированием общественного мнения. НОД же ещё формирует общественное мнение. Наши эти пикеты — это не просто пикеты, а это технология формирования мнения страны. Я сейчас был, в пикете пятнадцать человек. Разрешение было на пятнадцать, было пятнадцать. Понятно, что там можно было и пятьсот. Вечером у меня была встреча, было восемьсот человек. То есть, это же не первый пикет, а двадцатый. То есть уже пошло восприятие, резонирование, восприятие общественного мнения. И сюда должна пойти энергия людей, которые хотят решить свои личные проблемы. Я ещё раз об этом говорю. Не только проблема страны, не только патриотизм, но и свои личные проблемы, которые у тебя возникают каждый день из-за нападения врага.
Это же не просто тебя с работы выгоняют, и зарплату, и пенсию тебе министр финансов России снижает. А у тебя он это делает по команде врага, потому что враг напал и победил. Но это в голову войти должна простая вещь. Именно поэтому коллаборационистские партии не ставят вопрос решения социальных проблем. Именно поэтому ни на одном официальном ресурсе, кроме президентского, который тут же затирается, кроме Путинского, не говорится, как решить проблему. Не говорится же, чтобы решить проблему надо суверенитет в экономику, кроме Путина, он говорит об этом. А его тут же российское телевидение, включая государственное, ни разу это не повторило. Об этом не говорится, а это технология. Поэтому, если у тебя снизилась зарплата в два раза, ты сам виноват.
— А ты был в НОДе?
— Нет.
— Значит, тебе правильно снизили зарплату. Значит, ты кинул себя и своё Отечество, то есть предал. Значит, тебе за это снизили зарплату. Что ты хотел? Чтоб на халяву она не снизилась? Так не бывает, побороться надо.
Артём Войтенков: Вы от людей слишком многого хотите. Большинство людей думает тем, что находится в пределах их видимости. А не что какие-то там законы, НОДы, прокуратура..
Евгений Фёдоров: Чтобы тебе снизили зарплату в два раза, это улучшило твои мыслительные способности? – вот я спрашиваю гражданина.
Артём Войтенков: Кому-то улучшило.
Евгений Фёдоров: Вот тот, который улучшил, пусть идёт в НОД. А тот, который не улучшил, ещё пусть подождёт, пока снизится в два раза, а потом идёт в НОД. На Украине проблема решится, когда там будет объявлена чёткая правда (так же как и России): весь 1991-ый год есть обман, преступление, неправда, ложь незаконно. А, следовательно, последствия в виде войны на Украине — не законно. Это и есть путь к миру на Украине. Это единственный путь к миру. Все остальные – путь к войне и всё время втягивание в новую воронку войны, всё в большую и большую. Ядерной войны, конечно, не будет, но на неядерной тоже можно миллион человек загубить. А вот с момента признания незаконности 1991-го года не то, что миллиона человек, тысячи даже потерь не будет человек. Знаете, почему?
Артём Войтенков: Почему?
Евгений Фёдоров: Потому что юридически «незаконно» означает, что в любой момент Россия может прикрыть своим ядерным потенциалом всю территорию Советского Союза. И всё — там нет ни одного американского солдата на этой территории Украины, ни одного американского танка, ничего. Не говоря о том, что половина населения Украины тут же сориентируется на Россию, потому что им покажут бумагу, что их власть в Киеве незаконна, не говоря уже об этом. Но даже и при всём, при этом конструкция сразу закрывается. А знаете, почему? Потому что американцы нас втягивают в локальные войны, в которых они ничем не рискуют, вообще ничем.
Артём Войтенков: Правильно, они сидят на другом континенте.
Евгений Фёдоров: А риск ядерной войны… А прикрытие… А вот эта бумага прокуратуры означает, что граница Советского Союза для нас защищается российским ядерным потенциалом. А ядерный потенциал, это не потенциал риска между Москвой и Ригой. Это потенциал риска между Москвой и Вашингтоном. То есть, мгновенно у американских дипломатов, начальников, президентов и всех генералов возникает понимание, что, давая команду на Украине убивать людей, они ставят под риск свою жизнь в Вашингтоне.
И у них сразу меняется точка зрения по отношению к Украине.
— Во-первых, они признают Украину, как наше право вместе с Украиной строить единое государство, потому что это юридически по международным законам так и есть. Нельзя отказать в этом. Ну, хотите, дополнительно судебные процессы проведите. Это первое, признают.
— Значит, они этим самым снимают своё давление с Украины автоматически, потому что они признали за нами право быть единым государством с этой территорией.
— И кроме того, это раскрывает для нас возможности восстановления суверенитета в области экономики. То есть, повышение качества уровня жизни. Всё.
А вроде пустая бумажка. Ничего подобного, не пустая — она меняет весь расклад сил, всю геополитику. И эта бумажка просто говорит о том, что Киев для нас так же значим, для граждан России, как и Екатеринбург или Челябинск. То есть, для нас это такие же важные города. Временно, может быть и оккупированные интервентами, как Рига, например. Но только временно и мы готовы с Вашингтоном вести переговоры об освобождении захваченной незаконно в 1991-ом году нашей территории вашим НАТО, то есть, вами, господа из Вашингтона. Вы от НАТО освободите захват, а уже здесь с жителями Прибалтики мы сами договоримся через референдумы, куда и чего они хотят. Вот такая простая история, которая решается юридическим путём, то есть, через правду.
Почему мы говорим, что вы хотите умирать на Украине и умирайте, если вы не хотите идти нормальным путём правды, технологическим, значит, идите тратьте жизни. А вы, пенсионеры, тратьте свою пенсию, снижайте её, снижайте жизненный уровень пока до вас не дойдёт, что решается проблема вашей пенсии в штабе НОДа, а не неизвестно где. Вам же не говорят, где она решается сейчас? Вам просто говорят: «Завтра будет хуже, чем сегодня?. Ха-ха-ха.
Артём Войтенков: Типа того, да. И куча всяких умных экономических слов.
Евгений Фёдоров: Заливают болтовнёй, ну это понятно. Надо сделать ровно то, что сделал ваш дед – добиться освобождения своего Отечества, а для этого надо пойти в НОД. И всё решится: и пенсия, и зарплата, и индустриализация страны, и единое восстановление большинства или всей территории бывшего Советского Союза, как незаконно отторгнутой, и всё остальное. Движение любое начинается с правды – постановки правдивой задачи на базе правдивой информации. Если у вас информация неправдивая, то и задача будет неправдивая, то есть нереальная. Вы не сможете попасть в булочную, если вы не знаете, где булочная. Вы не сможете туда попасть.
Поэтому надо сказать правду, и с этого момента у вас появляется быстрое решение проблем и реальное, как оно было всегда. Это же очевидная вещь, сколько же можно дурака валять? Двадцать пять лет уже валяют дурака люди и ещё. Вот я сейчас в регионы ездил, и ещё они говорят: «А вот мы сейчас на выборы, ещё за какого-то очень красивого проголосуем, и тогда жизнь наладится». Ну, вообще, идиотизм. Если у вас нет суверенитета, за кого не голосуйте, будет каждый день хуже и хуже — что тут непонятного? Вот нам опять лапшу вешают, какие-то плакаты показывают: «Вон, какая рекламная кампания у них красивая».
Артём Войтенков: Народ доверчивый вообще. Люди очень доверчивые. Им можно пудрить мозги до конца жизни.
Евгений Фёдоров: Ну, тогда платите. Снижайте жизненный уровень и платите. Раз вы платите за то, чтоб вокруг вас был красивый спектакль. Вам он нравится.
Артём Войтенков: За ваши деньги,
Евгений Фёдоров: За ваши деньги. Платите. Не хотите, чтоб вокруг вас был красивый спектакль? Хотите хорошо жить? Идите в НОД. Вот два варианта.
Артём Войтенков: А вот ещё часто спрашивают по поводу вашего взаимодействия, или даже каких-то противоречий с Николаем Стариковым и партией ПВО. Они есть, или нет? Или, что это?
Евгений Фёдоров: Как у нас могут быть противоречия с кем либо? НОД это всего лишь две задачи: суверенитет и желание его добиться, всё. То есть, желание, мотивация личная, семейная, экономическая, патриотическая:
— То есть, люблю Родину, поэтому хочу, чтобы Родина была свободна.
— Хочу хорошо жить, поэтому, хочу, чтобы Родина была свободная.
— Хочу, чтобы мои дети хорошо жили, поэтому хочу, чтобы Родина была свободна.
— Хочу, чтобы у меня была высокая пенсия, поэтому хочу, чтобы Родина была свободна.
— Хочу, чтобы у меня была высокая зарплата.
— Хочу, чтобы меня уважали во всём мире.
— Хочу, чтобы у меня был хороший автомобиль.
Всё упирается в одно – «хочу, чтобы Родина была свободна». И понимание, что Родина в оккупации, то есть, она захвачена с 91-го года. И решение принимаем не мы, а за нас принимают. Всё, вот два момента. Если ты эти два момента, первый момент, признаёшь, что Родина в оккупации, ты уже НОДовец. А если ты уже хочешь, чтобы она освободилась, то ты уже активный НОДовец, всё. Будешь ты при этом членом партии этой, другой, третьей, двадцать пятой, член ли ты семьи, водитель ли ты, крановщик — это твоё личное дело. И партия ПВО не исключение. Нужно только одно, чтобы ты участвовал в процессе по достижению суверенитета своего Отечества. Всё, ты с этого момента НОДовец. Входишь ли ты в штабы НОДа или не входишь — тоже не имеет никакого значения. Просто в штабах НОДа для кого-то удобнее вести борьбу, это очевидно, координация лучше и так далее. Но в принципе, если партия ПВО создаст свои штабы НОДа, да мы с удовольствием будем сотрудничать, вместе будем стоять в пикетах и на демонстрациях, что, кстати, во многих регионах и происходит. Но просто я не видел, чтобы партия ПВО брала на себя функции достижения этих целей. Просто технологически не видел. Там в документах говорится о том, что она за суверенитет, но расстановка сил там как бы, не в эту сторону. Я вот не видел, чтобы партия ПВО где-то в регионе тащила на себе паровоз борьбы за восстановление суверенитета. Вот, не видел. Вместе тащим, а вот самостоятельно, нет. Но если где-то тащат, я с удовольствием к ним присоединюсь. Мы не боремся за лидерство, мы не боремся за начальство, мы боремся за достижение целей суверенитета. Суверенитет достигается конкретной борьбой. Найдите мне другой способ конкретной борьбы на улице, кроме как митинг, демонстрация, информационная работа. Такого способа просто нет. Если вы ведёте этот способ, достигаете по этим целям, мы к вам присоединимся. Мы не гордые, мы к вам присоединимся: ПВО, или какая-то другая партия. Понимаете? Главное, чтобы вы добивались этой цели. И НОД — это единственная задача, вот эта. Мы не замутнены другими задачами.
Артём Войтенков: А как же выборы? Можно же идти во власть, занимать там.
Евгений Фёдоров: Да пусть идут. Я же не против, чтобы шли. Если эта технология приводит к суверенитету, — да. Но опыт показывает, что она к суверенитету не приводит. Она не вредная. Она позволяет кадры подтянуть, дать им дополнительное образование, кадрам будущим. Но сама по себе она не досягает, она не двигается к суверенитету.
Артём Войтенков: Почему? Вы же сами говорили, что одни начальники проамериканские уходят, на их место должны заступать другие. Вот, как раз другие и выбираются.
Евгений Фёдоров: Когда у вас система американская работает, они не заступят. Вас не пустят туда, потому что вы за суверенитет. Просто во власть не пустят. Там один-два человека пробьётся, а системно не пустят. То есть, да, можно сказать так, что вот, если мы придём во власть, то у нас будет много депутатов, и депутаты подпишут референдум по конституции, как бы, внесут. Такое возможно? Возможно. Но, во-первых, на федеральном уровне, так устроен закон. На региональном уровне я не видел даже, чтобы…Я был в Екатеринбурге. Екатеринбург, это Свердловская область. По уставу Свердловская область управляется Соединёнными Штатами Америки, так написано в уставе.
Артём Войтенков: В уставе чего?
Евгений Фёдоров: Екатеринбургской области.
Артём Войтенков: Там вряд ли написано так вот впрямую.
Евгений Фёдоров: Там написано так же, как и в конституции России. То есть, специализированные международные учреждения, общепризнанные принципы, нормы и права. То есть, специализированные международные учреждения определяют законодательство Екатеринбургской области, его правоприменение, его написание. Как и в России, то есть, ничем не отличается. То есть, это область, управляемая американцами, например. Но я не видел, чтобы екатеринбургские депутаты добились вопроса изменения своих уставов. В принципе, если попадёт во власть в Екатеринбурге партия, сторонники НОДа, или люди, сторонники НОДа, они могут это сделать? Могут это сделать. Это хорошо? Это хорошо, но это как бы, не магистральный путь. Согласитесь, если вы на этом только сосредоточитесь, то вы потеряете лет пять.
Артём Войтенков: Ну почему? Одни туда, вторые сюда.
Евгений Фёдоров: Я же говорю — как вспомогательная вещь. Да, может быть, как вспомогательная вещь, но не решающая. Потому что, у нас всё-таки времени-то нет, заполнить властью все регионы, потом заполнить властью центральной Государственную Думу, — это путь лет на пятьдесят. У нас этих пятидесяти лет нет. А самое главное — враг будет с вами бороться, он вас туда просто не пустят. То есть, технология, всё-таки, такая, как в Крыму. Та власть, которая есть, в Крыму она была антироссийская, будем говорить прямо. Её заставить принять одно-два решения, в данном случае о суверенитете — вот технология. Эта технология сработала, и будет срабатывать. И Путин о ней говорил.
Технология медленного заполнения НОДом всех вертикалей власти, как бы она долгая очень. И она в условиях внешнего вторжения в Россию, она не успеет сработать. Это вам надо будет несколько десятков лет, а у вас их нет. Хотя, если, как говорится, у вас есть НОДовец, и он при этом будет депутатом, это, конечно, хорошо. Но так, чтобы, как говорится, это не было главной задачей. А для партии всё-таки депутат — это главная задача.
Я не очень понимаю, я вообще не понимаю, когда партии говорят, что мы решим ту, или иную проблему (они же там наверху пишут о восстановлении суверенитета), зная, что она ими не решаемая. То есть, они борются за власть, которой нет. То есть, фактически они борются за театральную роль. То есть, он, да — получил театральную роль Цезаря, но он должность Цезаря-то не получил. То есть, он содержательно не выполнит не то что задачи НОДа, или чуть-чуть, а он не выполнит задачи своей партии. А это уже всё-таки обман, или полуобман, это неправильно.
Я, почему и говорю, что вся партийная система России стоит на обмане. Вот это плохо. Вот это меня тоже смущает в любом партийном строительстве. Почему мы говорим: НОД – это не партия, это объективный процесс, в нём участвует каждый, который участвует в процессе освободительном, конкретно в борьбе. Не сидит на лавочке, и не ковыряет в носу, и критикует Фёдорова, Старикова, ещё кого-то. А который что-то сделал для цели достижения суверенитета. В интернете поддержал НОД. Фёдорова не надо поддерживать. НОД поддержал. Если у него есть силы, в пикет сходил. Если есть силы, на митинг сходил. На Бессмертный полк сходил, но не только с портретом своего деда, что хорошо, полшага, но и во вторую руку взял лозунг суверенитета. Что и было.
У нас постоянно идёт дискуссия (американцы всё время проплачивают дискуссию), что вот каким это образом Фёдоров говорит о том, что Бессмертный полк, пятнадцать миллионов, это НОД? Ну конечно, в чистом виде НОД, потому что, пятнадцать миллионов ни с того, ни с сего, на ровном месте. Это же, Бессмертный полк давно происходит, несколько лет. Вдруг, в этом году решили выйти пятнадцать миллионов на политическое действие. Это же политическое действие, это мы понимаем, политика, которую тут же запрещено было, дана команда забыть. И единственный наследник этого выхода людей, это НОД. Мы единственные, кто говорим, что пятнадцать миллионов людей на улице — это первый шаг. Второй шаг – продолжение: конституционная реформа, для целей, с которыми они вышли. Мы наследники этого гигантского события, которое пытаются замолчать. Идеологические, конечно, наследники.
Артём Войтенков: Я, честно говоря, не очень вижу связь. Кто-то там да, но…
Евгений Фёдоров: Подождите, как не очень вижу? А как вы тогда видите технологию работы НОДа?
Артём Войтенков: Как вы сами говорите, освободительное движение, это как бы деятельность отдельных людей, которые могут не входить ни в какие структуры вообще.
Евгений Фёдоров: Да, вот эти пятнадцать миллионов не вошли ни в какие структуры. Они вышли за идентичность своего государства. Они же вышли с портретом своего деда. Что такое, портрет деда не дома на буфете, где это любимый человек, и уважаемый, хоть и живший двадцать, тридцать, пятьдесят лет назад, а вместе с такими же, как ты в едином строю. Что это? Политическая цель, правильно? Как бы политическая подача. То есть, что это означает? Они вышли за идентичность нации. То есть, портрет деда есть олицетворение идентичности своей нации перед лицом, в том числе, американского, или внешнего давления. Это политическое событие? Да. Траектория этого политического события — куда дальше? Вот они вышли, показали своего деда, что дальше? Кому, кстати, показали? Соседу, который такого же деда нёс? Кому? Они это показали иностранным государствам, они продемонстрировали своё желание, свои курсы. Это, по сути — шаг в национальном освобождении. То есть, люди вышли в продолжение национально-освободительной борьбы своих дедов. Деды же погибли за национальное освобождение, за свободу, за жизнь. И они вышли в продолжение этой борьбы. Это политика. Ну, политика, или нет? А что это за политика? Чья? Я вам отвечаю, это объективно политика НОДа, освободительная политика. Разве не так? Я неправильно вам расшифровываю как бы мотивацию людей, пятнадцати миллионов?
Артём Войтенков: В Советском Союзе на парад тоже народ ходил, а Советский Союз не был захвачен.
Евгений Фёдоров: В Советском Союзе на Первомайскую демонстрацию люди ходили, но там была другая история. Там была государственная организация, идеологическая государственная мобилизация. Партийные собрания проводились, которые выдвигали людей, профсоюзные собрания, и так далее. Здесь такого не было вообще.
Есть один организационный момент, очень важный. Организаторы формальные, это грантополучатели американские, об этом все знают, и Стариков здесь прав. Когда он критикует, он говорит, да, что это источник шёл через Томск от американских грантов. Но американцы в своих грантах рассчитывали на то, что они соберут там пятнадцать-двадцать тысяч во главе с Навальным, Касьяновым. Как бы этот механизм будет ими использован, как механизм лидерства в свержении национальной власти, как бы патриотический майдан. Вместо этого получилось пятнадцать миллионов во главе с Путиным. Потому что Касьянов там просто утонул где-то в толпе людей. Но организаторы формальные, американские, они же призывали ни в коем случае не поднимать георгиевские ленточки, знамя Победы. Вот обратите внимание, народ плюнул на них, послал подальше. То есть, по сути Путин и национально-освободительное движение перехватило трофеи, как явление. Понимаете? Не Фёдоров. Перехватило трофей.
Вот как на Донбассе: на фашистском танке едут ополченцы. То есть, два танка, один танк отняли, другой добавили фактически. У врага меньше на танк, у тебя больше на танк. Так и здесь, был перехвачен трофей, созданный ими. Их призывы без знамени идти, не прошли. Если вы посмотрите ведущие места, Красную площадь — наше НОДовское георгиевское знамя над толпой. Единственное знамя, и знамя Победы, которых было немного, но они были. То есть, люди всё отлично понимают. И георгиевские ленточки у всех были, хотя организаторы американские требовали, чтобы их не было. Вы думаете, почему пятнадцать миллионов? Потому что случайно произошло объединение сил пропагандистских: американских и национально ориентированных, которые потом они сообразили, была жуткая разборка в посольстве. Там американский посол чуть не поснимал своих замов. То есть, они там проплатили, а вместо этого получили такую оплеуху во главе с Путиным, понимаете? И потом они дали команду телевидению, в том числе государственному, под предлогом вот этих брошенных портретов.
Артём Войтенков: Их, кстати, не бросили. Их сложили на парепет так.
Евгений Фёдоров: Естественно, да, но подано-то нашим телевидением было, нашим. Под предлогом того, что они критиковали тех, кто критиковал, что это якобы брошено. Но мы же понимаем, как эта вся система устроена. Вместо того, чтобы просто промолчать про это, мало ли кто там чушь какую-то говорит, они же раскрутили эту историю. То есть, американцы дали команду заднего хода, она не пошла. То есть, это настолько мощное событие. А теперь, смотрите — прошло с события два месяца. Кто наследник события? Его попытались запрятать, все концы в воду, понимаете?
Артём Войтенков: Ну что, ну, прошло, Что о нём говорить-то?
Евгений Фёдоров: Пятнадцать миллионов людей политически на улице означает, что после этого необходимо заниматься политическим строительством по тому вектору, который эти люди назначили. А этого не происходит. И никто дальше этот мостик, продолжая этот курс, кроме НОДа, не делает. Мы единственные, кто осваивает это политическое пространство, которое люди заявили. Это означает, что они ещё раз заявят его на каком-то этапе. И наша задача НОДа — подготовиться к этой второй заявке. То есть, дать не сто знамён, которые были в толпе, в том числе, на Красной площади. Кстати, мы можем найти ролики, и показать, где под знаменем НОДа шёл на Красной площади вот этот массовый Бессмертный полк.
Мы должны дать следующий этап движения. То есть, дать расшифровку дальнейших шагов. В этом же и есть политическая работа — расшифровка желания масс. Не чувствуете? Вот, только не путайте, что мы организаторы, в смысле, Фёдоров, хотя штабы НОДа участвовали. Основные организаторы не мы. Это была самоорганизация людей в НОД. Вот нас бы могло не быть, они бы всё равно самоорганизовались, но они самоорганизовались, как национально-освободительное движение, как явление. В этом же вопрос.
Артём Войтенков: Только они ещё не поняли про это.
Евгений Фёдоров: Это не важно. Для этого есть политическая система расшифровок. Для чего вообще существуют выборы, и всё остальное? Для того, чтобы желания людей расшифровать в виде законов, понимаете? В виде политического курса. Это — то же самое. Только люди не на выборы пошли с этими желаниями, потому что, выборы, это пустышка, контролируемая американцами, их система партий. Они напрямую пошли — на прямую демократию. Пятнадцать миллионов людей на улице — это гарантированный референдум. Вот если бы в этот же день до людей донести, что они три часа потратили на движение со своим портретом своего деда, а чтобы они это делали для достижения целей. А чтобы достигнуть цели, надо на следующий день пойти проголосовать, они бы это сделали, и не пятнадцать миллионов, а все сто сорок пять, понимаете? Но это надо расшифровать, положить на бумагу. Это же всё делается, опросы проводятся, ничего сложного в этом нет. А это и запрещено. Это как раз обрубание концов.
Вот как история, мы обсудили, с прокуратурой: 53-ий год можно трогать, 91-ый нельзя. Прибежали бешеные американцы, запретили. Наша генеральная прокуратура Ландсбергиса испугалась, он же сказал…, всё Ландсбергиса боимся. Здесь тоже, пятнадцать миллионов показали, блин, перепугались, остановили, следующий ход нам нельзя делать. Это и есть барьер внешнего управления, он перекрывает как бы основные пути, основные движения в том числе, назревшие в массах.
Ещё раз говорю: пятнадцать миллионов — это решение проблемы. Никому не удастся собрать пятнадцать миллионов в стране иначе, как под общенациональные задачи. То есть, общенациональные задачи поставлены. По крайней мере, люди созрели для их постановки, и продемонстрировали это созревание. Теперь эти задачи необходимо реализовать уже политическим курсом. А политический курс — референдум и суверенитет. Другого нет. Иначе, вы этот портрет деда не расшифровываете, и мотивацию людей, которые на неё вышли. Им же не звонили, их не организовывали, им не объясняли. Политинформации, как на майские демонстрации, перед этим им не проводили. Они сами допёрли, и высказали свою позицию, общественное мнение.
Артём Войтенков: Посмотрим, куда это мнение дальше пойдёт.
Евгений Фёдоров: Ещё раз, посмотрим. Либо мы помрём, американцы нас раздавят, либо мы победим в этой войне с ними — вот два варианта. Тут всё понятно: либо так, либо так. И расшифровку политическая система должна будет сделать. Мы-то почувствовали уверенность. Мы понимаем, что в случае критической ситуации у нас есть пятнадцать миллионов человек. А это значит, основная масса народа. Комиссарить в этом будет, конечно, НОД. То есть, объяснит, что вы пришли сюда, отлично, а вот теперь надо идти вот туда. Вот это скажет НОД. Туда, имеется в виду на суверенитет, на конституцию, на референдум. И другой не скажет. Нет, американцы скажут, надо штурмовать Кремль, чего они и хотели. Они же для этого туда деньги вкладывали, их задача в этом была — создать патриотический майдан, и на базе патриотического майдана попытаться свергнуть национальную власть. Но это, как говорится, две цели у двух разных армий: у гитлеровской — Москва, у советской — Берлин.
Артём Войтенков: Так война за мозги сейчас идёт.
Евгений Фёдоров: Так НОД, это и есть борьба за мозги. Собственно, в этом ничего другого у НОДа нет. На одном пункте мы боремся за мозги, для того, чтобы мобилизовать на действия. А американцы делают то же самое, надеясь на свержение Путина, и Российского государства, на личном интересе: на снижении жизненного уровня, на качестве жизни, обвинив в этом Кремль, сказать «свергните Кремль, раскидаетесь на разные квартиры, будете жить, как в Европе».
Артём Войтенков: Как на Украине сейчас. Поскакали на майдане, получили повышение.
Евгений Фёдоров: Так-то они не говорят. Теперь украинцам говорю.
Проблема на Украине решается только одним путём — правдой. Правда в том, что 91-ый год незаконен, для этого должна быть бумага. И вы в результате этого беззакония оккупированы фашистскими интервентами. И получив эту бумагу, вам придётся в Киеве, в Харькове, в Мукачево, и даже во Львове, вместе с партизанской армией патриотов Украины освобождать её от фашистских оккупантов. Но это ваши действия будут законны, на базе решений нашей прокуратуры, которая боится и пугается, и разбегается, потому что, мы внутри ещё не решили проблему суверенитета, хотя уже Путин почти подвёл терминологию этого процесса, он уже всё – «на нас уже война идёт, вот осталось только начать принимать решения, как на войне«. А главное из этих решений в области экономики — это снизить уязвимость.
Артём Войтенков: По-моему, у нас экономическая уязвимость просто со всех сторон.
Евгений Фёдоров: Нет. Сам НОД. У нас всего одна экономическая уязвимость.
Артём Войтенков: Я знаю, вы скажете, что деньги надо напечатать, но, с другой стороны, как бы мы всё равно завязаны на заграницу.
Евгений Фёдоров: Ну и что? Вот назовите, вы же умный человек.
Артём Войтенков: Мы газ продаём, нефть продаём, лес продаём, покупаем заграничные товары, вот, компьютеры, всякие телефоны, машины.
Евгений Фёдоров: Будем. А теперь вы подумайте как бы с точки зрения американца, немца, француза, чеха, литовца даже, вот подумайте. Вот они производят какие-то товары. Эти товары Россия покупает, они на этом зарабатывают. Вот как вы думаете, ненависть к России у них победит желание заработать?
Артём Войтенков: Нет.
Евгений Фёдоров: Это же англосаксы.
Артём Войтенков: Это вообще любые люди.
Евгений Фёдоров: Нет, англосаксы особо. Они за деньги, это их ментальность, природа, и основа их государственности, личность. То есть, как это так, ради государственных интересов, национальных интересов США, я должен отказаться от денег, которые я получу из России? Это невозможно.
Артём Войтенков: То есть, американцы на санкциях Европы только выигрывают. У нас сейчас больше американских товаров идёт, чем раньше.
Евгений Фёдоров: Естественно, это невозможно. То есть, ваши слова о том, что они нам не поставят. Чего они там нам поставляют? И чего они у нас не покупают? Невозможно. Это находится за пределами человеческого восприятия и американцев, и европейцев. То есть, этой проблемы просто нет, не говоря о том, что Америкой и Европой объявлены санкции всего десятью процентами государств, где живёт всего десять процентов человечества, что само по себе мелочь. Следовательно, если вы начинаете разбирать со всеми этими моментами, то у вас остаётся СВИФТ, пластиковые карты, о которых Путин вчера опять сказал. СВИФТ, пластиковые карты, деньги, то есть, иностранные кредитные, инвестиционные ресурсы. И по сути всё это упирается в одну вещь, под названием Центральный Банк, его национализация. То есть, совершив акт национализации, выполнив команды Путина о создании «института национальных денег», вы решаете все проблемы уязвимости.
Вот вспомните, ещё раз привожу этот пример. Советская Россия ведёт реально военные действия со всем миром в виде отсутствия дипломатических отношений. И в России оборонную промышленность России строят немецкие и американские инженеры. С американскими даже нет дипломатических отношений. Паровозы присылает Швеция, станки присылает Америка, Форд и всё прочее. Да? То есть, тогда, когда война, и то, за деньги маму продадут. А сейчас даже войны нет. Чего это они нам такое перекроют? Ничего не перекроют, в принципе. Тем более, всё это есть в Китае, или большинство.
Артём Войтенков: Большинство, да.
Евгений Фёдоров: Нет, проблемы такой нет. Это блеф, это пропагандистская проблема. Есть только одна проблема. Всё продадут, но за деньги. А денег они до этого давали, а сейчас перестали в виде кредитов и заимствований. Так сделайте свои деньги. А свои деньги — это низкие процентные ставки. Вот, я привожу вам всегда пример с Европой — разница ключевой ставки у нас триста раз. Знаете, почему? Потому что в России ставка одиннадцать с половиной, а в Европе — ноль, ноль три. А знаете, сколько со Швецией разница? А в Швеции ставка минус ноль, тридцать пять процентов. Ну и какая разница? Я могу без калькулятора сказать — бесконечность. С Европой разница в триста раз у нас выше, а со Швецией бесконечно.
Артём Войтенков: Минус три десятых процента. То есть, они тебе ещё и приплачивают?
Евгений Фёдоров: Да, вы берёте в кредит миллион, а отдаёте девятьсот с чем-то.
Артём Войтенков: Они в Европе с ума посходили?
Евгений Фёдоров: Нет. Они наоборот, рациональны. Это, то же самое в Японии. Но там не ноль, тридцать пять, минус ноль, ноль, один, ну не важно. Это как раз и есть современная экономика, в которой мы никогда не жили, все двадцать пять лет. Они голову морочили нам все двадцать пять лет этими ставками. Это сейчас ставка одиннадцать с половиной, а была двести семьдесят в девяностые годы. Мы никогда не жили в нормальной экономике. Всегда у нас была колониально-вымораживающая российский бизнес, экономика, все двадцать пять лет. С первого дня, как приехали американские советники, Чубайс, и все остальные, они сразу создали экономику уничтожения. Именно поэтому, двадцать пять лет назад у нас было двадцать два процента мирового ВВП, а сейчас два. Мы в десять раз упали за двадцать лет.
Путин удвоил ВВП. Но, если бы он не удвоил, мы бы упали не в десять раз, а мы бы упали в двадцать раз. То есть, он сделал много, но это много, вот столько по отношению с таким падениям основы экономической системы. Что это означает? Что восстановление и формирование нормальной экономической среды, это и есть низкие ставки, это как воздухом дышать. То есть, мы всю жизнь жили с завязанным ртом, все двадцать пять лет. Просто убрать это со рта. Это и есть низкие ставки, в этом нет ничего такого, другого.
Запуск низких ставок — это просто приравнять российский бизнес к иностранному. Вот у нас же тоже запрещено правду по-прежнему говорить, мы на прошлой неделе внесли закон, который требовал Путин. Он требовал закон, заморозить налоги на четыре года. Это в послании он требовал, никто не собирается его послание, как всегда, выполнять, но тем не менее.
Артём Войтенков: В смысле, для среднего и малого бизнеса?
Евгений Фёдоров: Для всех. Все налоги заморозить, чтобы не было роста налогов. Минфин же, и МВФ, требуют налоги повышать, и у нас и у Греции, и у остальных вассалов. А он как бы дал в послании команду заморозить. Никто не собирался выполнять его команду, кроме, я, Романов, и Хайрулин, депутаты. И мы внесли такой закон. Вот если вы меня спросите — закон в пользу людей? Да. Чтобы у людей не повышались налоги, которые сейчас Минфин хочет повысить. И всё время такие предложения даёт о повышении налогов. Но это как бы, вроде бы он социальный, жалко, типа, людей, налоги не повысим, будут лучше жить. Нет. Он просто за то, чтобы у российского бизнеса, у вас, как российского налогоплательщика, права были такие же, как у американца в России. Так вот, американцы в России имеют дедушкину оговорку, то есть, им запрещено повышать налоги до семи лет с 95-го года, или с 97-го. Мы внесли закон о том, чтобы просто граждане России имели в России те же права, что и граждане, и бизнес иностранных государств.
Артём Войтенков: То есть, по российским законам повышать налоги американским компаниям нельзя.
Евгений Фёдоров: Да.
Артём Войтенков: А повышать налоги российским компаниям можно.
Евгений Фёдоров: Да. И мы внесли закон, на базе, в том числе, команды Путина, которая не выполняется. То есть, он об этом говорит всё время, я вот о чём. Просто приравнять граждан России, российский бизнес к иностранному на территории России. В мелкой вещи просто, как показатель.
Артём Войтенков: Это не совсем мелкая. Когда у вас повышают налоги, некоторые предприятия могут вообще закрыться.
Евгений Фёдоров: Это мелкая на фоне системы. Потому что, кроме того, если вы иностранный предприниматель, американский, в России, у вас кредит тот самый, ноль, тридцать пять за спиной, ноль, ноль три, или вообще минус ноль, тридцать пять, как в Швеции, если вы шведский предприниматель на территории России, в Калуге завод стоите. А если российский — тридцать. То есть, у вас на территории России права у туземцев, и у белого господина из Америки, или их союзников, это как день и ночь. То есть, мы просто некоторые законы вносим не о том, чтобы лучше жить, а вносим о том, чтобы туземца в России приравнять к американцам в России, понимаете? Но это же правда. Мы об этом людям говорим, люди этого не понимают, что мы живём в колонии, что они туземцы и рабы. Мы вносим закон о том, чтобы раба приравнять к господину из Америки. Вот, о чём мы вносим законы. При этом называются они там немножко по-другому: о налогах, и так далее. То есть, эти вопросы решать надо? Как вы решите проблему кризиса и санкций, не решив этой проблемы?
И вообще никто в России не предлагает решить проблему кризиса. Российское государство коллаборационистское каждый день ведёт дело к уничтожению себя самого, выполняя пятнадцатый пункт конституции, исполняя внешние указания. То есть, сегодня проблема борьбы за суверенитет, есть проблема выживаемости, а не проблема качества жизни. Качество жизни само собой.
Ещё раз, к нашему началу разговора. Просто запустив низкие ставки, и напечатав рубли под востребованность этих ставок, только для кредитов, не для бюджета, естественно, вы тем самым приравниваете российский бизнес к иностранному. А в условиях санкций вы замещаете иностранные деньги российскими, тем самым вы снижаете уязвимость, она прекращается. Это же всё тянет одно за другое. СВИФТ откуда? Иностранные деньги, значит, иностранный СВИФТ. Деньги национальные — не нужен СВИФТ. То есть, он нужен, но он становится производным, и нам он проблем не создаёт, мы можем сами для себя сделать свой СВИФТ, повторив его, и сами контролировать эти процессы. Карты то же самое, кредиты, то же самое, зарплаты, вся система выстраивается под национальный стандарт, и снижается уязвимость. С этого момента, что происходит с санкциями? Они прекращаются. Зачем вводить санкции, если они бессмысленны? Почему американцы вводят год санкции и продолжают их? Потому что, они видят в них смысл. Как только смысл исчезает, и у вас начинается экономический рост, и рост зарплат, снижение инфляции, смысла в санкциях нет. Им придётся садиться за стол, и договариваться с нами о совместной экономической деятельности на планете. Понимаете?
Артём Войтенков: Это да, но поскольку они их вводят, значит, они успешны. Или, по крайней мере, действуют.
Евгений Фёдоров: Они успешны, конечно, зарплата снижается, цены растут, вы же сказали, всё это — результат санкций. Вы запустите национальный рубль — на следующий день цены перестали расти, начали падать, потому что, падает инфляция, зарплаты перестали падать, начали расти, причём в пять раз. Там в потенциале пару лет. В пять раз.
Эти пять раз возникли не с потолка. Эти пять раз возникли из опыта стран с низкими ставками. Германия, это сколько уровень жизни выше, чем у нас? В пять раз. Япония в два раз. Китай в полтора раза. Китай, который пятнадцать лет назад миской риса жил. Миллиард китайцев в полтора раза выше уровень жизни, чем у нас. Просто потому, что там есть суверенитет.
Вообще, логика экономики: если у вас богатое население, оно много тратит, крутится экономическая машина. Если у вас есть деньги, вы покупаете автомобиль. Автомобиль произвести надо? Значит, вы создали рабочие места в Калуге. И их смежникам, запчасти для автомобиля надо? Значит, вы создали рабочие места по всей стране смежникам. Машина закрутилась экономическая. Вы купили машину, вы довольны, а в Калуге сто рабочих мест вас обслужило — все тоже довольны. И вот это только наращивается. Потом вы захотели купить машину подороже, или вторую, в Калуге ещё больше довольны, и заработал механизм обеспечения повышения спроса. И всё, и машина экономическая начала подниматься. В результате у вас растёт зарплата, которая у вас за счёт роста вашей зарплаты повышает зарплату в Калуге. А рост зарплаты в Калуге следующим ходом повышает зарплату вам. И вот, пошёл, пошёл, пошёл рост. И такой рост идёт в сорока странах мира. Я же не предлагаю ничего нового, потому что, ваш экономический спрос служит мотором постоянного оборота экономики. То есть, первый этап — кредиты, низкие ставки, а второй этап — обеспечительный спрос.
А что такое — рост зарплат у вас в пять раз? Где будет Греция, Чехия, Польша, Прибалтика, о которой мы до этого говорили, если рядом у вас зарплата, в Прибалтике выше, чем у нас в два раза, а у нас в пять раз выше, значит, у нас будет в два с половиной раза. Где будет Прибалтика?
Артём Войтенков: В Москве.
Евгений Фёдоров: Физически, а потом и территориально. И тут, где то решение прокуратуры, что мы незаконно, прибалты скажут? Сами достанут это решение российской прокуратуры. Сами.
Артём Войтенков: Что это нас через границу не пускают, да?
Евгений Фёдоров: Сами прибегут. А им объяснят, да, вы незаконно, но надо референдум, подтвердить, что вы хотите быть в составе единого государства с Россией. И всё, прибалты проголосуют с криками и воплями. Эти танки поотнимают они сами, вручную, дубинами поотнимают у НАТО эти танки. Так это делается, но для этого надо решить проблему суверенитета, то есть, проблему власти Путина, раз Путин говорит о низких ставках. Говорит? Говорит.
Значит, проблема суверенитета в виде написания в конституцию слов и выражений, выражается в виде предоставления главе государства права принимать обязательные решения. Не как сейчас, говорить решения право есть, а обязательности нет. А добавится обязательность и всё. А для этого нужно вам иди в национально-освободительное движение, и вести эту борьбу. Потому что на халяву это всё, что я сейчас сказал, не будет сделано. Это будет сделано только в результате вашей личной победы, личного участия в этой борьбе. За вас эту работу Фёдоров, или Путин не сделает. Сказать может и Фёдоров, и Путин, и говорят, а сделать за вас — нет.
Набор текста: Татьяна Самило, Наталья Малыгина, Маргарита Надточиева
Редакция: Наталья Ризаева
Нет Комментариев