Ключевая проблема с расследованием резонансных преступлений (будь то Немцов, Боинг, 2 мая или, скажем, Небесная сотня) в том, что результаты интересуют большинство лишь в том смысле, в котором они должны соответствовать их картине мира.
Вот взять арестованных подозреваемых по Немцову: существует ли теоретическая возможность собрать некий критический массив доказательств (личное признание, записи переговоров, документы и т.п.) который убедит сторонников «путинской» версии убийства в том, что Путин не виноват? Нет, не существует. Они поверят лишь тому расследованию, которое придёт к выводу: Путин виновен.
Или вот из свежего. Идёт диалог о некоем событии, которое, по моему мнению, происходило так, а не иначе. А мой оппонент убеждён, что именно иначе. У меня есть фото. У него есть слова знакомого человека, которому он доверяет, хотя и в курсе, что этот человек пристрастен. Что перетягивает? Догадайтесь.
И это самое страшное в происходящем: убеждения, субъективное, виртуальное перевешивают факты, объективное, материальное. Иными словами, ключевая ошибка состоит в том, что люди убеждены, что факты подделать труднее, чем убеждения. Хотя на самом-то деле всё как раз наоборот.
Нет Комментариев