ПОСЛЕДНИЕ СВОДКИ ОТ ОПОЛЧЕНИЯ НОВОРОССИИ — 26.06.2015 (ОБНОВЛЯЕТСЯ!)

26.06.15 Борис Рожин о ситуации в Широкино:

«Так как читатели спрашивают, что под Широкино, даю известную на текущий момент информации. Связались с одним из офицеров 1-й Славянской бригады, которая держит фронт под Широкино. Вчера вечером и ночью был очень сильный бой — противник помимо обстрела из танков и артиллерии атаковал пехотой (1-2 роты), которая выходила на дистанцию 20-30 метров до наших позиций, то есть фактически стороны вышли на дистанцию ближнего боя. В его подразделении за вчера 2 убитых и несколько раненых. Говорит, что было трудно — очень плотный огонь был, но позиции удержали, сегодня с утра чуть полегче. Количество убитых у противника на его участке неизвестно. Обнародованные цифры о большом кол-ве раненых у хунты судя по всему учитывают потери во вчерашней атаке.
По артиллерии, как я понял, у противника вчера был перевес. Связано ли это с отводом части орудий в тыл в рамках выполнения «минских соглашений» пока не ясно, хотя на это еще весной жаловался один из «славянских» комбатов воевавших в Широкино.

В целом, информацию об оставлении Широкино не подтверждают. Попробуем еще уточнить этот момент у знакомых командиров и офицеров на других участках фронта под Широкино. Не исключено, что на каких-то других участках могли в ходе вчерашних атак отжать у наших «нейтралку», как это было в ходе апрельских боев под Песками и Спартаком.
На хунтовских источниках пока тишина, так что полагаю отхода из Широкино не было, а речь может идти разве что об оставлении части «нейтралки», которую противник мог занять в ходе ночного выдвижения пехоты к позициями ВСН при поддержке большого количества танков (отмечу, что у «Азова», по штату числится в танковой роте 10 Т-64 из которых лишь часть боеготовы, так что без участия танкистов ВСУ как обычно не обошлось). Судя по всему, речь идет о куске территории между высотами на западных окраинах Широкино и западной частью поселка.
Источники хунты также не сообщают о взятии Широкино, отмечая лишь интенсивные бои в районе Поселка и скупо комментируя потери.

На Мариупольском направлении боевые действия в Широкино велись в круглосуточном режиме. Противник применяет широкий спектр вооружения, в том числе реактивные установки «Град-П». Также зафиксирована активная работа вражеских снайперов».

26.06.15. Сообщение от Генерального консульства Финляндии.

«Посещение Крыма — не повод для отказа в шенгенской визе»

Генеральное консульство Финляндии в Петербурге прокомментировало появившуюся в СМИ информацию о том, что россияне, посетившие полуостров Крым, якобы не смогут получить шенгенскую визу.

«Визовую анкету не планируется подвергать изменениям, также поездка в Крым не является причиной для отказа в визе», — ответили на запрос в визовом отделе Генконсульства Финляндии в Петербурге. Узнать о поездке россиянина в Крым можно только одним способом — задав прямой вопрос.

Отметим, ранее ОЗПП «Общественный контроль» создал «Памятку потребителям при посещении оккупированных территорий» и «Памятку для российских туристов, направляющихся на отдых в Крым». Общество также утверждало, что граждане России, посетившие Крым, с трудом получают шенгенскую визу. На этой неделе Ростуризм отреагировал на слухи о возможных проблемах для граждан России.

5,8 млн шенгенских виз получили граждане России в 2014 году, из них 1,2 млн были выданы Генконсульством Финляндии. За первые пять месяцев 2015 года Генеральное консульство Финляндии выдало 234 тысячи виз.

26.06.15. Сообщение от журналистов.

«Гуманитарный конвой Красного креста подвергся обстрелу со стороны украинских военнослужащих, заявил сегодня заместитель командующего корпусом Минобороны ДНР Эдуард Басурин.

«При проезде уже разгрузившейся колонны гуманитарного конвоя в районе населенного пункта Березовое, украинские военнослужащие со стороны блокпоста, находящегося в четырех километрах от маршрута прохождения колонны, открыли беспорядочный огонь из стрелкового оружия», — сообщил замкомкорпусом.

«Целью ставилось обвинение армии ДНР в обстреле и получение общественного резонанса, — подчеркнул Басурин. — Заявляю, что это очередная провокация со стороны украинских вооруженных сил и подконтрольных им СМИ».

Накануне украинские СМИ со ссылкой на службу безопасности Украины распространили сообщения о том, что конвой Красного креста якобы был обстрелян военнослужащими Донецкой Народной Республики.»

26.06.15. Сообщение от Роберта Перри.

«Как работает американская пропаганда и почему я борюсь с ней.»

Сначала неугодного лидера нужно демонизировать, а потом можно начинать войну с его страной. Правительство и СМИ США выступают тут в одной связке, рассказывает знаменитый американский журналист

Эта статья – своего рода исповедь Роберта Перри, американского журналиста с очень громким именем.

Его расследования дела «Иран-Контрас», изобличавшие правительство США в незаконной поддержке «контрас», ведших вооруженную борьбу против законного правительства Никарагуа, вошли в «золотой фонд» американской журналистики 20-го века. Уже в середине 1990-х годов он ушел из большой журналистики в знак протеста против того, что некогда гордившаяся своей независимостью пресса превратилась в обслуживающий персонал при власть имущих. Созданное им интернет издание Consortium News славится регулярным разоблачением откровенной лжи в ведущих американских СМИ типа «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс» и персональной критикой наиболее выдающихся лжецов.

Откровения честного американского журналиста особенно интересны на фоне чуть ли не ежедневных обличений «ужасов российской пропаганды» со стороны западных СМИ и западных лидеров. А противодействие ей начинает напоминать полномасштабные дорогостоящие боевые действия. Так в Великобритании недавно сформирована «77-я Бригада» — полторы тысячи человек в погонах будут заниматься контрпропагандой. Евросоюз намерен создать некую структуру под замысловатым названием East StratComTeam для борьбы с «российской пропагандой» в республиках бывшего СССР.

Как говорится, на воре шапка горит!

«Большое Ха-Ха» как основной принцип американской журналистики

Я начал карьеру журналиста в агентстве «Ассошиэйтед пресс» в 1974 году. Сегодня, четыре десятилетия спустя, меня стало тревожить, как американцы реагируют на информацию. А, точнее, то, как пропагандисты упаковывают свои посылы ради нужной им реакции. Все цинично и просто: мишень пропагандистской атаки нужно высмеивать. Сделать ее предметом «Большого Ха-Ха». Причем так, чтобы публика смеялась, не задумываясь, над чем смеется. После этого с человеком или группой можно делать все, что угодно. Иногда в такой пропаганде нет ничего страшного. Иногда она может даже привести к войне.

В 2000 году на меня набросились некоторые коллеги за то, что я заступился за вице-президента Эла Гора. Травля его дошла до такой степени, что даже наши ведущие СМИ стали приписывать ему слова, которых он не говорил. Например: “Я изобрел Интернет”. Над Гором издевались в пользу куда более обаятельного Джорджа Буша. Последний, к слову, давал своим любимым журналистам клички, как домашним животным.

Издевательства над Гором продолжились и во время президентских выборов, на которых он выступал как кандидат от демократической партии. Гор набрал большинство голосов избирателей на выборах. И если бы все бюллетени во Флориде были посчитаны, как положено, он выиграл бы голоса этого штата и занял Белый Дом. Но наши СМИ, увлекшись пропагандой, представили дело так, будто идея повторного подсчета голосов была чьей-то грязной игрой.

Дело в том, что к Гору уже сложилось отношение как к неудачнику. Может быть, в том числе и в силу этого Верховный суд США отменил пересчет голосов во Флориде и отдал победу в штате, а, значит, и в стране, Джорджу Буш-мл. А журналисты еще и заступились за Буша перед лицом ничтожества Гора.

Вся дальнейшая история могла бы пойти по гораздо менее кровавому руслу, останься боссы американских СМИ приверженцами простой идеи: только американские избиратели должны решать, кому быть президентом. Но… этот Гор так неуклюж! Ха-ха!

Мир Рейгана и далее

Такая технология окончательно сложилась и стала господствующей в американской журналистике к 2000 году. Но еще со времен президента Рональда Рейгана его ушлая команда пропагандистов демонстрировала мастерство в формировании картины мира. Через СМИ они убеждали американцев, что обедневшие крестьяне в Центральной Америке представляют серьезную опасность для США и поэтому их необходимо уничтожить.

Президент Никарагуа Даниэль Ортега стал “диктатором в дизайнерских очках”. А Никарагуа под управлением сандинистов была объявлена “тоталитарной тюрьмой”.

Сторонников США, напротив, превозносили до небес, невзирая на, что они коррумпированы и жестоки. Вечно находящиеся под кайфом никарагуанские «контрас стали «нравственным эквивалентом» отцов-основателей США. А кровавый диктатор Гватемалы Эфраин Риос Монтт стал недопонятым добрым христианином.

И с тех пор каждый международный кризис развивался по наезженной колее. Иракский диктатор Саддам Хусейн был “хуже, чем Гитлер”. Его войска вытряхивали новорожденных младенцев из колыбелек и били о пол.

Сегодня президент России Владимир Путин ездит верхом с голым торсом. Какой придурочный мачо! Ха-ха!

Как стать звездой

В “белых книгах” и других правительственных докладах приводятся многочисленные обвинения против неугодных лидеров. Кто из журналистов главных американских СМИ готов рискнуть карьерой, проверяя факты и опровержения?

Нет сомнения, что, плывя по течению, вы сделаете блестящую карьеру. Например, можно стать “звездным репортером”, получив «слив» из разведывательного сообщества США о том, как страшен очередной назначенный злодей.

Или вы можете создать себе имидж “гражданского активиста” и найти в Интернете данные, подтверждающие заявления правительства США. Тогда вас может ждать работа в крупном СМИ или грант от Агентства по международному развитию.

Но я вышел из этой игры. Я устал бороться, находясь внутри системы – в информационном агентстве «Ассошиэйтед пресс», журнал «Ньюсуик» или аналитической программы «Frontline» («Линия фронта» — ред.), общественной телекомпании Пи-би-эс. Я пытался заставить редакторов бросить вызов правительственной пропаганде. Они были запуганы, враждебны и сопротивлялись. В конце концов, я ушел в Интернет и основал сайт Consortiumnews. com.

«Свободная пресса» как цепной пес правительства

Вот, на мой взгляд, миссия журналиста: скептически относиться ко всему, что любое правительство или могущественная организация навязывают вам в качестве правды. Это становится особенно важным во время международных кризисов, чреватых войной или угрозой истребления всего живого на планете. Как сегодняшний кризис на Украине.

Это не значит, что правительства и могущественные организации всегда лгут. Но это значит, что журналисты должны требовать неопровержимые факты и доказательства, прежде чем поверить тому, что им говорят. К моему, сожалению, такое отношение становится все более редким.

В наши дни нет ничего из ряда вон выходящего в том, что «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост» маршируют строем под дудку правительства США по вопросам внешней политики. Нет ничего необычного и в том, что журналисты крупных СМИ не несут никакой ответственности за трансляцию информации, впоследствии оказавшейся ложной. Даже если это привело к войне.

Однако как бы низко не пала журналистика США и всего западного мира, я все еще верю в принципы. Единственный –изм, в который я верю — это журнализм. Журнализм можно определить как сбор фактов, не противоречащих здравому смыслу, и представление их понятным для рядового человека образом.

И особенно мне претит принцип «Большого Ха-Ха!». Если вы видите, что СМИ начинают кого-то демонизировать, знайте, что за этим стоит целенаправленная ложь.

Недавно с этих позиций я рассмотрел обвинения России в уничтожении рейса MH-17 «Малайзийских виалиний», которые выдвинули британский блогер Эллиот Хиггинс и австралийская телепередача “60 минут”. А также экстравагантную интерпретацию кризиса на Украине со стороны посла США в ООН Саманты Пауэр.

Повторяю, я лишь последовательно использую принципы журналистики. Но это почему-то обижает людей, пришедших к противоположным выводам и не желающих от них отказываться. Или тех, кому сложившиеся заблуждения выгодны. И тогда меня начинают клеймить «пособником»: «пособником сандинистов», «пособником» Эла Гора, «пособником Саддама», «пособником Путина».

Но на самом деле мне просто не нравится это самое «Большое Ха-ХА».»

26.06.15 Сообщение от командира отряда бригады «Призрак» Аркадьича:

«Похоронили двух бойцов, погибших позавчера в районе Донецкого… Вот такое перемирие, временами обостряющееся. Парни погибли в бою, по итогам которого противник потерял семь человек убитыми (подтверждено двумя источниками, одну БМП, один КУНГ. Какие потери понёс 29 б/п, ещё не установлено (но накрыли его ответкой хорошо), но узнаем, каналов информации хватает).
Я приказал не препятствовать выносу тел с позиций и уборке битой техники.
Вот такие расклады, такой значит у нас размен вышел.
Для меня гибель моих парней трагедия, но не меньшее горе и гибель тех ребят (там ВСУшники, не нацики). Да, вы не ослышались, для меня горе, что люди служат и умирают ради интересов нацистской хунты. Они не защищают свою страну, они не защищают свой народ, они умирают ради коммерческих и политических интересов хунтят и их хозяев.
Я как уже не раз говорил, так и ещё раз повторю, очень жду, когда с той стороны придёт комбат и скажет «Хорош друг друга на ноль множить, давай порядок в доме наведём и вместе мразоту, которая мою страну превратила в дурдом, зачистим!». И я пойду с ним разгребать это говно, честно пойду, без взглядов исподтишка.
Эта война и гибель людей закончится только тогда, когда нацистская мразь ответит за свои преступления и будет развешана на фонарях».

26.06.15. Сообщение от «Русской Весны».

» Донбасс находится на грани возобновления военных действий.

Такой точки зрения придерживается спикер Народного Совета ДНР Андрей Пургин.

«Ситуация на сегодняшний день очень сложная, она накаляется, используются тяжелые вооружения, были обстрелы жилых кварталов в Донецке, Горловке и Енакиево. Милитарная ситуация находится на подъеме, и мы балансируем на грани полномасштабных военных действий», — отметил он.

При этом Пургин выразил надежду, что участие стран Запада не будет способствовать еще большему обострению ситуации. «Я надеюсь, что они не будут вмешиваться, понятно, что Соединенные Штаты вмешиваются во все конфликты в мире, но я надеюсь, что остальные страны постараются не влезать в конфликт на стороне одного из ее участников», — резюмировал спикер республиканского парламента.»

26.06.15. Сообщение от «Русской Весны».«В районе Широкино, а именно в Сопине (недалеко от Мариуполя Донецкой области), миссия ОБСЕ зафиксировала стрельбу 16 танков, а беспилотник заметил горящий дом. Об этом говорится в отчете миссии.

«В контролируемом Украиной Сопине (недалеко от Широкино), ОБСЕ слышал стрельбу из 16 танков, четырех минометов и 15 или 16 других вооружений.

Беспилотный летательный аппарат (БПЛА) миссии заметил горящий дом и существенные обстрелы в районе Широкино», — говорится в сообщении.

Также сообщается, что за последнюю неделю в красноармейский госпиталь доставлено 50 украинских военных с ранениями от артиллерии, систем залпового огня и мин.

Как говорится в отчете миссии, в основном бойцы получили ранения от артиллерии и систем залпового огня (РСЗО), и противопехотных мин.

Напомним, глава Донецкой Народной Республики (ДНР) Александр Захарченко заявил, что результативность переговоров в Минске по Донбассу равна нулю.

Ранее сообщалось, что на юге Донбасса и у Марьинки люди опасаются новой вспышки боевых действий.»

26.06.15. Сводка от замначальника штаба 5 БТГр Александра Матюшина (позывной «Варяг»).

«Наступила пятница, когда-то этот день я и мои друзья называли «пятница-развратница», он символизировал переход на условные выходные, кутеж в ночь с пятницы на субботу…

Сейчас уже и не верится, что когда-то была мирная жизнь, воспоминания затерлись и вспыхивающие в сознании моменты мирной жизни кажутся лишь обрывками сна. Сейчас это всего лишь очередной день войны, следующий временной отрезок от восхода солнца до восхода солнца….

Пройдемся по данным с фронта. Горловка. Тут все, к сожалению, без изменений. Укроп продолжает лупить из всех видов запрещенного по минским соглашениям оружия по этому городу-герою, который еще в прошлом году стал поперек горла украинским оккупантам и не дал загнать в окончательное окружение столицу нашей молодой Республики.

Также противник не оставляет попыток перерезать пути сообщения этого славного города с остальной республикой и пытался вчера отбить н. п. Красный партизан, армия ДНР стойко отразила атаку на эту важную дорожную артерию и крепко удерживает позиции на этом направлении. Донецк. Противник продолжает обстрелы наших позиций в районе Марьинке и не перестает обстреливать прилегающий к нашим позициям Петровский район Донецка.

На окраинах Марьинки удерживаемых нашими частями вчера не единожды вспыхивал стрелковый бой, все попытки противника войти в Донецк с этого направления были отбиты нашей доблестной Республиканской Гвардией. В районе н. п. Пески, где проходит наша линия обороны, которую также удерживают батальоны Республиканской Гвардии и армии ДНР также не утихают перестрелки с применением стрелкового оружия и минометов. Вчера ночью бойцы нашего батальона отразили атаку противника на этом направлении, украинские каратели, получив отпор, вынуждены были ретироваться на свои позиции.

Киевское правительство не оставляет попыток и выбить наши части с территории донецкого аэропорта, тут также они натыкаются на холодную стойкость защитников ДНР и каждый раз откатываются на исходные позиции неся потери. После этого начинается обстрел мирных кварталов Киевского и Куйбышевского районов Донецка.

На южном направлении массированному обстрелу подвергся поселок Саханка, также не прекращаются бои и за место, которое еще совсем недавно было н. п. Широкино. По сообщениям жителей Мариуполя утром в городе была отчетливо слышна артиллерийская канонада, и звук прилетов. Что это, пока сказать не могу, но могу сказать одно — полномасштабной войне быть, в которой мы победим, потому что мы победители!»

26.06.15. Комментарии от И.И.Стрелкова:

По интервью А.Бородая:»Якобы имевшийся приказ на оставление Донецка (опять же якобы отмененный Антюфеевым). Ни письменного, ни устного приказа не существовало. Рассматривался (в крайне узком кругу, за пределы которого не вышел) вопрос о подготовке к эвакуациии. Одновременно принимались все меры по подготовке к обороне и на деблокаду Донецка в Шахтерске, на которую были брошены все силы без исключения («Восток» в этих боях традиционно не участвовал совсем). Антюфеев не мог отменить то, чего не было, не говоря уже о том, что он кроме своей личной охраны и секретарш не командовал абсолютно ничем и вообще не был в курсе принимаемых военных решений.

Атака на Мариновку, свидетелем которой был Бородай, завершилась неудачей только на участке, где ее возглавил А.Захарченко — он не смог поднять роту «Оплота» в атаку на Кожевню. Атаковала только его личная охрана во главе с ним самим (13 человек). Он сам получил ранение. А Мариновка (село и окружающие господствующие высоты) были после тяжелого боя и с большими потерями (с обоих сторон) взяты штурмом подразделениями батальонов «Крота» и «Тора», а также ротой «Гюрзы». Спустя несколько дней батальон «Крота», подкрепленный ротой «Кальмиуса» сумел взять Дубровку и пробить коридор к российской границе, одновременно замкнув кольцо окружения «южной» группировки ВСУ. Общее командование операцией осуществлял я лично.

Бородай справедливо говорит о том, что моё психологическое состояние было крайне тяжелым, на грани срыва. Я понимал, что наступает агония ВСН и ДНР-ЛНР в целом. Поскольку владел всей информацией о ситуации и знал, что сколько-нибудь сопоставимых с ударными группировками ВСУ сил у нас нет. Я лично нес ответственность за ход военных действий. Перед собой и перед доверившимися мне тысячами людей (не перед Бородаем же). Вместе с тем, я старался максимально (при этом не скрывая тяжести положения от подчиненных командиров) поддерживать боевой дух войск. Насколько мне это удавалось — не мне судить. Это было особенно тяжело, поскольку по сути своей я ни разу не «оптимист». Спал крайне мало и отнюдь не в пятизвездочном номере, в каких жили «премьер» и «вице-премьер». При этом Бородай (дважды за время моего пребывания в Донецке выезжавший по неделе «за ленту») обладал информацией, которой со мной не делился и которая как раз внушала ему «оптимизм», которого так не хватало мне. Моё физическое состояние также было отнюдь не блестящим.

Все стратегические перемещения и основные операции, а также рубежи обороны определял лично я и никто другой. Как и что удалось — опять же не мне судить. В начале августа противник снова прорвал фронт и взял нас в полное окружение, которое было прорвано только накануне моего выезда из ДНР 15-го августа. В действия «полевых командиров» на местах я, действительно, мало вмешивался, так как средства связи «хромали на все конечности», а метаться постоянно по растянувшимся уже на десятки километров крайне фрагментарным позициям было нельзя — требовалось общее управление. Лишь в самые последние дни перед отставкой Кононов постепенно начал постепенно переходить в подчинение Захарченко, так как было уже известно, что именно он «выбран» занять пост «министра».»

О России:»Возрождение России и русского народа (в его широком понимании), воссоздание самодостаточного суверенного государства — без воссоединения России с Украиной невозможно. Отсюда выводы.
СССР нету, Россия есть и, надеюсь, пребудет во веки.»

«Самый страшный враг украинских карателей — зелёный змей.
Очередной инцидент произошёл на днях на территориях оккупированного украинскими войсками Донбасса.
Пьяные бойцы ВСУ, не справившись с управлением БМП, вылетели с моста над железнодорожными путями.
Надеемся, что мирные жители и их имущество в этой аварии не пострадали.»

26.06.15. Интервью с добровольцем Александром Григоренко.

Пермский политик Александр Григоренко возвращается с войны в Донбассе с двумя медалями, ранением и новыми взглядами на жизнь

Пермяк Александр «Депутат» Григоренко, навоевавшись в Донбассе, возвращается домой. По столице Прикамья он намерен ходить в полевой форме и в ней же — продолжать работу в Заксобрании региона с учетом боевого опыта. В интервью он рассказал, за что воевал, как получил медали, что дала ему война, а что отняла.

В четверг, 25 июня, в Перми пройдет заседание Законодательного собрания. Александр Григоренко явится на него в ополченской форме, «горке»: больше не в чем. Об этом пермяк, воевавший с позывным Депутат, рассказал корреспондентам. Мы перехватили по дороге на поезд Ростов-на-Дону — Пермь.

На груди ополченца поблескивают две медали Луганской народной республики «За отвагу!», которые он получил за две поездки на войну. «URA.Ru» уже писало, что он был ранен, а его друг-пермяк — убит. В ростовское кафе, где назначена встреча, Александр явился в форме. На лице, как и положено ополченцам, небольшая растительность. «Я чеченский депутат!» — смеется он, поглаживая бородку.

«Я не буду ничего есть — не могу! — заявляет с ходу Саша. — Я уже два дня здесь, в Ростове и Ростовской области у меня живут родственники. Мать питерская, а отец отсюда родом, но уехал в 2,5 года. Мои брат и сестра не раз здесь бывали, а у меня вот никак не получалось приехать: то армия, то работа. Представляете объем угощения, которому я подвергся? Поэтому кофе — это то, что мне сейчас нужно». В итоге Саша соглашается на чашечку эспрессо и тирамису.

— Давай вспомним, как тебя вообще занесло в Донбасс.

— Как почти всех ополченцев: в какой-то момент я понял, что мне необходимо быть здесь, что долг, честь и совесть зовут меня приехать в Донбасс. В мае [2014 года] случилась Одесса, в июне я поехал. В Луганск попал абсолютно случайно: когда мы во всем известной квартире в городе Шахты определялись, куда ехать, возник вопрос транспорта. Машина шла в Луганск — и мы поехали. Нас было человек двенадцать. Точнее, было около 30 человек, но половина сразу же решила ехать в Славянск. А все те, кто был со мной в квартире, — в Луганск.

— Все пермяки?

— Нет, из разных мест — Якутия, Краснодарский край, Ставрополье, Коми, в общем, вся Россия.

— В каком подразделении служил?

— [Игорь] Плотницкий, который сейчас руководитель республики, а тогда был министром обороны, посмотрел на нас и сказал: раз все служили в армии — будете разведкой. Спустя время из этой разведки появилась рота «Мангуст» — очень известная в Луганске и ЛНР.

— Всегда ходил спросить о разведчиках: люди реально ходят в тыл врага?

— Да, это ежедневная работа. Вот Камброд (Каменный брод — пригород Луганска, прим. ред.), вот наша казарма, а в полутора километрах от нас была радиостанция (РЛС), где сидели украинцы. Все рядом. И мы каждый день уходили на разведку, минирование. Один раз ночью вышли в поселок Металлист, думали, что там «укропы» сидят, а они, оказывается, засели по окраинам, выставили артиллерию.

— Первый бой помнишь?

— Первое боестолкновение было на второй день после приезда: посадили нас в «Урал», повезли. Едем (там лес, деревья) — думаю: «Куда я попал?» Высаживаемся, встречают парни с оружием и ведут нас на первую в нашей жизни даже не разведку, а диверсионку. Подошли, начали стрелять из гранатомета — тут выяснилось, что никто из нас обращаться с гранатометом не умеет, но мы случайно попали в цель. «Укропы» обиделись и начали лупить по всем нашим позициям. Там я познакомился со своим будущим командиром, Александром Стефановским (позывной — Мангуст), он оказался моим земляком. На тот момент он был руководителем отряда казачьей разведки, но через неделю перешел к нам и стал нашим командиром.

— У тебя больше симпатий к ЛНР? Среди уральских добровольцев, мне кажется, больше приверженцев ДНР…

— Для меня момент выбора был не принципиален — куда направят. А когда я второй раз поехал, уже ехал конкретно в подразделение, в котором раньше воевал: вернулся к своим, в то место, где я пережил очень тяжелое время (в этом плане Луганск стал для меня родным), и где погиб мой командир Мангуст, и где я сам был ранен. Это было в мою первую поездку, с июня по начало августа 2014 года, всего полтора месяца, но очень насыщенных.

— Вторая поездка чем запомнилась?

— С декабря 2014-го по июнь 2015-го. Новый год, как и свой день рождения, я встретил в окопах. Если говорить о крупных событиях, был в осаде Луганска, участвовал в окружении Дебальцево. Одна из этих медалей — как раз за Дебальцево. Были в промзоне, где Захарченко ранили — мы ее зачистили. Потом был лагерь с кучей брошенной техники, мы первыми туда вышли, отогнав снайперов, которые убили восемь или девять человек. А сама медаль — за взятие высоты, которую брали 14 раз.

Когда нас привезли туда, под ней уже стояло несколько подразделений — «Дон», «Хулиганы», кто-то еще, несколько танков и БТР. Нам сказали, что мы, «Мангусты», пойдем первыми. Построили — и мы километра полтора прошли пешочком в бронниках, касках и с боекомплектом. Было в нашей группе человек 15, спели «Катюшу» (я как раз запевал — есть у меня такая традиция петь на марше, а «Катюшу» очень люблю). И потом оставался еще километр до самой высоты.

Первые 200 метров мы думали, что сейчас по нам начнут стрелять из пулеметов и все — конец. Там реально был бы конец, потому что высота, поле — и все. И ее 13 раз пытались взять до нас. Потом еще метров 600 идем более-менее. А последние метров 200 было уже пофиг: «Пускай стреляют!» Плюс я еще хромал (формально после ранения колена я до сих пор инвалид 3 группы). Поднимаемся — а там никого: укропы убежали. Только блиндажи и брошенная техника. Оглядываемся — сзади тоже никого: ребята, которые должны были идти за нами, не пошли.

— Вижу у тебя две медали. Одна — знаю за что. За что вторая?

— Вторую я получил на самом деле задним числом, за прошлые луганские подвиги — за бои под Вергункой. Кто-то наверху вспомнил обо мне — и вот, вручили медаль.

— В Перми как относятся к твоему участию в военных действиях?

— По-разному. Есть люди, которые считают меня героем, есть те, кто считает меня исчадием ада, а есть те, кто просто относится нормально. У меня есть друзья, которые отказались от дружбы из-за этой войны, а есть те, кто остался верен.

— Не слабо появиться в форме на заседании какой-нибудь депутатской группы?

— Нет, не слабо. Я сейчас приеду в Пермь, а там в четверг как раз заседание Законодательного собрания. А у меня другой одежды сейчас с собой нет, извините. Придется пойти так.

— Не уволили тебя?

— Из помощников? Нет, пока не выгнали. Видимо, своего депутата я полностью устраиваю на этой должности. Шучу, конечно.

— Официально ты в отпуске?

— Там нет отпуска, это же не работа — общественная нагрузка. Мало того, эту нагрузку я взял не по своему желанию, меня ею просто нагрузили, грубо говоря. Нельзя сказать, что я прямо горел, когда мне в первый раз предложили, я даже с юмором отнесся к этому. 30 лет было человеку на тот момент, и ему предлагают стать членом молодежного парламента! Это немного смешно, потому что статус члена молодежного парламента мне ничего не добавлял: я и без того был достаточно известным общественником в Перми. Конечно, я изучил механизмы законодательства, это было полезно, а вот в плане пиара, я бы сказал, даже пошло во вред: стали говорить, что я продался власти. Я ведь раньше считал себя оппозиционером!

— Сейчас, наверное, все вопросы отпали: сразу понятно, на чьей ты стороне.

— Не знаю, мне вот непонятно. Смотря что понимать под оппозицией. Просто у нас в России термины «оппозиция» и «либеральная оппозиция» считаются синонимами. Мало того, само слово «либерал» стало обозначением человека, который не любит Путина, против нынешней власти, за Америку и т.п. А это абсолютно не так! Либеральные убеждения во внутренней политике вполне могут соотноситься с поддержкой активной внешней политики страны. По убеждениям во внутренней политике я — либеральных взглядов, пусть и не радикальных: я за свободу, демократию и т.п. А во внешней политике я хочу, чтобы страна была сильной.

— Кто финансировал твои поездки в Донбасс?

— До первой поездки я много лет был топ-менеджером в области IT, а примерно за полгода до войны я ушел в политику и занялся ей профессионально. Свою последнюю зарплату (не маленькую, кстати сказать) потратил на закупку снаряжения. Нет, «горку» я тогда не покупал — взял свою форму из армии, она у меня была очень хорошая. Купил разгрузку, наколенники, налокотники, нож, перчатки. Спальник и пенка у меня остались с моего первого в жизни сплава. Когда я приехал, первое и последнее, что нам дали, — это автомат, а дальше ты должен уже крутиться сам. Ну, и кормили, естественно. Денег нам никто не платил, воевали просто так.

— Расскажи все-таки, почему ты возвращаешься в Пермь?

— Когда в ЛНР и ДНР начала формироваться армия (в ЛНР она называется «народная милиция), вариантов уже не было: или ты подписываешь контракт, или едешь домой.

— То есть ты признаешь, что ты наемник?

— Да, если считать наемничеством зарплату в 15 тысяч рублей в месяц. Мне в «Фейсбуке» писали про какие-то 400 тысяч… Мы получали 15 тысяч в месяц, и то с задержкой в 2-3 месяца. Для местных жителей это какие-то деньги, а для россиян… Я получал на гражданке в разы больше. Если бы эти деньги не платили, я бы не перестал воевать. Наемник? Ну ладно, пусть наемник…

— Как охарактеризуешь сегодняшнюю ситуацию в Донбассе?

— На данный момент наступление не выгодно ни России, ни другому главному участнику конфликта — США. Украина, конечно, будет себя вести вызывающе — блокада Приднестровья, назначение Саакашвили, то же сражение под Марьинкой, обстрелы Донецка… Все это — элементы шантажа Российской Федерации и Запада одновременно. Запада — чтобы получить кредиты, РФ — чтобы получить преференции при переговорах плюс газ, нефть, кредиты.

— В чём ты видишь разрешение конфликта? Политический путь ничего не дает, военный, похоже, тоже..

— Как для любого ополченца, для меня, конечно, самый правильный путь — военный.

— Все-таки как ты это видишь?

— Хотя бы освободить Донбасс — дойти до бывших границ Луганской и Донецкой областей. Это необходимо и для жителей Донбасса, и для выравнивания ситуации. Но проблема в том, что приказа нет. Мы ждали его очень долго, с февраля. После мариупольского наступления была иллюзия, что, может быть, будет еще что-то решено, после Дебальцева было ожидание, что вот сейчас еще немного потренируемся — и нам скажут «вперед». Но приказа так и не было, и, видимо, не поступит.

Но я прекрасно понимаю, что решение все равно должно быть политическим. Это Европа, а в Европе просто так воевать нельзя. Плюс к этому это еще и противостояние (Евросоюз плюс Америка против России), а значит, нужно какое-то мирное решение. Другое дело, что оно пока даже не просматривается. Поэтому сейчас для Донбасса самый реальный вариант — большое Приднестровье (или большая Палестина). То есть конфликт, который будет длиться вечно, но при этом не переходить в активную фазу.

— Это не очень хорошо…

— Это совсем не хорошо — ни для Донецка, ни для Луганска. Единственное, что в этом хорошего: я думаю, через какое-то время пограничная война утихнет. Станет гораздо более спокойно, как минимум обстрелы Донецка прекратятся — сейчас это главный негативный фактор.

— Украинцев немного отодвинут от городов?

— Нет, Америка и Евросоюз надавят на Украину, чтобы она прекратила обстрелы, а Россия надавит на ополченцев, чтобы они вели себя спокойнее. Хотя они и так, за отдельными исключениями, ведут себя спокойно.

— Есть теория, что чем дальше, тем на Украине будет все хуже, и в конце концов люди сами попросят, условно говоря: «Путин, приди и наведи порядок!»

— Я не верю в этот сценарий. Да, на Украине плохо, там экономический кризис, в большей степени финансовый и банковский. Но Запад не позволит финансовой системе Украины рухнуть. То, что завтра Украина развалится, такого не будет точно. Другое дело, что отношение людей к войне постепенно меняется: согласно последним опросам, больше половины населения против нее. В последнее время говорят о высоких рейтингах оппозиционного блока, который тоже выступает против войны. Теоретически года через два-три (не раньше) оппозиционный блок станет иметь больше влияния.

— С каким настроем едешь домой?

— Нормальный настрой: я сделал все, что мог, даже больше. Хотя в декабре приехал сюда очень сильно хромающим, практически инвалидом. Самое странное в том, что война убила мне здоровье и она же его вернула: полтора месяца строевой подготовки перед 9 Мая, два месяца полигонов, несколько недель боевых — и я уже бегаю. А недавно во время учений танк въехал в бэху (БМП — прим. ред.), в которой я сидел, и мне больное колено очень сильно согнуло — как раз то, которое не сгибалось. Теперь еще чуть-чуть — и я наконец-то сяду на корточки, для меня это будет симптомом полного выздоровления. Вот еще месяца-два — и сяду.

P.S. Уже по ночному городу провожаем Григоренко на поезд. Недалеко от вокзала нас останавливает полицейский патруль, документы просят только у Саши. Он показывает справку о ранении, еще какие-то бумаги, но полицейские их даже не смотрят — только мельком листают российский паспорт. Стражи порядка максимально предупредительны. «Из карманов ничего не доставайте, я так прощупаю, — чуть ли не извиняющимся голосом говорит старший. — Оружия оттуда много идет, сами знаете…» Закончив досмотр, спрашивает: «Ну как там, на войне?»»

26.06.15 Ополченец Таксист — об удивительных случаях на поле боя.

Вертолет с маркировкой ВСУ на борту кружил на малой высоте над позициями донецкого ополчения в Семеновке, пилот ухмылялся, глядя вниз на попытки стрельбы по кабине с земли из пистолета. Пока пилот закладывал вираж, где-то сбоку хлопнула ракетница, и белая ракета попала прямо в кабину. Машину начало болтать, из салона повалил дым, раздался взрыв, вертолет упал.

Рассказ начальника штаба одной из частей ВС ДНР, дислоцирующейся в пригороде Горловки, поражает обилием невероятных подробностей. Ополченец с позывным Таксист, с самого начала войны сражавшийся на передовой еще под Славянском, не балагурит и не преувеличивает. Заметив наше удивление, он спокойно поясняет: «Правда войны богаче любого вымысла».

— Неужели за год службы произошло столько всяких чудес?

— Чудес на войне еще больше, чем в мирной жизни. Причем больше в разы. Может быть, потому, что в целом фронтовая жизнь насыщена событиями, когда в один миг спрессовываются и боевые действия, и поступки людей? Не знаю. События, о которых мы вам расскажем, официально задокументированы, зафиксированы на видео, а другие реальные истории подтверждены боевыми наградами. Никогда не забуду один бой против танка, когда ребята работали минометами против Т-64. Пан — это позывной командира одной из батарей — выверял, вымерял и дал команду открыть огонь. Мина пошла. А до этого украинский танк прямо по полю плясал, наглый такой, самоуверенный, туда-сюда снует, палит по нашим позициям. Ну, Пан прямо в люк ему и попал. Случайность, конечно, но впечатлило. И нас, и очевидцев с вражеской стороны.

— Кто самый результативный боец вашего подразделения?

— Есть у нас такой боец Леша. У меня Георгиевский крест номер 00422, а у него — 00023. Его еще в Славянске наградили, он просто гениальный сапер. Леха столько колонн и переправ на той стороне подорвал, что его результативность впору в военную книгу рекордов заносить. А с виду — скромный парень, слова из него не вытянешь. Или возьмем нашего товарища Барса, есть такой боец у Алькона, командира одного из подразделений. Так вот, Барс подкрадывался к украинскому БТР, запрыгивал на него с двумя «эфками» (граната Ф-1) и кричал в люк: «Ну что, укропы, едем с нами!» Те ехали, конечно, куда денешься? Ведь стоило Барсу бросить гранаты в люк, как в замкнутом пространстве весь экипаж превратился бы в фарш.

— А ваша награда получена при каких обстоятельствах? Мы знаем, что вы спасли несколько десятков человек, проявив выдержку и хладнокровие.

— Я не считаю, что совершил что-то экстраординарное. Возле Дзержинска наша колонна на выходе попала в засаду, мы все покинули технику, укрылись в кювете, начали отбиваться. Отстреляв боекомплект, подбежал к украинской машине, которая была укрыта с другой стороны дороги, смотрю — ключи в замке зажигания торчат. Это был микроавтобус Mercedes Vito. В общем, вывез 15 человек наших из-под шквального огня. Потом мы вчетвером — я, Мент, Саргас и Саша Ковалев — организовали вывоз остальных бойцов. В тот момент никто из нас не задумывался о риске или страхе, мы делали только то, что должны были делать — выручать своих из засады. Так нас командир всегда наставлял, когда мы еще были мобильной штурмовой группой, и нашими задачами было выйти в рейд, найти цель, уничтожить, отойти без потерь.

Может быть, это будет неприятно читать другим командирам, но когда поступал приказ наступать, бойцы соседних подразделений заявляли: «Вот когда Минер пойдет вперед, мы пойдем за ним». Потому что он идет и впереди себя метров на 500 огонь корректирует по вражеским позициям.

— Вызывает огонь на себя?

— Нет, на себя — это когда свои координаты дает. А он чуть вперед давал. Но все равно это очень рискованно было, потому что любая ошибка наших артиллеристов стоила бы жизни всей группе. С другой стороны, Минер рассчитывал все настолько четко, что эффективность огня была максимально высокой. Героизмом или безрассудством это назвать нельзя. Иногда нужно рисковать, когда этого требует оперативная обстановка.

— Встречались ли вы с иностранными наемниками кроме бандитов из батальона Джохара Дудаева?

— Наш боец с позывным Туркмен постоянно «встречался» с поляками. Причем для поляков эти столкновения заканчивались крайне неудачно, так как Туркмен регулярно их шапки-конфедератки с заданий приносил. Вообще, в наших краях наемники-иностранцы есть, но их не очень много. По радиоперехватам постоянно слышим то польскую, то английскую, то грузинскую речь. Хотя у нас как таковых средств радиоперехвата, собственно, и нет.

— А почему нет, не выделяют?

— Ну а где на все подразделения напасешься? Республика не такая богатая. А спонсоры устали, денег ни у кого нет. Но вообще для нас средства РЭБ — не главное. Мы — артиллерия, действуем по приказу. Все, что есть у нас, это родная советская техника типа радиостанции Р-159, которая весит 13 кг…

— Советская техника до сих пор в строю и работает?

— А почему бы ей не работать, ведь тогда все делали с многократным запасом прочности. Единственный минус, как я сказал, — вес. Японский аналог, например, весит граммов 300.

— А у противника такая же связь, тоже советская?

— Смотря у кого. У ВСУ все примерно то же, даже оставшиеся с советских времен блоки шифрования, такие как Т-240С. Территориальные батальоны, которые снабжаются волонтерами, экипированы не в пример лучше. Там есть и тепловизоры, и приборы ночного видения, и средства радиоперехвата. И те же японские трансиверы.

— В вашей части тепловизоры тоже имеются?

— А как же! Целая одна штука. Тепловизор даже не полученный, а переданный нам родственниками одного бойца, которые везли его через украинскую территорию, контрабандой.

— Как же тогда работает разведка?

— После реорганизации в артиллерию у нас осталась специфическая, артиллерийская разведка. Их задача — корректировать огонь, найти цель и указать ее точные координаты, а не что-то там взорвать, украсть карты из штаба или взять языка.

— Нынешнее перемирие оставляет вам свободное от службы время или нет?

— Не знаю, у кого как, а у меня постоянно желание просто отоспаться. Первый раз пошел в увольнение, когда в Горловке наши ребята погибли, Руха и Ковбой. Привезли их в подразделение отпевать. Панихида, помянули товарищей. Тогда и почувствовал — силы моральные на исходе. Подхожу к командиру, прошусь в увольнение. Он на меня посмотрел и говорит: «Иди». Поехал на съемную квартиру. Включил телевизор фоном, смотрю сюжеты о первом перемирии. Ага, 18-00, перемирие вступает в силу. В 18-15 — начались обстрелы. Нынешнее перемирие началось удачнее: противник хотя бы в первую ночь огонь реально прекратил, и люди выспаться смогли. Сейчас все уже и забыли ту тихую ночь. Украинцы срывают договоренности и постоянно открывают огонь.

— По данным разведки армии ДНР, ВСУ продолжают стягивать вооружения и технику к границам наших городов, вы это подтверждаете? Есть ли поставки вооружений западного образца украинской армии?

— В общем, да. Технику и личный состав почти каждый день гонят в нашу сторону, и много. Но насчет западного оружия, массово поставляемого сюда европейцами или американцами, я бы не стал утверждать однозначно. Мне известно только о захваченных в аэропорту нескольких AR-15. Причем, чьи именно были эти винтовки, до сих пор не выяснено. Скорее всего, эти винтовки были выпущены на Украине по лицензии. Еще в Дебальцево, в зоне ответственности батальона «Август» нашли мертвого комбатанта, при котором обнаружили израильский автомат «Тавор». Но и эта вещь тоже выпускается на Украине по лицензии. Я предпочитаю оперировать фактами, а не предположениями, насколько массово идут поставки западных образцов вооружения украинским вооруженным силам и есть ли они вообще.

— То есть вы считаете, что война будет продолжаться?

— Конечно. Все, что сейчас заявляет Украина — это ширма и прикрытие для накопления сил. Решается все не в Киеве, а в Вашингтоне. США выгодна эта война, и поэтому она не закончится быстро.

26.06.15 Сообщение от журналистов:

Люди из «Правого сектора» пытали и избили украинского боксёра.
22 июня в посёлке Каланчак Херсонской области люди в камуфлированной форме из Правого сектора избили, ограбили и подвергли пыткам украинского спортсмена родом из Крыма Сергея Пивоваренко. Об этом сообщает портал «Преступности.НЕТ» со ссылкой на спортсмена.

Он рассказал, что после аннексии Крыма переехал в Николаевскую область. В Херсонской области спортсмен гостил у друга в течение недели, где с ним произошел инцидент.

«Нам передали из Крыма наши вещи и документы — это всё находилось в этом доме в Каланчаке. Мы возвращались в 6 часов вечера домой, где на нас совершили нападение люди в камуфляже. Там была засада. Они лежали на земле по периметру, по рации передавали информацию друг другу, то есть были подготовлены. Внутри тоже уже находились люди, около двух десятков. Они обыскивали наше жилье, все вещи, выбили в доме двери. Когда нас пытались заломать, я сказал своему другу, чтоб он убегал. А я остался выяснять, кто они и что. Эти люди начали угрожать оружием, повалили на пол, надели наручники и мешок на голову, начали избивать», — рассказал Сергей.

Кроме этого, у парней забрали все деньги и вещи, среди которых были и дорогостоящие предметы и ценности, а также все документы, подтверждающие личность, награды и так далее.

Свои действия нападавшие объясняли тем, по словам Сергея, что он якобы диверсант и террорист.

«При этом вопросы в основном касались того, где деньги у меня спрятаны, какой бизнес есть», — добавил он.

После того, как злоумышленники собрали все вещи, к дому подъехали два автомобиля, рассказывает Сергей, в которые погрузили награбленное и самого спортсмена в наручниках. Его вывезли за поселок в поле, где избивали и пытали.

«Применяли электрошокер, дубинки, царапали ножом спину, выламывали руки, стреляли из пистолета рядом с головой», — рассказал спортсмен и показал следы от жестоких побоев.

В это время товарищ Сергея побежал к Каланчацкому райотделу милиции, где рассказал начальнику отдела уголовного розыска Шендрику, что неизвестные похитили его друга и пытаются вывезти в неизвестном направлении, а также указал на автомобиль с этими людьми.

«Милиционер ему сказал: «Ты исчезни, а я всё узнаю» и пошел общаться с ребятами, которые гнались на второй машине за моим другом и приехали к милицейскому участку. Их не задержали, ничего… Когда мы обратились уже с заявлением в милицию, то в протокол разговор моего друга с начальником уголовного розыска вообще не заносили, а позже нам сказали, что ничего с этими людьми сделать не могут и посоветовали быстро уезжать, пока нам не сделали ещё хуже», — рассказывает он.

Позже Сергей со своим другом выяснили, что нападавшими являются члены «Правого сектора», а один из их руководителей, который непосредственно принимал участие в нападении — Василий Гуляев.

Сергей Пивоваренко также высказал опасения, что сотрудники Каланчацкого райотдела милиции работают в связке и покрывают неправомерные действия людей из «Правого сектора», так как вначале игнорировали его обращение и только после приезда представителей из облУВД у него приняли заявление.

При этом, спортсмен искренне не понимает такого поведения со стороны нападавших, ведь на протяжении многих лет достойно представлял Украину на международной арене. Он является мастером спорта международного класса, неоднократным победителем чемпионатов Украины и членом сборной Украины по боксу.

Информацию о нападении на Сергея Пивоваренко подтвердили в секторе связей с общественностью УМВД Украины в Херсонской области. Милиция открыла уголовное производство, квалифицировав преступление по части 3 статьи 187 («Разбой, соединенный с проникновением в жилье, другое помещение или хранилище»), санкция которой предусматривает лишение свободы на срок от семи до 12 лет с конфискацией имущества.

«На данный момент устанавливаются личности нападавших, опрашиваются свидетели», — добавили правоохранители.

26.06.15 Ополченка «Багира»: Они кричали моему сыну «москаль, чтоб ты сдох».

«Багира» — ополченка из батальона «Сомали». Ей 22. Двое детей — Илларион и София – четыре и два года. По ее словам, именно из-за них она уже 3 месяца находится здесь, на передовой под командованием «Гиви».

— Я сначала на блокпосту была, с самого начала заварухи. Единственное, когда авианалеты были, детей только вывозила на пару месяцев в Тернополь, потом обратно вернулись. У меня там папа «за Единую Украину», не общаемся вообще.

— А почему вернулись?

— Ну, факты не очень хорошие говорят за себя, у меня ребенку еще 4-х лет не было, его восьмиклассники избили в дошкольном учреждении.

— За что?

— За то, что он русский. Они кричали «москаль, чтоб ты сдох» и все остальное. В сторону ребенка кулаки применялись, начиная от головы, заканчивая ногами. Мы там были, я могу сказать, многие там 50 на 50 относятся, многие вообще никак. Третьи за единство. Вот так вот получается.

— А сама откуда?

— Из Луганской области.

— Как для тебя все начиналось?

— Ну, когда все начиналось, я работала официантом. Дело в том, что я изначально человек, близко не принимающий все. Если все принимать близко каждый раз к сердцу, то это очень тяжело. Потому что день через день трехсотые, двухсотые. И это перемирие у нас называется, когда прилетает ночью с танчика, гуляют стены, 9-й этаж вон, по мирным стреляют, это перемирие? Это же не перемирие.

— Слушай, как вообще обстановку оцениваешь?

— Вон прилетело, плиты посыпались на машину. Вон, рядом. Вон, дом рядом, там мирные. Это война, она не прекращалась. Когда они работают с тяжелой артиллерией по ж/д вокзалу, по шахте, вот у нас у ополченца мама на шахте живет — каждый вечер они прячутся, потому что работают минометы, работают «Савушки» (самоходные артиллеристские установки), работают танки и все тяжелое. Ну, если это перемирие, я тогда не знаю, как назвать, когда война.

— Я смотрю, макияж у тебя.

— Ну, приходится… Хоть и на передовых, хочется выглядеть хоть где-то девушкой. И не только ж форма, берцы.

— А ты одна здесь девочка?

— Нет, еще одна есть. Она отдыхает после ночи. Мы дежурим каждый день по 12 часов.

— Что входит в твои обязанности?

— Ну, я фиксирую все прилеты, все, что происходит, я фиксирую то, что работает, куда работает, количество… Там в город прилетело — мы фиксируем, фиксируем их технику, все их передвижения.

— А ты как, уже по звуку определяешь?

— Конечно. Танк работает — хлопок слышишь, миномет там, различаешь 120-й, 80-й, где «Савушка», где танк, уже учишься, где «Утес», где «АГС», где стрелковая, где автоматная очереди.

— Тебя не жалеют?

— Ты знаешь, у нас тут ко всем отношение одинаковое. Тут нет — где-то кто-то лучше, где-то хуже, тут все наравне. Тут нет любимчиков, тут все солдаты. Ни у кого нет поблажек, даже мы, те же девушки здесь, но мы наравне с ребятами. Мы и сами не хотим фору ребятам просто давать. Мы тоже в броне ходим и в касках ходим, в берцах, ну, как полагается.

— А ты вообще интересовалась до этого военной тематикой?

— Нет, я просто раньше хотела идти учиться на следователя — мне было интересно все это, я спортом занималась раньше. У меня мама трижды делала так, чтобы я не уходила в ополчение. Она трижды пыталась, трижды, но четвертая попытка уже не получилась.

— Как ты вообще сюда попросилась? Пришла прям к «Гиви»?

— Нет, нет, я приехала на расположение. Я не знала, куда, к кому я попаду. Я только об этом узнала, когда уже приехали именно вот сюда. До этого я даже не знала, что я попаду к «Гиви». Но намерения были давно, просто не подворачивался тот момент. Я же говорила, что мама трижды… Она чувствовала, что я собираюсь, я должна была до нового года уехать в расположение, у меня девочка тоже служит, кума моя. Должна была уехать, но мне мама все обламывала. Каждый раз, когда я только собиралась с вещами уезжать в ополчение, мама категорически что-нибудь такое делала, что я не могла уехать. А подвернулся такой момент, что получилось уехать, знакомая позвонила, и я приехала.

— У тебя много знакомых ушло в ополчение?

— Да. Очень много. Очень много, ну я тебе могу сказать — у меня две подружки, мы начинали вместе с блокпоста, они в казачестве, они на кухне, конечно, как бы на самую передовую не лезут, у меня даже кума сказала, мол, я знала, что ты долбанутая, но не настолько. Я говорю, ну, приезжай хоть на один день ко мне, сейчас тихо, она говорит «ты хочешь, чтобы я поседела в один раз?».

— Ты знаешь, для чего ты это делаешь?

— Я для мамы «ушла сюда медиком». Потом, когда, конечно, мама увидела видео, конечно да — я получала очень хорошо, знаешь, каждый мой приезд домой мама обливается слезами, иногда даже в трубку плачет. Говорю — так, успокоилась, не надо. Ты знаешь, где я нахожусь? Знаешь. Говорю, давай не будешь, потому что это все на нервы действует очень сильно.
А знаешь, очень приятно, что из дома звонят. Каждый раз, когда я из дома уезжаю — меня дедушка благословляет и бабушка, вся семья благословляет меня. А вот родственники, которые на западной Украине, в Тернополе, настолько негативно относятся, там от брата двоюродного и угрозы были, мол, если я сама не сдамся, не отвечу за свои поступки, то мои дети будут на Тернополе отвечать за свои поступки. Да, угрозы такие были, и «чтоб ты сдохла». Ну, короче, очень интересная переписка у нас с ним была. Я пишу, что я не боюсь, и моим детям не за что отвечать — они родились в Луганской области, живут на Донбассе, жили и будут жить, так что им не за что отвечать. Вот так вот складывается моя жизнь.

— А что после планируешь делать?

— После? Воспитанием детей дальше заниматься. Домой поеду. У меня дедушка в возрасте, бабушка в возрасте. У меня есть еще племянник маленький, которому тоже помогать надо. Домой, в семью возвращаться надо. Так вот выходит.

Беседовала шеф-редактор издания «Украина.Ру» Дарина Евтушенко.