Сегодня, когда по раскрутке событий вокруг «карикатурного инцидента»  можно уже с уверенностью говорить о старте сценария как бы «войны цивилизаций«, как запасного варианта, на случай, если с Россией сорвется, есть смысл кое-что обобщить, — и вот два материала, которые очень к месту.

На самом деле, совершенно прав Ростислав Ищенко, «Политический журналист находится на войне. От хорошего журналиста эффект выше, чем от танковой дивизии. Так что обижаться грех«. Все предельно естественно. Всякий, пишущий на политическиетемы, является солдатом. Или, если пишет о криминале, сыскарем. Вне всякой зависимости от наличия соответствующих удостоверений. И значит, рискует.  А кто не хочет рисковать, может писать о котегах, и будет ему счастье. Таким образом, гибель парижских «художников» нельзя рассматривать, как нечто, слишком уж бросающее вызов человечеству и его правилам.

Но есть еще один нюанс.

Вот, скажем, материал на ту же тему известного г-на Кураева. Первый, пожалуй, из всего, что я у него читал, абсолютно лишенный логики. По крайней мере, судя по концептуальному «Эти безбожники своей кровью отстаивают право христиан не прогибаться под исламским террором«.

Пардон, где имение, а где вода? Хотим мы того или не хотим, исламистский террор есть не «вещь в себе», но реакция на террор мира, именующего себя христианским. Причем, только именующим, ибо мир, где к картинкам с совокупляющейся Троицей относятся как к чему-то легкому и веселому, христианским считаться уже не может. И когда этот мир нахально бомбит  беззащитные города, ему не стоит надеяться, что бумеранг не вернется, — не с неба, так прямо на земле. И есть полное ощущение, что это «прямо на земле» программировалось заранее, — иначе не вычеркивали бы из жизни людей вроде Саддам, умевших держать «исламский террор» в рамках.

И еще один штрих.

Следует понимать: в парижском случае речь идет не о декларациях «антиисламских» ценностей. Ибо покойники глумились и над христианами. Да и над иудаизмом. И даже не о воинствующем атеизме. Ибо ведь спокойно живут реальные научные атеисты, типа Стивена Хокина и Ричарда Докинса, чьи книги бьют по основам основ любой религии куда сильнее, чем сотни самых похабных карикатур.

Нет, суть именно в подчеркнутой похабности.
Покойники не были ни солдатами, ни сыскарями, ни атеистами.
Ни даже художниками: ни искусством, ни юмором там и не пахло.

Они с чем не спорили, ни с чем не боролись, ничего не отрицали. Они просто глумились, кайфуя от сознания собственной безопасности. Долгие годы цинично дразнили миллионы людей, мстя  миру за собственную ущербность. Провоцировали, —  с одобрения, а то и по заказу, — ненависть, и этим жили. А когда бумеранг, наконец, вернулся, вдруг (!) оказалось, что кто-то, ожидавший этого «вдруг», заранее подготовил сотни тысяч маечек с известной надписью и за считаные часы организовал шоу.

В общем, в резюме г-на Кураева, на мой взгляд, следует внести поправку.

Да, безусловно, «если я предлагаю что-то другому человеку, надо  самому показать готовность идти этим путем. Если я предлагаю о. Вс. Чаплину сказать «Я Шарли», то и сам должен сказать те же слова«. Но тогда (если г-н Кураев — «яшарли» в полном смысле слова,  то есть, готов рисовать «трах Троицы»), ему следует снять рясу, и ничего не предлагать о. Вс. Чаплину. А если в переносном, — типа, можно все, — тогда куда более честно не жеманиться, но сказать не «Я Шарли«, а «Я провокатор«. С провокаторами же разговор короток.