Наш мир стоит на пороге глобального переустройства. Международные отношения накаляются, поскольку глобальные игроки перестали осознавать пределы своих реальных возможностей. О том, как будет развиваться ситуация в мире, мы говорим с доцентом Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущим экспертом агентства «Внешняя политика» Дмитрием Офицеровым-Бельским.

 

 

— Дмитрий, сегодня все чаще можно услышать мнение о том, что украинский кризис нанес мощный удар по европейскому проекту. Вы согласны с этим суждением?

 

— Постановка такого вопроса, конечно же, правомерна, но только если рисовать картину крупными мазками. Я такой подход не разделяю, хотя, например, об этом говорит один из наиболее уважаемых мною международников Сергей Караганов. Он исходит из того, что постоянное расширение ЕС рано или поздно должно было привести к войнам, что мы и наблюдаем сейчас на Украине. Все верно, но в то же время конфликт не означает наступления кризиса, в общем-то, это неизбежный этап расширения.

 

Если говорить о расколе Европы по российскому вопросу, то он не критичен. Европейцы и раньше были готовы расколоться по любому поводу, но это не отменяет факта все более углубляющейся европейской интеграции. Другое дело, является ли нынешний кризис на Украине окончанием расширения Европы и европейского влияния на постсоветском пространстве? Пожалуй, да. Без широкого консенсуса между Россией и Европой, причем не только по украинскому вопросу, уже не обойтись. И Россия, и Европа, по большому счету, неполноценны друг без друга. Но сейчас возобладало трансатлантическое сотрудничество взамен континентального. Пройдет несколько лет, и европейцы постараются уравновесить Запад и Восток в своей политике, по крайней мере, это было бы логично для них.

 

— Как вам такой сценарий: режиму Порошенко осталось недолго (месяц-два). Как только он рухнет, оставшуюся часть Украины охватит хаос войны, по сравнению с которой прошлогодние события покажутся цветочками. Украина развалится на части и фактически перестанет существовать. Следом «загорится» Европа, чьи внутренние противоречия усилятся… То есть, заигравшись в американские игры на Украине, Европа практически перестала быть субъектом большой геополитической игры и оказалась на грани краха.

 

— Я принципиальный противник прогнозирования в международной политике хотя бы потому, что действительность соткана из альтернатив. Самая большая проблема Украины не в том, что Порошенко может лишиться власти, а в том, что там может произойти абсолютно все, что угодно. Однозначно только одно —нынешний президент не досидит до конца своего срока, но когда он лишится власти, загадывать не стоит. События наполнены активными участниками, противостоянием, но есть и определенная планка дозволенного. Поэтому российских солдат нет в Киеве, а американских бомбардировщиков в небе над Донбассом.

 

Насчет Украины я бы не был таким уж пессимистом, хотя и поводов для нормализации ситуации сейчас нет. Однако и в России и в Европе есть понимание, что Украина должна продолжать существовать в нынешних границах, разумеется, без Крыма. Остается вопрос внутреннего устройства. Оптимальной была бы модель конфедерации, причем для всех. Украинскому руководству стоит отойти от мысли, что это будет их поражением, ведь их основная дилемма в том, хотят ли они сильной власти Киева или же сильной Украины, а это теперь очень разные вещи.

 

— Каковы, на ваш взгляд, самые опасные внутриевропейские противоречия?

 

— Во-первых, кризис пока все-таки еще не завершен. Поэтому экономические противоречия будут нарастать как внутри стран, так и на общеевропейском уровне. Недавно мы работали над глобальным прогнозом до 2020 года, и общий вывод относительно перспектив Евросоюза скорее оптимистичный, хотя есть и проблемы.Во-первых, страны Южной Европы еще некоторое время будут находиться в экономической стагнации, и даже выйдя из кризиса, долго не восстановят свой прежний экономический вес. Во-вторых, есть вероятность, что модель двухскоростной Европы все же реализуется в каких-либо формах. Не все страны согласятся с ужесточением диктата Брюсселя, и очень возможен саботаж дальнейшей интеграции со стороны отдельных европейских правительств.

 

— США не заинтересованы в том, чтобы Европа вышла из-под их контроля?

 

— Конечно, нет. Но контроль бывает разный, и сейчас США все глубже втягивают европейцев в орбиту своей политики и экономики. В частности, я говорю о планах трансатлантической зоны свободной торговли и о концепции «умной обороны» НАТО. Однако это не прямой диктат. В эпоху угасания американской гегемонии европейские союзники Вашингтону жизненно необходимы, а это значит, что правильнее вести речь все же о консенсусе. С европейской стороны есть заинтересованность в американском рынке, в обеспечении безопасности и в использовании американского ресурса глобального присутствия для продвижения своих интересов в мире.

 

— Москва укрепит свои позиции на международной арене или наоборот, ослабит?

 

— Опять-таки, вы хотите услышать прогнозы, в которых обычно не очень много смысла. На самом деле нынешняя международная ситуация полна рисков, и каждый новый день может преподнести любые неожиданности.

 

— Множество экспертов еще несколько лет назад открыто говорили, что в период 2015–2017 годов начнется переустройство существующего миропорядка, что мы, собственно, и наблюдаем сейчас. Есть ли у вас представление, чем закончится этот глобальный процесс, какие конфигурации будущего наиболее вероятны, и какое место в новом мире будет занимать Россия?

 

— Да, все верно. Очень хотелось бы, чтобы переустройство прежнего миропорядка прошло не слишком конфликтным путем, по крайней мере, без новой мировой войны. Но это период турбулентности, система международных отношений, как и прежде, анархична и неуправляема. Особенно беспокоит тот момент, что игроки на международной арене перестали осознавать лимиты своих реальных возможностей. У некоторых стран они выросли, а у других ослабли, и теперь идет своего рода «притирка» и тестирование друг друга на прочность. Например, Германии тесно в Европе, но она, как и прежде, слишком мала для мира. Китай осторожно пытается приноровиться к своей новой роли в мировой политике и экономике, а Соединенные Штаты сталкиваются с постепенной утратой гегемонии и некоторые вещи им теперь приходится осознавать впервые. Россия же находится в жесткой конфронтации с Западом, которая тоже дается нелегко, и варианты тут могут быть разные. Однако пессимистом я не буду — наша страна на протяжении последних 400 лет сохраняет территориальное первенство в мире, больше — удавалось только римлянам. Так что я уверен, что запас прочности у нас колоссальный, и миру придется считаться с российскими интересами.

 

Беседовал Александр Дремлюгин, «Зеркало Крыма»