На фоне громкого убийства Немцова и сводок украинской войны все стали как-то забывать про Кавказ. Но «горячий регион» не перестал быть таким.

Боец спецназа внутренних войск Дмитрий Сидоренко  был убит  в ночь с 20 на 21 января в городе Минеральные Воды, где отдыхал  с друзьями в кафе «Опера». Сидевшим за соседним  столиком кавказцам  сначала не понравился  висевший  на шее Сидоренко славянский амулет, потом возникли  претензии к российской армии  по поводу недавнего убийства армянской семьи в Гюмри. Разговор на повышенных тонах переместился на улицу, началась драка. Победить русских у гордых джигитов никак не получалось. Вызвали подмогу. На нескольких машинах прибыло  подкрепление,  солдату заломили руки и уже лишенного возможности защищаться  убили несколькими ударами ножа. В  качестве главного  подозреваемого в убийстве впоследствии был  назван некий Михаил  Григорян, соучастниками Александр Манучарян и Александр Мартиросян.

Ровно, —  день в день, — четыре месяца ранее   20 сентября 2014 года, —  произошло другое знаковое убийство. После ссоры двух компаний в кафе «Евгения»  произошла драка. Романа Савченко  получившего  удар по голове бутылкой, отвезли  в больницу. Но вскоре в медучреждение, куда привезли пострадавшего,   неспешно вошли  несколько десятков  человек и в приемном покое, прямо под телекамерами, насмерть забили друга Савченко Анатолия Ларионова.    В организации убийства был  обвинен  Андраник Цаканян.

Люди, живущие в Минеральных Водах,  весьма активно отреагировали на оба инцидента. В сентябре протестуя против «больничного убийство» на   митинг  вышло до пятисот человек.  Тогда краевая власть пошла на активный контакт с общественностью. Высшие полицейские чины и сам губернатор Владимир Владимиров встречались с людьми, обещали провести честное и беспристрастное расследование гибели Ларионова. Многие   разного уровня начальники, — в частности,  сидевший в кафе «Евгения» за одним столом с убийцами замглавы города Железноводска Бонадренко, — должностей лишились. Как грозно заявил на встрече с общественностью  губернатор Ставропольского Края: «Кто с убийцами за столом сидит, не должен во власти работать!»

Но прошло четыре месяца, и убийство   спецназовца  вывело на улицы порядка  трехсот людей. Одним  митингом тут дело уже  не ограничилось. Протестующие в знак протеста перекрыли федеральную автотрассу «Кавказ».  С 1995 года, — когда  терские  казаки протестовали против геноцида русских в Чечне, — провинциальные  Минводы, да и весь Северный Кавказ, не видели такой формы протеста.

Вновь митингующие требовали выхода к ним  представителей власти и объяснения ситуации разгула криминального беспредела.  Вопросов  к руководству у минералводчан тогда накопилось много.       Почему среди виновников знаковых  преступлений большинство составляют люди с характерными этническими фамилиями? Почему преступники вели себя сверхнагло и были уверены в собственной безнаказанности?

Среди накопившихся вопросов часто задавался такой: «Почему после шумных и громких отставок, многие уволенные чиновники затем «по-тихому» вернулись в свои кресла? В частности, сидевший в кафе вместе с убийцами  Николай Бондаренко?».

Но в январе  «диалога власти и народа»  так и не получилось  Из значимых представителей власти к  митингующим никто  так и  не вышел.

А  спустя  некоторое время многих    участников  митинга власти стали преследовать правовом порядке. Некоторым митинговавшим дали по 10 суток  административного ареста,  некоторые, в основном пенсионеры, получили серьезные денежные    штрафы.

Однако нельзя сказать, что ставропольская краевая власть совсем публично не отреагировала на январские события. Уже утром 21 января  губернатор Ставрополья Владимир Владимиров заявил:  «Я прошу следственные органы сделать все, чтобы весь круг замешанных в пьяной драке на бытовой почве стал известен, и никто не избежал наказания».

Следователи тогда и  уголовное дело завести не успели, а глава Ставрополья всего через несколько часов после убийства солдата  выносит вердикт: «пьяная драка на бытовой почве».

«Причина конфликта — чрезмерное злоупотребление спиртными напитками. Все участники конфликта задержаны», — через пару дней заявил на  пресс-конференции начальник ГУ МВД Ставрополья  Александр Олдак.

Потом  ставропольским руководством   было  проведено заседание «Краевого совета по вопросам межэтнических отношений».  «Региональные лидеры духовных конфессий, руководители национально-культурных автономий, общественных организаций, представители правоохранительных органов, научной деятельности» красиво рассказывали, в стиле академика Тишкова, о «единой российской нации»,  о том что «на Северном Кавказе межнациональных конфликтов  нет» и  «…что все конфликты на Ставрополье носят исключительно бытовой характер».

Сам же губернатор Владимиров по поводу «конфликтов бытового характера,  заявил:«К сожалению, из этого многие пытаются что-то выковырнуть, проявить нечеловеческую сущность, попытаться внести раздор во взаимоотношения ставропольцев».

Но   сколько бы ни пытались ставропольские краевые  власти свести очередную трагедию  к  «пьяной бытовухе», сколько бы они не призывали «не проводить  параллели»  между сентябрьским и январским убийствами, — вряд ли такие  объяснения удовлетворят «проявляющее нечеловеческую сущность»  обозленное население Ставрополья.  Авторитетный кавказовед,  секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба Яна Амелина строгим научным слогом характеризует ситуацию так: «В ставропольском обществе сильно мнение о «этнической ангажированности» правоохранительных органов и негативном влиянии диаспор и этнических общин на процесс расследования тех или иных правонарушений и преступлений».

То что ситуация в районе городов Кавминвод и в целом на Ставрополье взрывоопасная —  не новость. Характерные убийства в Минеральных Водах, в принципе, никого не удивили. Никого не удивил  «универсальный набор стандартных объяснений»: «единичные случаи», «во всем виновата водка»,  «дело рук провокаторов», «происки врагов России».

Простого человека  по большому счету не интересуют слова. Ему нужна  защищенность себя и своей семьи, возможность жить в своем городе без страха с ощущением что «право» и «закон» все-таки не пустые слова. Если же этого нет – люди будут идти  на митинги.

Сколько бы потом их не сажали  «на сутки», сколько бы не штрафовали, —  они  не перестанут считать,  что такие факты как демонстративное возвращение Бондаренко на должность — это плевок в лицо  обществу.   Фактическое признание того, что  сидевшие с ним  за одним столом  находившийся в федеральном розыске   убийца Ларионова  или   криминальный «смотрящий»  Минвод  «Акопчик» —  это часть   управленческой системы Ставропольского края.

Впрочем универсальный тезис о «провокаторах» и «происках внешних врагов» тоже не лишен   оснований. Дестабилизация Кавказа — составная часть глобальной стратегии разрушения России. Ее разработчики  не скрывают  желания провести, помимо Центра и      региональные «цветные революции»,  в чем им   власти на местах порой  помогают.

«Естественный» рост  социального напряжения на русском Кавказе будет неизбежно дополнен, — и  уже дополняется, — целенаправленной провокативно-подрывной работой. С планировкой и  проработкой   сценариев, подбором и практическим внедрением  технологий. В частности по искусственному стимулированию  «русского протеста».   «Горючего материала» и   «социальной взрывчатки» уже  более чем достаточно.

Ситуация с  минераловодскими митингами показывает и то, что  попытки гасить  рост протестной активности путем примитивных репрессий бесперспективны. Административные аресты и штрафы  за участие в протестах в итоге  работают лишь  на усиление  напряжения в обществе и  провоцирование   новых эксцессов. Правовой паралич местной власти, нерешенность накопившихся проблем, да еще  в сочетании с умелой «стимуляцией», — все вместе могут породить Кавказский Майдан. В лучшем случае местного уровня.

Юрий Сошин