Дискуссия о глубине разногласий России и Запада выходит на новый уровень

 

Министр иностранных дел России Сергей Лавров – политик настолько уважаемый, авторитетный и в основе своей – правильный, что, казалось бы, поводов вступать с ним в принципиальную дискуссию у журналиста моих взглядов быть просто не может. Возможно, так оно и есть. Но уточнить кое-какие нюансы в его недавних высказываниях, с учетом масштаба этой, без преувеличения, одной из государствообразующих фигур России, на мой взгляд, необходимо. Ибо речь идет о вещах архипринципиальных и фундаментальных, неверная ориентировка в которых рождает очень большое непонимание в обществе.

 

 

 

Итак, господин Лавров, в одном из недавних своих заявлений, отрицал наличие между Россией и Западом идеологического, то есть принципиального, мировоззренческого конфликта:

 

«Я бы не стал сравнивать это с холодной войной — это всё-таки другая ситуация. У нас нет никакого объективного идеологического противостояния, которое обуславливало бы возврат к чему-то вроде холодной войны».

 

Согласитесь – утверждение весьма далеко идущее, на основе которого впору выстраивать весь комплекс геополитических и человеческих отношений России и Запада на обозримую перспективу. Но насколько оно верное, чтобы на это претендовать?

 

Если исходить из того, что идеология есть, не что иное, как система взглядов на мир, основанная на фундаменте базовых ценностей, то ничего более далекого от истины, чем утверждение об отсутствии идеологических разногласий между Россией и Западом невозможно себе представить.

 

Смею утверждать, что между ними существуют не просто некие разногласия, но фундаментальные расхождения в оценки природы современного мира и перспектив его дальнейшего развития.

 

Именно в этом заключена суть практически всех посланий, которые адресует миру прямой начальник Сергея Лаврова – Президент России Владимир Путин. Как минимум, со времен своей знаменитой мюнхенской речи 2007 года, российский национальный лидер не устает повторять, что подходы России и Запада к строительству современного мира не просто разные, но прямо противоположные.

 

Напомним только некоторые из этих принципиальных путинских оценок. Не будем экономить на цитатах, поскольку речь идет о фундаментальных вещах. Которые, не только не устарели, но с годами, приобрели еще большую актуальность.

 

Итак — речь в Мюнхене, которая стала своего рода манифестом полного неприятия Россией западной модели так называемого «однополярного мира»:

 

«Однако что же такое однополярный мир? Как бы ни украшали этот термин, он в конечном итоге означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения.

 

Это мир одного хозяина, одного суверена. И это в конечном итоге губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри.

 

И это ничего общего не имеет, конечно, с демократией. Потому что демократия – это, как известно, власть большинства при учете интересов и мнений меньшинства.

 

Кстати говоря, Россию, нас, постоянно учат демократии. Но те, кто нас учит, сами почему-то учиться не очень хотят.

 

Считаю, что для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна. И не только потому, что при единоличном лидерстве в современном – именно в современном – мире не будет хватать ни военно-политических, ни экономических ресурсов. Но что еще важнее: сама модель является неработающей, так как в ее основе нет и не может быть морально-нравственной базы современной цивилизации.

 

Вместе с тем все, что происходит сегодня в мире, – и сейчас мы только начали дискутировать об этом – это следствие попыток внедрения именно этой концепции в мировые дела – концепции однополярного мира.

 

А какой результат?

 

Односторонние, нелегитимные часто действия не решили ни одной проблемы. Более того, они стали генератором новых человеческих трагедий и очагов напряженности. Судите сами: войн, локальных и региональных конфликтов меньше не стало. И людей в этих конфликтах гибнет не меньше, а даже больше, чем раньше – значительно больше, значительно больше!

 

Сегодня мы наблюдаем почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы в международных делах, военной силы, силы, ввергающей мир в пучину следующих один за другим конфликтов. В результате не хватает сил на комплексное решение ни одного из них. Становится невозможным и их политическое решение.

 

Мы видим все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права. Больше того, отдельные нормы, да, по сути, чуть ли не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере – и навязывается другим государствам. Ну кому это понравится? Кому это понравится?»

 

И в дальнейшем Владимир Путин ни на йоту не отступил от своего принципиального неприятия западной исключительности, используя для ее всяческого осуждения практически любую подходящую трибуну. Так, год назад, на заседании Валдайского клуба Президент в очень жестких выражениях раскритиковал гегемонистскую политику США:

 

«Нужно избавиться от этого искушения и попыток мир под себя причесать. Не нужно нам никуда лезть, ничем командовать, но и к нам не лезьте и не корчите из себя вершителей судеб всего мира».

 

С тех же позиций принципиального отрицания американской гегемонии российский лидер оценил и недавние события в мире мирового спорта, связанные с арестами практически всего руководства ФИФА:

 

«Эти чиновники не являются гражданами США, и если какое-то событие произошло, то оно произошло не на территории Соединенных Штатов и США не имеют к этому никакого отношения, Это еще одна явная попытка распространить свою юрисдикцию на другие государства».

 

Не менее жесткую характеристику американской политике в отношении России Путин дал на форуме ОНФ в ноябре прошлого года:

 

«Они не унизить нас хотят, они хотят нас подчинить. Хотят за наш счет решать свои проблемы, хотят подчинить нас своему влиянию. Никогда ни у кого это в истории в отношении России не получалось и ни у кого не получится».

 

Откровенно говоря, не знаю, что может более наглядно иллюстрировать фундаментальные расхождения между Россией и Западом в оценке современного мира, чем эти высказывания российского президента. Со всей очевидностью подтверждающие, что между этими двумя цивилизациями существуют не некие частные разногласия, а глубокий и по сути непримиримый мировоззренческий, то есть идеологический конфликт.   Тот самый, который в упор не желает замечать г-н Лавров. Его, разумеется, можно понять – дипломату, как известно, язык на то и дан, чтобы скрывать свои мысли. Но Лавров, повторим еще раз — не просто дипломат, а фигура общегосударственного значения. И от того, что он говорит, во многом зависит ориентация России как государства и общества. Так что риторика риторикой, но полный вес его высказываний отнюдь не исчерпывается одной дипломатией.

 

Тем более что и это еще не конец данного «сюжета». В конце концов, даже такого масштаба геополитические «разночтения» можно, при желании и наличии безразмерной «доброй политической воли», истолковать как «незначительные и сугубо временные» нестыковки. Хорошо – пусть так. Но тогда скажите на милость – как быть с расхождениями иного рода? Которые по степени своей глубины и фундаментальности дают сто очков форы любым геополитическим недоразумениям.

 

Речь – о противоречиях ценностных, затрагивающих такие краеугольные вещи как смысл жизни и понимание добра и зла. Ведь и по этим позициям между Россией и Западом сегодня пролегла широкая и почти бездонная пропасть. И опять – сошлемся на Владимира Путина, человека которому дано право от имени всей страны формулировать её взгляд на сущность бытия:

 

«Мы не претендуем на звание какой-то сверхдержавы, понимаемое как претензии на мировую или региональную гегемонию, не покушаемся ни на чьи интересы, никому не навязываем своё покровительство, никого не пытаемся учить жить. Но мы будем стремиться быть лидерами, защищая международное право, добиваясь уважения к национальному суверенитету, самостоятельности и самобытности народов. И это абсолютно объективно и объяснимо для такого государства, как Россия, с её великой историей и культурой, с многовековым опытом не так называемой толерантности, бесполой и бесплодной, а именно совместной, органичной жизни разных народов в рамках одного единого государства.

 

Сегодня во многих странах пересматриваются нормы морали и нравственности, стираются национальные традиции и различия наций и культур. От общества теперь требуют не только здравого признания права каждого на свободу совести, политических взглядов и частной жизни, но и обязательного признания равноценности, как это не покажется странным, добра и зла, противоположных по смыслу понятий. Подобное разрушение традиционных ценностей «сверху» не только ведёт за собой негативные последствия для обществ, но и в корне антидемократично, поскольку проводится в жизнь исходя из абстрактных, отвлечённых идей, вопреки воле народного большинства, которое не принимает происходящей перемены и предлагаемой ревизии.

 

И мы знаем, что в мире всё больше людей, поддерживающих нашу позицию по защите традиционных ценностей, которые тысячелетиями составляли духовную, нравственную основу цивилизации, каждого народа: ценностей традиционной семьи, подлинной человеческой жизни, в том числе и жизни религиозной, жизни не только материальной, но и духовной, ценностей гуманизма и разнообразия мира.

 

Конечно, это консервативная позиция. Но, говоря словами Николая Бердяева, смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперёд и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к первобытному состоянию».

 

Из послания Федеральному собранию 2013 года

 

Таким образом, налицо не отрицание, а подтверждение, причем предельно обоснованное, диаметрально противоположных мировоззренческих, то есть идеологических подходов России и ее антиподов к проблемам современного мира. Подтверждение, имеющее колоссальное практическое значение. Потому что, если продолжать исходить из ложного посыла об одинаковости идеологии и наличии только сиюминутных разногласий с Западом, то из этого вытекает целый набор крайне негативных последствий. Если мы такие же «общечеловеки», как те же американцы, или «гейропейцы», то, следовательно, мы можем и впредь безболезненно охмурять нашу молодежь в тлетворном духе западных псевдоценностей с их тотальным и абсолютно деструктивным культом потребительства, дремучего мещанства, животного эгоизма,   отрицания всякой государственности и коллективистских начал. Можем без конца крутить в наших колониальных кинотеатрах практически исключительно голливудские блокбастеры, славящие американских «героев», набивать центральный Детский мир фигурками нацистских головорезов, и устраивать шумное празднование всевозможных хэллоуинов, перед которыми бледнеет даже День Победы.

 

Но если в данном случае все-таки прав Путин, а не Лавров и у нас таки отдельная цивилизация со своим, куда более человечным и справедливым мировоззрением, то стоит хорошо задуматься – а все ли у нас в этом смысле в порядке? И неосторожные слова об отсутствии у нас идеологических разногласий с Западом – лишний повод обратить на это внимание.

 

Юрий Селиванов, специально для News Front