«Какого хрена»? — этот вопрос задавали тысячи неравнодушных людей, когда узнавали, что одиозный одесский политик, участник бойни 2 мая в Доме Профсоюзов, депутат Верховной Рады Украины Алексей Гончаренко спокойно разгуливает по Москве, напялив на себя футболку с ликом убитого накануне Бориса Немцова. Потом этот же вопрос прозвучал еще раз, когда люди узнали, что Гончаренко отпущен столичными правоохранителями вскоре после задержания и претензий к нему нет. Вообще никаких. Сложно описать словами, насколько гневной оказалась реакция общественности на это, скорее всего, политическое решение.
Однако политолог, заместитель директора Национального института развития современной идеологии Игорь Шатров уверен, что не стоит в подобных делах поддаваться эмоциям, чтобы не превратиться сами знаете в кого…
— Почему московская полиция заявила, что не имеет претензий к Гончаренко, получается, уголовное преследование в России ему не грозит?
— Насколько мне известно, Гончаренко был замечен блогерами, которые и сообщили в правоохранительные органы, что по улицам Москвы свободно разгуливает человек, причастный к событиям в Одессе. Его задержание полицией стало реакцией на информацию бдительных граждан, а не на его противоправные действия. При этом было понятно, что провокатора вскоре отпустят. Если бы он находился в розыске как подозреваемый в преступлениях, информация об этом имелась бы у пограничников, и Гончаренко был бы задержан сразу после прохождения паспортного контроля.
— 2 мая этот товарищ во время онлайн-трансляции от Дома Профсоюзов сам во всем признался, заявив: «Мы уничтожили пророссийский лагерь на Куликовом поле». В Сети есть множество подтверждений этого факта. Человек публично признавался в своей прямой причастности к сожжению лагеря, с которого и начался пожар в Доме Профсоюзов, а его отпускают. Неужели этого недостаточно следствию?
— Я думаю, у следствия, действительно нет доказательств непосредственной причастности Гончаренко к событиям, а его «самооговор» не может служить основанием для возбуждения против него уголовного дела. Подобный пиар на крови, как это ни цинично звучит, сейчас на Украине моден среди таких личностей.
— А может, все потому, что российская власть до сих пор так и не определилась, с кем мы имеем дело на Украине: с партнерами или все-таки преступниками?
— Мы имеем дело с украинским народом и с его представителями, какими бы странными они нам ни казались. А преследовать кого-то можно только при наличии весомых улик, свидетельствующих о причастности к преступлениям. Отсутствие политической культуры у отдельных деятелей, отсутствие политической традиции у украинского государства, отсутствие полноценного политического класса на современной Украине не являются основаниями для уголовного преследования. А ответственность за реально совершенные преступления для отдельных политических деятелей Украины рано или поздно наступит. Но прежде для этого необходимо собрать доказательства.
Понимаете, мы не можем прекратить диалог с Украиной, даже считая нынешнюю команду правителей пришедшей к власти в результате государственного переворота. На Украине живет огромное количество людей, близких нам по крови, наконец, собственно русских. Наши народы связаны родственными узами, которые проходят, пожалуй, через каждую вторую семью. Это ведь даже не условное славянское братство, это гораздо больше. Это две части одного народа. В этом сложность наших отношений и одновременно их простота: режимы приходят и уходят, а народы остаются.
— Как вы считаете, какова была цель визита Гончаренко — пиар и провокация или он выполнял другие задачи? Спрашиваю, поскольку одна из версий в деле убийства Бориса Немцова указывает на украинский след?
— Приезд Гончаренко в Россию, по-моему, был спланированной провокацией. Это тоже надо учитывать, оценивая реакцию правоохранителей. Эта провокация имела несколько целей. С наступлением перемирия в Донбассе прекратил пополняться список страдальцев за незалежность Украины. Да и Россия как-то слабо пока замазана в глазах украинского обывателя. Как ни обвиняют Москву в военной агрессии, а доказательства предъявить не удается. Лишь одна Надежда Савченко является видимой жертвой, страдает в застенках «кровавого кремлевского режима». Было бы неплохо пополнить российские казематы еще одним украинским мучеником, похоже, решили в Киеве.
Судя по всему, Гончаренко недолго раздумывал, когда ему поступило такое предложение. Пиару, который сейчас имеет Савченко на Украине, позавидует любой профессиональный политик. Если, конечно, такому можно завидовать в принципе. Но мы-то помним по тем самым одесским событиям, что Гончаренко готов пиариться даже на фоне трупов. Поэтому, будучи специально засланным в Москву провокатором, депутат преследовал и личные корыстные цели — получить щедрую порцию бесплатного пиара и ореол мученика. Без особых проблем пройдя паспортный контроль, он понял, что провокация срывается и постарался привлечь к себе внимание на траурном марше. Итог: операция украинских спецслужб провалилась. Рассыпались в прах и надежды Гончаренко. Ему настолько трудно было скрыть разочарование этим фактом, что по возвращении в Киев в интервью одному украинскому порталу он так прямо и заявил: «Я не понимаю, почему меня отпустили».
— Насколько правильно, что Следственный комитет России вообще занимается одесским делом?
— Как известно, в СКР создано специализированное управление по расследованию преступлений, совершенных в ходе событий на Украине. Следственный комитет давал в свое время разъяснения по поводу правомочности таких действий. В Уголовном кодексе РФ закреплены основания для осуществления Россией своей экстерриториальной юрисдикции. Иностранные граждане, совершившие преступление вне пределов России, подлежат ответственности по российскому законодательству, если преступление направлено против интересов России, против гражданина России. Что касается одесских событий, есть информация о том, что в Одессе пострадали российские граждане. Вообще Следственный комитет расследует несколько уголовных дел по событиям на Украине, в частности, и о нарушении норм международного гуманитарного права — применении незаконных методов ведения войны. На подобные дела также распространяется универсальная юрисдикция.
— Следует ли Гончаренко и таким как он деятелям закрывать въезд в Россию?
— Не думаю, что мы должны поддаваться на провокации и уподобляться украинским властям, которые ведут себя сейчас как дети малые. Замечали, как малыши в прятки играют? Зажмурятся, закроют глаза ладошками и считают, что и их никто не видит, и вокруг никого нет. Вот так и нынешней украинской власти словно хочется «зажмуриться» от России, сделать вид, что России нет. Отсюда и загранпаспорта при пересечении границы, и запрет на работу российских журналистов. Это, конечно, смешно. Россия от этого никуда не денется. Ну и мы, соответственно, не должны «зажмуриваться» от Украины. А запрет на въезд как меру надо применять только при наличии серьезных оснований. Как по мне, политическая неразборчивость, всеядность и отсутствие брезгливости, каковые мы наблюдаем у Гончаренко, все же такими основаниями не являются.
— Угроза разжигания российского майдана миновала или нет? Что должны делать наша власть и общество, дабы исключить любую возможность государственного переворота в стране?
— Угроза будет сохраняться до тех пор, пока наши западные «партнеры» не откажутся от подобных методов конкурентной борьбы на международной арене. А вот оснований для возникновения майданных настроений в России нет. Поддержка действий российского президента, согласно последним опросам общественного мнения, превышает 80 процентов. Существует консенсус политических и экономических элит. Оппозиционный траурный марш памяти Немцова у стен Кремля показал, что революция не нужна и контрэлите. Киевский майдан стал для нас своеобразной прививкой от революционной заразы. Повторения украинских событий в России не хочет никто. Для закрепления этой ситуации от власти требуется не так и много: расширять общественный диалог, вовлекая граждан в процесс принятия решений, и выполнять социальные обязательства.
Нет Комментариев