Дмитрий Еньков
Серия: Банковские тайны
Сколько Россия платит в США?
Видео http://poznavatelnoe.tv/enkov_skolko_russia_platit_v_usa
Собеседники:
Дмитрий Еньков — Партия Великое Отечество,
Елена Гоголь
Артём Войтенков — Познавательное ТВ, http://poznavatelnoe.tv
Артём Войтенков: Дмитрий, мы с тобой встречаемся уже третий раз, и ты нам опять будешь рассказывать про банки. Мне даже интересно, что ты такое новое нашёл, чего не рассказал в прошлые разы.
Дмитрий Еньков: На самом деле, информации действительно много с прошлого нашего ролика. Но начать бы я хотел традиционно: напомнить в двух словах, о чём мы говорили в прошлый раз. Мы говорили с вами о том, что в США система ФРС и его взаимодействие с банками устроено так, что он просто кредитует федеральные банки, которые собственно и образуют Федеральную резервную систему, под процент, который близок к нулю фактически. А уже вот эти банки федеральные кредитуют промышленность, предприятия под тоже какую-то минимальную ставку, в районе четырёх процентов годовых. Так устроено у них.
А у нас всё немножечко по-другому. И хотя мы знаем, что ЦБ является фактически филиалом ФРС у нас в стране, но, естественно, он не может быть так же устроен, как в США. Поэтому, у нас эта система работает по-другому. У нас есть тоже банки, у нас есть ставка (как раз о ней мы прошлый раз говорили) ключевая, но пока ещё в законодательстве прописана, как ставка рефинансирования. То есть, она прописана в налоговом кодексе, и она играет роль контрольную некую: не пущать, не разрешать. Она с двух сторон не даёт банкам предлагать размещать у себя вклады по высокой ставке, и выдавать кредиты по низкой ставке.
Фактически, я вам рисовал такой бегунок, где ключевая ставка, ставка по депозитам чуть выше и ставка по кредитам чуть ниже. Она вот так росла у нас с 2013-го года, когда ключевую ставку ввели, она доросла на тот момент, когда мы снимали ролик до восьми процентов, а сейчас мы уже знаем, что она скаканула, аж до девяти с половиной процентов. То есть, с восьми до девяти с половиной поднялась. Соответственно, мы должны понимать, что банки теперь снизу поджаты налоговым кодексом, завязаны на эту ставку. Банки снизу поджаты через налоговый кодекс ограничением минимальной ставки по кредиту. Причём, ограничением таким, косвенным.
Артём Войтенков: Ага, не прямым, не то, что нельзя, не пущать.
Дмитрий Еньков: Просто, если вы выдадите кредит ниже, чем три четверти ставки рефинансирования, пока что написано в налоговом кодексе, то всё, что будет ниже этой ставки, вот эта часть, она будет облагаться налогом на доходы. А клиенты не хотят потом перед налоговой светиться. Не столько, что банкам нельзя, а просто клиенты: «А что, там ставка ниже?»
Или наоборот, вкладчики: «А что, там ставка выше?»
Чем та, о которой будет сообщено в налоговую инспекцию, и разница будет обложена соответствующим налогом на доход. Об этом мы говорили в прошлом ролике, поэтому, не будем останавливаться.
Поэтому, просто скажем сейчас, что ЦБ фактически не то, что выдаёт кредиты, и мы как раз разбирали все вот эти в прошлом ролике ставки. Как он не кредитует нашу промышленность на какие-то смешные сроки. И банкам приходится самим из средств акционеров, напомню, вкладчиков, межбанковского рынка кредитов, и плюс все остатки на счетах, которые есть. Которые, мы думаем, что у меня там, на карточке лежит пятьдесят рублей. А предприятие считает, что у него восемь миллионов лежит на счету На самом деле, эти деньги, они тоже постоянно банк использует для того, чтобы кого-то там прокредитовать.
Артём Войтенков: Мы поняли то, что инструментов у Центробанка влияния и развития российской экономики просто нет.
Дмитрий Еньков: Да. И это прописано в законе о ЦБ, и в конституции.
Елена Гоголь: Вот здесь такая стрелочка между ФРС и Центральным Банком. ФРС кредитует, получается, Центральный Банк своими деньгами, или как?
Дмитрий Еньков: Нет. Просто, все структуры во всём мире Центробанков, это фактически, те же самые филиалы ФРС. Только они наделены меньшими полномочиями, чем сама Федеральная резервная система, которая как раз кредитует у себя в стране. А вот эти её филиалы в других странах, они не могут кредитовать банки — не дают денег в нужных объёмах на большие сроки. Мы как раз говорили, что в СССР там мощнейшие были проекты, которые двадцать лет, тридцать лет, — никто на такие сроки, естественно, денег от Центробанка не ждёт.
Артём Войтенков: Типа БАМа или Саяно-Шушенской ГЭС. А теперь банки берут вот здесь, наши.
Дмитрий Еньков: Да, ещё один, кстати, путь, ты совершенно прав. Фактически, вот эта система вынуждает наши и банки, кстати говоря, и напрямую сами компании, которые надо было здесь ещё нарисовать где-нибудь, некие компании, предприятия. Фактически, вот эта система, когда наши банки ограничены той же самой ставкой по налоговому кодексу, и не могут давать дешёвые кредиты, а собственные средства у нас тоже дорогие, и банки сами занимают на внешних рынках. И клиенты, просто глядя на всё это, они сами регистрируют оффшоры, и на них, допустим, оформляют кредиты. Или идут в иностранные банки. И почему-то наши банки не зарабатывают. Зарабатывают, но, конечно, сравниться трудно.
Фактически, если мы видим на рынке дешёвую ставку по кредиту, то значит, что, скорее всего, этот банк сам взял кредит. Я работал как раз по программе кредитования Европейского банка реконструкции и развития, который пришёл в Россию и через русские банки на тот момент раздавал деньги, то есть, он давал банку по дешёвой ставке, а банк, накручивая свою маржу, скажем так, ещё свои проценты, выдавал конечному потребителю. Но это получались какие-то безумные проценты. То есть, когда вот эти предприятия берут под четыре, а у нас там под двадцать четыре. Разница понятна. И это при том, что мы уже упоминали, что нам надо заводы строить с мощными фундаментами, стенами, отоплением.
Артём Войтенков: У нас неравные природные условия.
Дмитрий Еньков: Да. Зимой чистить снег, и так далее, и тому подобное.
Артём Войтенков: Тогда, получается, смотри: деньги идут вот сюда, в банки, идут из этих банков в наши, российские банки, идут из этих банков в наши российские компании, которые в оффшорах находятся. Но они не идут из Центробанка.
Дмитрий Еньков: Совершенно правильно. Этот крест я хотел в финале поставить. Вот этого у нас как раз нет. Но это коротко о том, о чём мы говорили прошлый раз.
А сегодня у нас тема не менее интересная. Для того, чтобы к ней подойти, начнём вот с чего. Может быть, для большинства это вопрос известный, но, всё равно, его надо осветить, чтобы мы потом говорили на одном и том же языке. Мы так, схематично, прошу прощения, нарисуем матушку Россию нашу.
Артём Войтенков: Крым не забыл.
Дмитрий Еньков: Крым, да. У нас здесь природные ресурсы, леса, нефть, вот её там, допустим, в цистернах везут, хотя у нас трубопроводы. Газ на газовозах. Назовём это всё общим словом «ресурсы». Здесь границу схематично проведём. И вот эти ресурсы мы используем не только внутри страны, но и отправляем, у нас с удовольствием покупают их за рубежом. А из-за этого самого рубежа, нам за них расплачиваются, так заведено у нас, почему-то, по чьей-то нелепой случайности, по какой-то, хотя вовсе это не случайность…
Елена Гоголь: Бумажками.
Дмитрий Еньков: Да, нам платят бумажками, на которых нарисованы доллары. Сейчас уже от бумаги перешли к более… Даже уже на бумагу денег не тратим.
Елена Гоголь: Просто циферки нам отчисляют.
Дмитрий Еньков: Да, виртуально гонят цифры. Но, это не самое страшное. Дело в том, что мы знаем, что вот эти доллары, они у нас частично, опять же, отправляются на покупку Государственных казначейских обязательств. Поэтому, давайте для того, чтобы не в пустоту это всё уходило, тут нарисуем противоположный континент, не менее, может быть, схематично, Это нам ещё пригодится.
Артём Войтенков: Ты рисуешь две Америки сразу.
Дмитрий Еньков: Раз уж я нарисовал, тогда давайте немножко скажем, почему я их две рисую. Потому что, когда мы говорим, вот эти американцы, я вот этот термин не очень люблю. Потому что американцы, вот здесь вот тоже они американцы: чилийцы какие-нибудь, вот здесь мексиканцы, там канадцы. Это вот всё американцы: здесь северные, здесь южные. Но почему-то, так вот у нас вышло интересно, что именно вот эта часть Северной Америки почему-то присвоила себе вот это название – «американцы это мы». Но мы ж понимаем.
Давайте мы будем этот термин более как бы внедрять, что ребята, не американцы некие абстрактные, а сшанцы, во-первых. Но сшанцы тоже, прямо скажем: не каждый сшанец наш враг. Вот ты снимал, например, Тима Керби.
Артём Войтенков: Да
Дмитрий Еньков: Он же наоборот. Он даже живёт у нас. По-моему, он женился на русской.
Артём Войтенков: Да у него дети уже есть.
Дмитрий Еньков: Да. Он что, это наш враг? Если мы говорим абстрактно американцы, даже сшанцы, то мы знаем несколько примеров.
Елена Гоголь: Рон Пол, допустим, тоже. Вообще на нашей стороне.
Дмитрий Еньков: Да. Допустим, Маккейн нас поливает грязью, а Рон Пол наоборот. То есть, даже в США в самих надо тоже сужать термин, наших явных врагов. И он всё больше сужается до некоего такого маленького квадратика с надписью ФРС. Который, слушая наших патриотических лидеров, мы знаем, что, фактически, управляет и президентом, и скорее всего, и конгрессом, я так понимаю.
Елена Гоголь: И сенатом.
Дмитрий Еньков: И сенатом и военными, и транснациональными корпорациями.
Елена Гоголь: Военными – не однозначно, там идут трения постоянно.
Дмитрий Еньков: Тут согласен. Генералы тоже разные есть. Но и в сенате же разные люди есть. И всё-таки, источник надо чётко идентифицировать. И тогда мы будем точно знать, что это ФРС, а не вся Америка противостоит России, или ещё многим другим странам, и вгоняет их через систему ФРС в кабалу, заставляя выплачивать дань.
Так вот, почему я так подробно вот это рисовал? Дело в том, что из США, вот так уж тогда нарисуем, нам приходят доллары, а мы, опять же по какой-то странной, нелепой системе отправляем эти доллары опять обратно в США. Мы знаем, что часть вот этих, прибывших к нам в страну долларов, идёт обратно в США на покупку государственных казначейских обязательств. Вот эту часть, наверное, патриотическая общественность знает, как это всё работает. Мы надеемся на то, что нам мифический минимальный процент за это заплатят, и вернут деньги вот эти, которые у нас вложены.
Елена Гоголь: Так мы под проценты покупаем.
Дмитрий Еньков: Под проценты. Но, этот процент…
Елена Гоголь: А какой это процент?
Артём Войтенков: Там очень маленькая доходность.
Дмитрий Еньков: Мы на предыдущем рисунке тут рисовали — близкие к нулю. Вот здесь давайте так и напишем, он почти не отличим от нуля. Ноль целых, не помню сколько…
Елена Гоголь: То есть, не восемь процентов.
Дмитрий Еньков: Да нет. Это смешно.
Артём Войтенков: Сейчас я точно скажу. В интернете я нашёл график. Здесь вот несколько видов облигаций США государственных. Они есть месячные, трёхмесячные, шестимесячные, однолетние, двухлетние, трёхлетние, пятилетние, семилетние, десятилетние, и самые большие тридцатилетние. Так вот, доходность по, например, одномесячным средняя — это ноль целых ноль тридцать восемь тысячных процента. По годовым это доходность – ноль целых ноль девяносто девять тысячных. Одна сотая процента на годовых. На пятилетних уже доходность там полтора процента. А на тридцатилетних аж целых три процента.
Елена Гоголь: Интересно сравнить с инфляцией просто вот эти цифры.
Дмитрий Еньков: А мне интересно сравнить с кредитами, которые мы потом ещё берём у Международного банка.
Артём Войтенков: Который за бОльшие проценты.
Дмитрий Еньков: Да, который нам под семь процентов дают деньги. То есть, мы отправляем свои деньги под ноль, под смешные проценты, а потом берём под реальные деньги займы. Что это? Разве так поступают люди нормальные?
Артём Войтенков: Так поступают экономисты.
Елена Гоголь: Это надо получить высшее экономическое образование, чтобы так поступить. Иначе так не дойдёшь до этого.
Дмитрий Еньков: Или хрематисты, как сейчас модно говорить.
Артём Войтенков: Обычный человек на такое не способен.
Дмитрий Еньков: Да. Давайте посмотрим сколько же мы платим. Я зашёл на сайт Казначейства США (United States Department of the Treasury) и посмотрел, а какой у нас реальный объём выплат. Сейчас на экране будет табличка, можно посмотреть. Цифры такие, зашкаливающие за сто миллиардов долларов.
Артём Войтенков: Давай, я просто озвучу для тех, кто не смотрит, а слушает. Россия в августе 2013-го года: объём вложенных в американские долговые облигации — это было сто тридцать шесть миллиардов долларов.
http://www.treasury.gov/ticdata/Publish/mfh.txt
http://www.treasury.gov/ticdata/Publish/mfhhis01.txt (2000-2014)
Дмитрий Еньков: В августе прошлого года.
Артём Войтенков: Да, в августе 2013-го года. Потом мы немножко повысили до ста сорока девяти миллиардов, а потом стало понижаться, и сейчас это сто восемнадцать миллиардов долларов.
Дмитрий Еньков: Это ты назвал последнюю цифру августа. Она, между прочим, скаканула по сравнению с июлем. То есть, понижаться-то она понижалась, а потом она опять скаканула. Но зрители уже сами могут зайти на сайт, посмотреть эти цифры, что там происходило позже. Мы сейчас занимаем двенадцатое место, кстати, если на то пошло. А на первом месте Китай, который там колоссальные просто какие-то средства держит — один и три триллиона долларов. Япония, у которой были отношения долга к ВВП двести процентов фактически.
Артём Войтенков: То есть, они в два раза больше должны, чем зарабатывают.
Дмитрий Еньков: Да, за год. У них тоже больше почти триллиона. Они наравне с Китаем идут. Но это ни в какие не лезет ворота, что называется.
Артём Войтенков: Дима, это экономика.
Дмитрий Еньков: Да. Все эти нефтяные экспортёры. Тут написано, на пятом месте Oil Exporters, а это Саудовская Аравия, Эквадор, Венесуэла, Индонезия, Иран, Ирак, Кувейт, Аман, Катар — вот эти вот все.
Артём Войтенков: Слушайте, они просто вот косвенно показывают — кто в доме хозяин. Они даже их не расписывают. Это экспортёры нефти, не важно, какие это государства. В общем — они все.
Дмитрий Еньков: Да. Вот они все нам вот столько суммарно платят. Кстати, а мы на двенадцатом месте. Причём, вот такое впечатление, что места расписаны. Потому что, если посмотреть на эту табличку — тут каждый чётко держит свою полочку. Как будто вам вручили, и вы столько должны платить. И всё-таки цифра гуляет. И как она гуляет — это очень интересно нам и посмотреть. Вот, например, как раз про август мы говорили, и есть вот такая новость (тоже её можно сейчас на экране посмотреть), что как раз с июля на август Россия увеличила вложение в ценные бумаги казначейства США, увеличив их на $3.6 млрд больше.
http://www.gazeta.ru/business/news/2014/10/17/n_6569377.shtml
У нас было, как мы видим, сто четырнадцать и пять, три и шесть (видимо с какими-то там округлениями) — получилось сто восемнадцать. То есть, три и шесть десятых миллиарда долларов мы потратили с июля по август во вложения в ценные бумаги. Это что касается вот этой части. То есть, мы из полученных долларов, которые предприятия на валютной бирже продали, получили там рубли, доллары сложили в «закрома Родины», и из них купили ГКО. И вот, об этой части закромов, мы сейчас проговорили как раз.
Есть ещё интересная вещь, как раз я только что о ней говорил, вот эта самая биржа валютная, где совершается покупка-продажа долларов. Которую, якобы, контролирует ЦБ, назначая курс покупки, продажи. Но на самом деле, как он регулирует вот этот курс? Если он смотрит, что на этой валютной бирже вдруг начался ажиотажный спрос, и может вы встречали это в новостях, ЦБ выбрасывает доллары. На птичьем банковском языке это называется «делает валютные интервенции». И там можем посмотреть новости, что объём валютных интервенций Банка России сегодня составил столько-то. Но термин «выбрасывать», который я только что упомянул, он совершенно не случайный. Потому что ЦБ именно действительно эти доллары вбрасывает на рынок.
Елена Гоголь: А для чего он их вбрасывает?
Дмитрий Еньков: Он действует в соответствии с законом о ЦБ, в соответствии с конституцией — поддерживает курс рубля.
Елена Гоголь: Это значит, когда рубль падает, по конституции, нужно поддержать его?
Дмитрий Еньков: Да. И он понимает, что рубль выходит за границы. ЦБ устанавливает такой плавающий коридор, по закону о ЦБ, он обязан его поддерживать, и вообще, развивать экономику страны. Если он видит, что курс, что-то с ним там происходит не то, как правило, мы видим, что курс рубля по отношению к доллару падает, доллар растёт. А что происходит в этот момент? Это происходит ажиотажный спрос на доллары — как любой дефицит. Почему цена растёт? Потому что, это в дефиците: то есть, покупателей много, и долларов не хватает. И вот ЦБ совершает эту валютную интервенцию.
Елена Гоголь: Так это кто-то организовывает дефицит долларов, получается, специально?
Дмитрий Еньков: Да, к этой мысли я и пытаюсь подвести, что просто так ничего не бывает. Давайте начнём с более простого. Посмотрим, а сколько ЦБ-то выбрасывает? Это же, наверное, интересно. Вот мы одну цифру с вами увидели в новостях. Это написано было, что мы в августе три и шесть десятых миллиарда вложили дополнительно в ГКО. А сколько ЦБ выбрасывает? Просто сравним. Вот мы одну часть нарисовали, из которой мы платим в ГКО, заштриховали.
А теперь посмотрим — сколько платит ЦБ. Вот у меня есть график такой, например, за октябрь месяц. Здесь расписано по дням — какие интервенции ЦБ совершал на валютную биржу. Здесь в миллионах долларов США. Например, шестого октября девятьсот восемьдесят миллионов, почти миллиард интервенции. Девятого октября — полтора.
Елена Гоголь: Эта информация где-то есть официальная?
Дмитрий Еньков: Это есть на сайте ЦБ.
Елена Гоголь: То есть, любой может зайти и посмотреть.
Дмитрий Еньков: Да. Четырнадцатого октября два и семь миллиарда долларов США. Пятнадцатого два и три. Шестнадцатого один и семь. То есть, мы с вами эти три уже суммарно перебрали. И вот как раз, когда мы записываем этот ролик, буквально на днях появилась информация. Мы возьмём здесь и просуммируем. Сумма за октябрь превысила тридцать миллиардов долларов США.
Артём Войтенков: Дима, я уточню тогда. Я зашёл на сайт Центробанка. У него здесь данные ежемесячно. Всего за октябрь четырнадцатого года двадцать семь миллиардов, двести семь миллионов.
(Данные по интервенциям Банка России на внутреннем валютном рынкеhttp://www.cbr.ru/hd_base/default.aspx?prtid=valint )
Дмитрий Еньков: Это кстати интересно, потому что, да, я озвучил сейчас новости из новостей, у меня здесь не полная таблица. Но, возле этой суммы. То есть, мы за месяц, за июль, к августу больше вложили в ГКО на три целых шесть десятых миллиарда долларов за месяц. А из этих закромов выбросили сюда вот, на биржу валютную, вот эту сумму — двадцать семь и две десятых миллиарда. Сравните эти две цифры.
Но меня, честно говоря, больше интересовала другая. Потому что, это самая последняя новость, потому что, мы записываем сейчас уже в начале ноября. А до этого, когда я заходил на сайт ЦБ, там была другая, более интересная для меня новость. Потому что на тот момент октябрьских данных не было. И пик вот этих вложений, а точнее выбросов на биржу, приходился на март месяц. У тебя там есть цифры за март месяц?
Артём Войтенков: Да. Двадцать два миллиарда двести девяносто шесть миллионов.
Дмитрий Еньков: Ничего себе цифры, какие у нас получаются. И эти деньги уходят в никуда фактически — мы их больше не видим.
На вот этой валютной бирже там присутствуют:
— Банки.
— Там присутствуют вот эти экспортёры, которые сдают свою валютную выручку, меняют на рубли.
— Там присутствуют просто спекулянты, которые могут покупать и продавать валюту.
И мы, тоже можем поучаствовать, кстати, в этой валютной бирже.
Артём Войтенков: Народ сейчас участвует: он бежит и скупает доллары и евро, потому что, курс рубля падает.
Дмитрий Еньков: Мы с вами косвенно в этом участвуем так, что бежим действительно, но, не прямо на валютную биржу, а бежим в банк и скупаем, например, доллары. Но, чтобы мы эти доллары там, в банке, купили, он должен прийти на биржу, и их приобрести, иначе, откуда он их возьмёт.
Так вот, посмотрим этот месяц октябрь. Он заслуживает того, чтобы его рассмотреть более подробно. Для начала ознакомимся со структурой вот этой таблицы нашего Центробанка. Как устроена таблица?
Она называется «Данные по интервенциям Банка России на внутреннем валютном рынке«http://www.cbr.ru/hd_base/default.aspx?prtid=valint
Первая колонка — Фактический объём операций Банка России по покупке и продаже иностранной валюты. То есть, сколько он фактически выбросил денег.
И ещё две интересные колонки. Одна из них — Объем интервенций, направленных на сглаживание волатильности обменного курса рубля.
http://www.cbr.ru/hd_base/default.aspx?PrtId=valint_day
Артём Войтенков: Это поддержка курса.
Дмитрий Еньков: Да. Но почему они делят? Сейчас мы дойдём до четвёртой колонки, и всё станет на свои места. Потому что, четвёртая колонка называется — Объем операций, связанных с пополнением или расходованием Федеральным казначейством средств суверенных фондов.
Вот те самые фонды, куда мы направляем вырученные, в том числе, доллары. Мы их складываем в эти вот фонды. Оказывается, когда ЦБ совершает интервенции, и когда ему не хватает, он может запустить лапу в эти суверенные фонды. И теперь давайте перейдём даже не к марту, а к февралю, потому что, события марта, о которых мы позже скажем, они начались в феврале. И вот тут даты, я вам покажу, восемнадцатое, девятнадцатое, двадцатое число. С чем они у вас ассоциируются?
Артём Войтенков: Это украинские… Янукович сбежал двадцать какого-то там.
Дмитрий Еньков: Да. И как раз новости есть, что прямо с восемнадцатого по двадцатое, это был пик событий на Майдане. А что у нас происходило? Смотрим, какие интервенции совершал ЦБ в это время.
Восемнадцатого – 731 (семьсот тридцать один) миллион долларов, напоминаю. Девятнадцатого – 400 (четыреста). Это довольно большие цифры.
Артём Войтенков: Миллион долларов.
Дмитрий Еньков: Да. Семьсот тридцать один плюс четыреста — это уже миллиард сто улетело в никуда за два дня. Двадцатого числа – 300 (триста). Но тут интересно, что, смотрим в правую колонку и видим, что девяносто девять ЦБ ещё взял из суверенных фондов нашего нацблагосостояния, прибавил их и суммарно он пустил, вот как раз по этой третьей колонке, «Объём интервенций, направленных не сглаживание волатильности» — ушло у нас 400 (четыреста) миллионов.
Елена Гоголь: Это из резервного фонда он взял, да?
Дмитрий Еньков: Вот из резервного он взял вот эти девяносто девять.
Артём Войтенков: Из каких-то тут написано фондов. А из какого конкретно, уже сложно сказать. То есть, получается, вот эта третья колонка, это сумма второй и четвёртой.
Дмитрий Еньков: Да. Начиная с двадцатого февраля за вот эти десять дней, мы их сейчас посчитали, ЦБ запускал почти каждый день на сто миллионов долларов лапу вот в эти наши суверенные фонды национального благосостояния. Даже суммарно можно сказать, что это миллиард.
Артём Войтенков: Почти миллиард.
Дмитрий Еньков: Да. Выкачан, за эти десять дней. Кстати говоря, я не могу сейчас объяснить, я не специалист в фондах наших национального благосостояния. Если кто-то напишет в комментариях, с удовольствием прочитаем, и потом озвучим. Почему? Где стоит вот эта граница? Почему он не запускает больше ста миллионов долларов?
Артём Войтенков: Наверное, у него есть ограничение в сто.
Дмитрий Еньков: Наверное, какое-то есть. Но мы с вами, что из этой таблицы видим? Что ЦБ стало так тяжело, потому что, это не его обычные объёмы ежедневных вливаний, явно: 731, 400, 300, что он начинает запускать лапу в суверенные фонды. И, начиная с этих дней февраля, это длится до марта.
И вот тут красным кружком в марте, четвёртого марта совершается, я вообще даже не знаю, как это называется — одиннадцать и три миллиарда долларов ЦБ выбрасывает за один день. И вот как мы тут уже написали — вот это мартовское, общий выброс составил двадцать два миллиарда. И в октябре двадцать семь.
Елена Гоголь: Это в поддержку рубля, получается?
Дмитрий Еньков: Это просто в поддержку рубля.
Елена Гоголь: Иначе бы рубль рухнул, да, получается?
Дмитрий Еньков: Как бы он рухнул, считается, но, я в этом месте, что хочу сказать? Что когда нам говорят, что нам все законы в девяностых годах написали американцы, которые сидели, или сшанцы, или фрсцы, даже, которые сидели у нас там прямо на этажах в правительстве, то простой такой вопрос, а могли ли они написать хороший закон о ЦБ?
Артём Войтенков: Наверное, нет.
Елена Гоголь: А зачем?
Дмитрий Еньков: Конечно. Я для чего это всё рассказываю и показываю? Чтобы показать, что ЦБ, как бы он ни делала что-то, ни старался, у него хорошего всё равно ничего не получается. Вот он, как бы, делает такую хорошую вещь, как поддержка рубля.
Артём Войтенков: С первых слов так кажется правильно.
Дмитрий Еньков: Поддерживает, да. А что мы видим на деле? На этих цифрах, которые мы так бегло сейчас проанализировали?
Елена Гоголь: Откачивание средств из любых наших фондов.
Дмитрий Еньков: Что он просто выбрасывает. Ещё раз вернёмся к нашей схеме. Получили за них доллары, сложили их в фонды, в том числе, фонд резервирования. А ЦБ взял, и часть отправил в виде покупки Государственных казначейских облигаций, а часть выкинул на поддержку рубля. Причём, есть такая тоже интересная новость. Сейчас я её зачитаю.
— Согласно материалам Банка России, то есть, Центробанка, международные резервы Российской Федерации с начал года сократились на семьдесят с половиной миллиардов долларов. Цифру запоминаем. И по состоянию на двадцать четвёртое октября они составили четыреста тридцать девять миллиардов долларов против пятисот девяти миллиардов на первое января. То есть, сократились на семьдесят миллиардов. При этом, объём валютных интервенций, то есть, выброса Банка России для сглаживания волатильности, это мы прочитали название таблицы ЦБ, курса рубля, накопленный за тот же период, составил семьдесят один миллиард долларов.
Смотрите, я вот эти две цифры выписываю отдельно. Семьдесят с половиной — это на столько уменьшились международные резервы. То есть, то, о чём мы тут с вами и говорим как раз.
Елена Гоголь: Международные или национальные резервы?
Дмитрий Еньков: Международные резервы РФ. Они просто в разных валютах, поэтому называются международные. Да, и за тот же период ЦБ выбросил семьдесят один миллиард. То есть, семьдесят с половиной, то есть, семьдесят один, практически — это у нас сократились резервы. И ровно столько же ЦБ выбросил на поддержание курса рубля. То есть, здесь знак равенства можно ставить. Миллиардов долларов США. Вот, что у нас происходит. Это вот так надо новости читать на самом деле.
Получается, к какому мы выводу-то приходим?
Против нас уже давно, как минимум, мы видим отличные просто иллюстрации в марте месяце — ведётся экономическая война на уничтожение. Просто данью нас обложили в 90-е годы, а вот что происходит сейчас. Вот март месяц, а до этого мы смотрели октябрь — вообще рекорд был поставлен в октябре. Ведётся война фактически против нас.
Во-вторых, про эту часть нам почему-то никто не рассказывает — про то, что мы часть этих же долларов пускаем не просто в ГКО (о чём, ещё раз говорю, и так все знают), а мы просто выбрасываем на валютный рынок для того, чтобы сгладить как бы курс рубля.
Артём Войтенков: Так мы же своё вложение в американские трежерис уменьшаем. Если сравнить их за год, они же у нас уменьшились: на 18 миллиардов получилось, округлённо.
Дмитрий Еньков: Да. Тут есть такой интересный момент как раз, давайте на него посмотрим. В тот самый момент — март 22 миллиарда, и в марте же как раз была минимальная сумма, которую мы потратили на вот эти ГКОшки. То есть, смотрите: февраль — 126, март — 100. А мы знаем, что в марте мы 22,3 как раз выкинули просто на поддержание курса.
Артём Войтенков: То есть больше всего, когда у нас доля вложений в ГКО уменьшилась.
Дмитрий Еньков: Да, мы всё равно добрали выплату дани.
Почему я так смело говорю «выплату дани за счёт того, что поддерживали курс рубля»? Потому что кто скупает эти доллары?
— Те, кто продают ресурсы, они не являются такими игроками, которые ажиотаж на рынке поднимают. Они просто совершили сделку, у них контракты расписаны на годы вперёд. Они сейчас продали, получили, выручку сдали, соответственно, что-то приобрели.
— А вот спекулянты всякие — они усиленно раздувают этот спрос. Что по вот этим дням марта просто воочию видно, как нарастал этот спрос. Это же делалось прямо в эти дни фактически: заставляли ЦБ больше выбрасывать денег на биржу. Это так работает вот эта спекуляция.
Когда нам говорят, что у нас есть некая подушка, которая нас спасает, у нас наличных рублей или безналичных рублей столько в экономике, что мы можем запросто удовлетворить весь спрос на вот эти доллары и, мол, ничего особенного не произойдёт… Хотя по снижению этих как раз резервов видно, что на самом деле происходит: они уменьшаются, причём это напрямую связано с тем, что ЦБ проводит интервенции эти, то есть выбрасывает на рынок.
Так вот, если мы посмотрим на эту самую валютную биржу, то там кроме торгов по основным валютным парам так называемым (мы сейчас об этом говорим постоянно: рубль к доллару, рубль к евро и курсы нам эти публикуют и мы в результате смотрим, какие там курсы), есть ещё торги (вот здесь у меня такая табличка). Если зайти на сайт Московской валютной биржи, есть такой раздел — называется денежная секция. Здесь показан рынок так называемых фьючерсов. Процитирую: Фьючерсный контракт на курс доллара США — швейцарский франк. ( http://moex.com/a2030 )
Что такое фьючерсный контракт? Фьючерс, «future» — это будущее. Давайте будем с птичьего языка переходить на наш. Контракт — это договор. То есть, чтобы совсем по-русски сказать, то это — будущий договор не на курс, а на покупку или продажу долларов за франки или франков за доллары вперёд. В данном случае (сейчас у нас месяц ноябрь) здесь на декабрь идёт. И здесь уже, кстати, курсы стоят.
Елена Гоголь: Это какая-то обязаловка, что мы должны.
Дмитрий Еньков: Это и есть биржа, то есть игра.
— Я предполагаю сегодня, что курс будет такой-то. Давай мы с тобой договоримся, что я у тебя через месяц куплю франков за доллары по такому-то курсу. (На самом деле контракты и на разные сроки могут заключаться. Тут, например, март 2015-го года.)
Ты так почесал, прикинул: «Ну, давай по такой цене».
Я к чему это говорю? Какие пары есть, кроме рубля?
— Швейцарский франк к доллару США.
— Японская иена (это всё на нашей бирже, по фьючерсным контрактам) к доллару США.
— Украинская гривна (сейчас мы подробнее об этом поговорим).
— Австралийский доллар к доллару США.
— Фунт стерлингов к доллару США.
Все эти валюты тоже присутствуют у нас на бирже, и к рублю, как вы понимаете, никакого отношения не имеют.
Поэтому когда мы говорим о рублевой только подушке, надо не забывать, что у нас на рынке, на валютной бирже и, соответственно, у банков и спекулянтов существуют суммы вот этих валют, за которые тоже…
Давайте мы это вот как нарисуем, чтобы и зрителям было тоже понятно.
Доллар (оказывается на нашей Межбанковской валютной бирже) по фьючерсным контрактам можно купить не только за рубли, но и за швейцарские франки, за японскую иену, за гривны (украинские — понятное дело), за евро и фунт стерлингов.
Артём Войтенков: Так это получается — все резервные валюты.
Дмитрий Еньков: Да. Как это понимать? Чтобы совсем просто это объяснить, мы берём сегодняшний день. Допустим, сегодня — рабочий день. ЦБ знает, что сегодня объёмы вот этих… Он же видит, это же фьючерсные контракты, на будущее. То есть он знает, что сегодня срок каких-то контрактов наступил и объёмы торгов по ним будут такие-то. Кстати, объёмы торгов, их правильнее рисовать как обоюдосторонние. Потому что кто-то покупает доллары за франки, а кто-то их продаёт. Это надо сразу сказать. Поэтому вполне может быть так, что кто-то продал швейцарских франков ровно на столько, на сколько другой хочет купить, и тогда ЦБ тут ничего делать не надо.
Артём Войтенков: Равновесие.
Дмитрий Еньков: Да. И это может по всем произойти.
Елена Гоголь: С чем это связано? С экспортом, импортом? Почему такие будущие обязательства?
Дмитрий Еньков: Если объяснять без всяких конспирологий, то действительно мы знаем, мы предприятие какое-то, торгуем с японцами. Мы знаем, что через месяц мы хотим что-то у них купить и нам нужны будут там доллары. Сейчас у нас, может быть, и денег нет особо. Мы говорим: «Мы готовы будем через месяц. Нам нужны будут эти иены«. А кто-то, наоборот, говорит: «Слушайте, мне японцы как раз заплатят, и я готов иены продать«. Может быть, это даже совпадёт на один день. То есть это живой рынок, так всё и происходит.
Но вполне возможно, гипотетически предположим, что кто-то захочет играть против рубля, и он возьмёт через эти контракты в швейцарских… Я специально убираю сейчас рубли, вывожу как бы за скобки, и говорю, что эта подушка рублёвая, на которую часто ссылаются, это само по себе. Она у нас действительно большая, у нас действительно резервов хватит, если ажиотажный спрос будет на доллары, чтобы ЦБ его погасить. Но давайте не будем забывать, что у нас есть такая куча валют других, в которых тоже могут идти целенаправленные, скажем так, диверсионные операции. В какой-то момент они могут составить довольно большой объём.
Давайте мы просто сейчас возьмём и посчитаем. Я взял, за седьмое ноября у меня есть цифры. Открой, пожалуйста, калькулятор. Давайте сложим.
Елена Гоголь: То есть они тоже могут на подавление рубля работать, на уменьшение курса рубля.
Дмитрий Еньков: Скажем так, они будут работать на спрос на доллары. А ЦБ придётся из резерва брать доллары тогда, опять выбрасывать на эту биржу, потому что с помощью других валют, не только рубля, а других в том числе валют — можно давить так же.
Елена Гоголь: Тоже продавливать.
Дмитрий Еньков: Да. И тут рублёвая подушка никакого к этому отношения не имеет. Я хочу, чтобы это понимали. Ежедневно ЦБ смотрит, с одной стороны, на то, сколько этот объём составил (он знает, что на сегодня фьючерсных контрактов вот столько), и, допустим, он видит, что надо будет как раз на рынок выбросить какой-то «Х» долларов, потому что видно, что больше хотят купить в этот день.
В то же время уже именно в этот день он смотрит с утра… На самом деле — со вчерашнего дня. Если совсем уж точно говорить, то у ЦБ две торговых сессии: дневная и вечерняя. Поэтому на дневную там те, кто, как правило, за предыдущий день заявки подаёт. ЦБ смотрит, сколько у него заявок. Он понимаете, что опять спрос на доллары будет какой-то большой. Надо будет выбрасывать сколько-то долларов. В результате, он суммарно смотрит:
— «Итого, фьючерсы на сегодня вот это».
А, допустим, банки и прочие подали заявку на столько-то долларов. Здесь, допустим, «Y» долларов. В результате он суммирует и понимает, что ему нужно совершить будет интервенцию такую-то. Но в ходе торгов эта может быть сумма и увеличена. Может быть, вы слышали о таких вещах как остановка торгов. Это как в марте месяце, когда он 11 миллиардов больше не хочет за один день выкладывать. Он просто останавливает технически и говорит: «Стоп, ребята».
Елена Гоголь: То есть это колоссальное давление происходит.
Дмитрий Еньков: Да. Он не хочет запускать, может быть, руку в эти фонды наши.
Елена Гоголь: Резервные фонды.
Дмитрий Еньков: Да, благосостояния. Теперь я хотел как раз прочитать вот эту новость (она совершенно недавняя) о том, что Банк России заявил, что теперь будет совершать операции по продаже-покупке иностранной валюты с интенсивностью, равной 350 миллионов долларов США в день. То есть не более. Совершать эту интервенцию не более 350 миллионов долларов США в день.
Чисто гипотетически — такого может и не произойти. Но всё-таки, если предположить худший вариант — вдруг по этой системе кто-то вполне может быть целенаправленно, не включая рубль, только этими валютами, которыми по фьючерсам торгуют на Московской бирже. Можно теоретически попасть… Допустим, никто не будет покупать.
Артём Войтенков: Допустим, никто не будет продавать франки, иены.
Дмитрий Еньков: Да. Все захотят за франки покупать. То есть стрелка односторонняя.
Артём Войтенков: Все захотят доллары.
Дмитрий Еньков: Да. Теоретически. Просто предположим, мало ли…
Елена Гоголь: Такое может быть?
Дмитрий Еньков: Всё-таки война у нас идёт. Если предположить, что там выступит некий господин Сорос, захочет поспекулировать. Мы просто пытаемся сейчас предположить такую ситуацию. А если и по рублям будет ажиотажный спрос, а, собственно, рублёвая часть и формирует основной спрос.
Возвращаемся к нашей таблице про Украину, вспоминаем третье марта. Это как раз эти цифры…
Артём Войтенков: После событий февраля, через неделю.
Дмитрий Еньков: ЦБ увеличил объём ежедневного вливания до 1,5 миллиардов долларов. Ежедневно. Он сказал, что «я готов по 1,5 миллиарда долларов вливать». Кстати, с 350. То есть он весь февраль держал 350, хотя мы видели там цифру уже 700. То есть с 28-го февраля было 350. Он увеличил третьего марта до 1,5 миллионов, понимая, что пошёл вот этот ажиотажный спрос и он должен помногу. Потом потихонечку в середине июня (только!) оклемался и понизил до одного миллиарда в день, сказал, что «я не буду не больше 1 миллиарда». И только 18-го августа вернул на уровень 350 миллионов долларов.
Так вот, возвращаясь к фьючерсам, я хотел вам показать вот что. Тут ещё одна игра идёт параллельная. На этой страничке, на Московской валютной бирже, видны два графика. Сверху график фьючерса.
Артём Войтенков: Зелёный.
Дмитрий Еньков: Зелёный. То есть то, что некто предположил какое-то время назад, какой будет курс в эту дату. А внизу синий — это фактический курс, который был в этот день, в который ЦБ сказал, что «я буду держать валютный коридор вот в этих границах». Что мы видим на этом графике? Всегда фьючерсный курс выше… Причём я тут два таких указателя сделал. Тут такая полочка небольшая есть — это курс доллара (внизу) ЦБ, реальный, а вот это фьючерсы. Смотрите, какой разрыв: тут цифра 42, а тут была примерно 45 где-то. Разница — три рубля.
Артём Войтенков: Ожидаемая и реальная.
Дмитрий Еньков: Да, между ожидаемой и реальной. Как у нас курс-то формируется? Не на реальной экономике, не опираясь на то, что мы строим новые заводы, фабрики, а на то, что кто-то где-то выступил, что-то сказал. Сказал, например, что военные действия, санкции России объявили. На этом фоне кто-то начинает говорить: «Ну, всё, нам хана». Начинают формировать вот эти фьючерсы. Именно формировать.
Елена Гоголь: Какое-то агентство Moody’s.
Дмитрий Еньков: Фьючерсы формируют уже игроки этой биржы. Они говорят: «Я думаю, что курс будет такой-то» — на вот этих новостях. Это ещё одна интересная игра. Ладно бы, если бы фьючерс был всегда ниже или хотя бы совпадал. У нас всё стабильно, поэтому мы знаем, тогда бы вообще всё ровно было. А в СССР так и было. Что было в СССР? Чем у нас отличается эта игра на бирже так называемая, сейчас которая происходит здесь, и что было при СССР?
Артём Войтенков: Не было никакой биржи. Никто не устанавливал курс от покупок, продаж где-то чего-то. А был установленный…
Елена Гоголь: У нас внутренняя экономика не была связана с долларом.
Дмитрий Еньков: Курс был. Да. А как курс устанавливался в СССР?
Артём Войтенков: Паритет покупательной способности, по-моему, он назывался.
Дмитрий Еньков: Так, правильно. А если не на птичьем языке? Паритет — это что такое?
Артём Войтенков: Равенство или сравнение.
Елена Гоголь: Сколько стоит килограмм нефти или килограмм хлеба.
Дмитрий Еньков: Совершенно верно. Если совсем на пальцах объяснить, то, допустим, хотим мы с Америкой торговать, говорим:
— «США, у вас какие деньги?»
— «У нас доллары».
— «Доллары, да? Вот ты в магазин пошёл, допустим, на доллар сколько купишь сахара, молока?»
Тебе называет вот это сшанец. Говорит: «Смотри: я пошёл с долларом сейчас, купил килограмм сахара, литр молока, масло и что-то такое. Вот я купил на доллар».
Наш говорит: «Ладно. Я тоже пойду схожу».
Действительно бензин, там, всё, но мы так, утрированно. Наш пошёл в магазин, литр молока берёт, килограмм сахара, что-то ещё.
Елена Гоголь: Метр ткани.
Дмитрий Еньков: Да. То же самое, наборы одинаковые. Идёт на кассу. Кассирша ему пробивает: «С вас 63 копейки». Это и есть вот этот паритет или равенство. То есть этот заплатил за эту некую корзину доллар, а наш за эту же заплатил 63 копейки. И наш Госбанк СССР говорит:
— «Слушайте, у нас-то, смотрите, цены такие. Люди покупают это за вот эти деньги, а у вас за доллар. Поэтому у нас паритет с вами доллар и 63 копейки».
Этот курс помнят все — 63 копейки был. И никаких не надо было вот этих вливаний бешеных ежедневных. Установили паритет вот этот, равенство: 63 копейки. Мы точно так же продавали нефть, например, или газ — не важно, что. И просто по цене за один доллар — 63 копейки они по этому курсу фиксированному ничего ЦБ не вливал. Никакого ажиотажного спроса не было. Есть курс этот, по 63 копейки продал — всё.
Я скажу так, что сейчас тоже есть такой курс фиксированный в некоторых странах. Об этом, может, сейчас не будем подробно рассказывать. Это интересно вообще рассказать, как формируется. Потому что курс не только бывает плавающий, фиксированный — он бывает привязанный. Но не будем отвлекаться. Просто, что есть и фиксированные курсы и там не надо никаких вливаний. Зафиксировали и всё, как в СССР было. Но нам навязали именно это. И нам прописали в Конституции, в законе о ЦБ, что надо спасать рубль постоянно, каждый день.
Елена Гоголь: Тогда никто бы в банках не покупал доллары. Никому не нужны были доллары.
Дмитрий Еньков: Да, потому что у нас был внутренний рубль и внешний рубль, для внешних расчётов. Он назывался переводной. Его можно было переименовать, чтобы не путать. Просто переводный можно было карбованец назвать, например, но он назывался тоже рубль. Он не имел отношения к внутренней экономике. Поэтому все эти перипетии, ажиотажный спрос, люди бегут из рублей перекладывать в доллары. Спрос на доллары увеличивается, он нагнетается. Вот эти фьючерсные контракты заключаются всё выше, по большей цене. Корреспонденты смотрят и, допустим, РБК выдаёт: «Фьючерсные контракты через месяц ещё выросли» — и все смотрят. Вот это постоянное накручивание происходит. Они уже задают рост вот этот. И так по всем валютам можно посмотреть. График это наглядно показывает, он не меняется, так и есть: фьючерсы прямо тянут курс за собой. То есть это очень интересная игра именно идёт.
Артём Войтенков: Где эта картинка? Получается, что, как ты сказал, эти все валюты — это валюты стран англосаксонского мира: евро, австралийский доллар, швейцарский франк. Франк — это тоже европейский. Японская иена. Япония — колония США такая же самая.
Дмитрий Еньков: Ну и Украина — это вообще прямая колония.
Артём Войтенков: Получается так, что с помощью этих стран они же тоже могут ограничить выпуск или количество туда-сюда покупки. Это же банки делают, их банки, международные банки? То есть через вот эти валюты можно легко уронить доллар на нашей бирже, просто ограничив где-то вбросы, где-то, наоборот, выбросы.
Елена Гоголь: Уронить рубль.
Артём Войтенков: Собственно говоря, это всё — компания друзей.
Дмитрий Еньков: Да.
Елена Гоголь: Эти все спекулянты набросились на Центральный Банк.
Артём Войтенков: Они не просто независимые. Они управляются (вот эти все валюты) из одного фактически центра.
Дмитрий Еньков: Из одного центра, да — англосаксонского мира. Мы вначале даже этот центр пальцем показывали.
Я ещё вот что хотел сказать про Украину, чтобы пояснить ещё одну новость. Гривны не зря фигурируют у нас в парах валют. Вы помните, наверное (кстати, это же мы тогда вместе ездили в Крым), нам говорили, что банк Коломойского.
Елена Гоголь: «ПриватБанк».
Дмитрий Еньков: Да, «ПриватБанк». Его из России, мол, выгоняют. Я помню, даже много писали в соцсетях, что забирайте деньги из «МосКомПриватБанка». Он в Москве, в России называется «МосКомПриватБанк». Кстати, входит в десятку российских банков, хотя это банк Коломойского. По нашему законодательству это формально другое юрлицо. Это не «ПриватБанк», а именно новое юрлицо. Но всё равно у него один и тот же акционер — Коломойский. Почему его закрывали-то? Я так предполагаю. Не просто же закрыть «МосКомПриватБанк», потому что Коломойский там… Хотя в новостях, официально прямо писали, что депутаты…
Елена Гоголь: Так его закрыли?
Дмитрий Еньков: Сейчас расскажу. Что депутаты подавали даже запрос на то, что «ПриватБанк» финансирует националистов на Украине, и в прокуратуру подавали документы об этом, что акционер этого «ПриватБанка», он же акционер «МосКомПриватБанка», разберитесь. ЦБ отправил проверку. Но официально эта проверка была связана… Естественно, ЦБ не может направлять проверку, потому что там кто-то на Украине кого-то финансирует. Они направляли проверку. Причём в новостях толком не написали, потому что ЦБ не обосновал до конца, почему он направил проверку в «МосКомПриватБанк». Но нарушения он там действительно нашёл. Фактически Коломойского вынудили продать. ЦБ, когда проходит, он всегда находит нарушения, хочу вам сказать, если надо.
Почему это вообще надо было делать-то? Потому что (возвращаемся теперь к этой схеме) формально, как ты тоже сейчас заметил правильно, через любую из этих валют можно сформировать, кроме рубля (ещё раз говорю, рублёвая подушка есть, но это рублёвая только подушка, а вот есть франки, иены и прочее), например, через гривны. А гривны — это теперь валюта страны, которая захвачена хунтой в результате переворота.
Фактически получался такой прямой коридор. То есть «МосКомПриватБанк» мог прямо на биржу выбрасывать гривен сколько угодно. А что такое гривна сегодняшняя украинская, при том, что управляют наймиты ФРС фактически — США? Гривна — это фактически доллар. То есть его можно (этих фантиков) печатать на Украине в неограниченном количестве. И они могли сюда накачать «МосКомПриватБанк» (сейчас не буду уделять особо время, как именно, но закачивают с помощью «липовых» контрактов в том числе).
Я почему взял эту новость? Потому что за Коломойским наблюдается грешок. Например, Путин даже обратил внимание (помните эту цитату), что Абрамович перевёл ему несколько миллиардов долларов, а тот сделку не довёл, прикарманил. Это Путин о Коломойском рассказывает, что он на несколько миллиардов долларов кинул Абрамовича. Можно ли доверять такому человеку? Просто хочу вот этот вопрос, чтобы вам было понятно.
То есть фактически можно было с Украины неограниченно накачивать «МосКомПриватБанк» гривнами, а потом «МосКомПриватБанк» говорил: «Мне нужны доллары, миллиарды, сегодня я хочу или в будущем». Им же всё равно, когда курс ронять: прямо сегодня или в декабре, например. То есть если бы «МосКомПриватБанк» (его в результате просто продали, а купил его «Бинбанк» наш), если бы его не прикрыли, то это получалась прямая лазейка через Украину (нарисуем так) и дальше ФРС. А ФРС может сколько угодно напечатать или дать команду напечатать здесь фантиков. Потом по «липовым» контрактам эти деньги оказываются в российском «МосКомПриватБанке». Он говорит, прямо начинает по фьючерсам: » Мне 350 (которые мы здесь написали) нужны будут 15-го декабря, 16-го декабря, 17-го декабря. Я прямо буду гривны продавать, продавать, а вы мне, кровь из носа — их обязаны будете выдавать». Просто так.
В это время остальные будут жать через рубль ещё спекулянты. Поэтому эта новость о закрытии банка это не просто так «у Коломойского отжали банк» — это дырку закрыли, которая вот так сквозила просто напрямую на Украину, на ФРС.
Артём Войтенков:Просто рука такая из ФРС через Украину.
Дмитрий Еньков: Да. Через Украину, и давай сюда вбрасывать. ЦБ по закону и по Конституции выбрасывал доллары за гривны. Видите, какой теперь минимальный объём гривен? Прикрыли потому что вот это. Это тоже, чтобы зрители понимали: ещё одна такая интересная штука происходит.
Елена Гоголь: Слушай, так то же самое может произойти и с франком, и с иеной, и с евро.
Елена Гоголь: Я тоже об этом подумала.
Артём Войтенков: То есть это не обязательно Украина сейчас.
Елена Гоголь: Тут везде дыры, получается
Дмитрий Еньков: Я так понимаю, знаете, там, по крайней мере, что-то соблюдается: ещё игра в цивилизованный какой-то мир. А здесь, когда власть захватили… Её для этого и захватывали, чтобы прекратить игру в цивилизацию. Что вы хотите от этих, которые власть захватили силком? Видите, тот же Коломойский, он же вообще оторва от всех, он вообще там никому не подчиняется якобы. То есть там идёт вот такая ещё интересная игра.
Артём Войтенков: Да… Слушай, интересно как получается-то. Ты просто рассказал вот этот механизм слива, буквально слива, даже показал ручку, за которую дёргают.
Дмитрий Еньков: Да. Мы с вами на самом деле рассмотрели несколько механизмов. Давайте подытожим теперь. Мы с вами понимаем, что через систему валютной биржи денег на самом деле, оказывается, утекает (наших ресурсов), причём напрямую — больше, чем даже мы отправляем в государственные казначейские обязательства. Первое.
Артём Войтенков: Я сразу же дополню. Просто для тех, кто слушает, а не смотрит, я зачитаю несколько цифр. Например,
— За апрель 2014-го года Центробанк выбросил 2 миллиарда 401 миллион.
— В марте — 22 миллиарда 296 миллионов долларов.
— В феврале 6 миллиардов 158 миллионов.
— В январе 2014-го 7 миллиардов 816 миллионов долларов.
Вдумайтесь просто: это просто миллиарды ежемесячно долларов выбрасываются просто.
Дмитрий Еньков: Кстати, давайте, раз уж на то пошло, сравним эти цифры с национальными нашими проектами. Помните, в июне Путин озвучивал три нацпроекта. Он сказал, что:
— Уу нас первое — это ЦКАД. Москвичи её знают как «бетонка».
— Второе — это высокоскоростная железная дорога Москва — Казань.
— А третье — это Транссиб плюс БАМ и так далее.
Суммарно он сказал, что мы выделяем 450 миллиардов. Но миллиардов чего?
Артём Войтенков: Рублей.
Дмитрий Еньков: Рублей, да. 450 миллиардов рублей. А по курсу (в июне это было), когда он это называл, если разделить на 35, получается 4.3 миллиарда долларов.
Артём Войтенков: Всё вместе или на каждый?
Дмитрий Еньков: Берём 450, делим на каждый проект — получается по 150. Давайте так напишем: 150 — на один проект. И вот это у нас 4.3 миллиарда долларов на проект. Теперь возвращаемся. В марте мы выбросили пять проектов, в октябре мы выбросили шесть проектов — вот этих, которые на несколько лет они рассчитаны.
Елена Гоголь: Какие же мы богатые!
Дмитрий Еньков: Да. Сколько ЦКАД будут — года три, наверное, строить?
Артём Войтенков: Получается, что, например, в январе 2013-го года мы выбросили два проекта, в декабре — один, в ноябре — один, в октябре — чуть-чуть не дотянули полпроекта выбросили.
Дмитрий Еньков: Да. У нас всего сейчас три нацпроекта объявлено приоритетными, а мы за этот месяц предыдущий, за октябрь, выбросили шесть проектов.
Артём Войтенков: В эту дырку слива поддержания курса рубля.
Дмитрий Еньков: Да. Почему мы сейчас выступаем все патриоты за то, чтобы изменить Конституцию и переподчинить ЦБ?
— Потому что говорят, что ЦБ — это агент ФРС практически, он не работает на экономику России.
— Второе — то, что он не подчиняется государству, то есть правительству, поэтому надо его переподчинить, чтобы начать управлять.
— А третье — сейчас я хочу, чтобы зрители поняли, что он просто просаживает фонды нашего национального благосостояния, выкидывает их просто.
Ещё раз говорю, что так ему прописали в законах. Ему сказали: «Поддерживай». Если бы там написали вот эти умные люди якобы, которые писали эти законы, что «ты должен поддерживать курс». Но там же можно дальше дописать, например, как это было в СССР, как ты правильно сказал, что «путём установления, паритетов валют и всё». Установил этот паритет и по 63 копейки. Может быть, там другое получится. И не надо никаких вливаний ежедневных. Установил, и по нему работаешь. Правда, в СССР это всё была государственная собственность, а сейчас же много всяких товарищей, которые продают.
Артём Войтенков: В СССР был «железный занавес», который не давал деньгам утекать. Условно говоря, ты можешь сам продать доллары на бирже, через банк.
Дмитрий Еньков: Да. Поэтому я и говорю, что, может быть, напрямую этот механизм не работает, и мы в запасе должны иметь другие механизмы. И всё-таки, можно же было в законе прописать конкретный механизм: как ЦБ должен не выбрасывать. А прописали так, что ЦБ вынужден выбрасывать доллары.
Или поддерживать экономику. Написали бы, что поддерживайте экономику путём (допишите) кредитов на уровне 0%. Напишите. Или, например, даже с отрицательной ставкой для проектов вот таких-то: долгосрочных, строительство производства, детские сады и так далее. Напишите это сразу, и ЦБ будет исполнять просто. Но вы даже этого не прописали.
Поэтому это ещё один повод, я хочу сказать, почему мы должны внести изменения в Конституции и почему мы должны ЦБ наконец-то подчинить всё-таки правительству напрямую.
Артём Войтенков: Да. Интересно ты рассказал. Я тогда размещу ссылочки на вот эти данные по Центробанку.
Дмитрий Еньков: Да, чтобы люди посмотрели.
Артём Войтенков: На страничке ролика на Познавательном ТВ и в описании под роликом Ютуба я тоже их помещу, чтобы люди просто сами посмотрели эти цифры, примерили на себя, сколько это мы выбрасываем. Вообще даже ежедневно мы выбрасываем миллионы долларов в эту трубу, которая уходит, соответственно, в Соединённые Штаты, ещё куда-то отсос долларов идёт. Просто поняли, что из нас просто выкачивают деньги.Мы отдаём свои же ресурсы, полезные ископаемые ни за что.
Дмитрий Еньков: Ни за что. Даже не за бумажки.
Артём Войтенков: Даже не за бумажки. Просто мы их отдаём. Нам дают бумажки, а потом эти же бумажки у нас и отбирают разными путями: вложением в американские ГКО (это стало сейчас сокращаться). Но если не так — тогда это идёт через стабилизацию курса рубля.
Дмитрий Еньков: Всё упирается в ЦБ.
Артём Войтенков: Да. И всё упирается в ЦБ, с которым надо что-то делать, иначе у нас не будет ничего. Мы каждый месяц будем выбрасывать по нацпроекту.
Дмитрий Еньков: Или по пять, по шесть.
Артём Войтенков: Да, или по пять, по шесть. Спасибо, Дмитрий, за такой интересный рассказ.
Ссылки:
Ежедневные валютные выбросы Центробанка: http://www.cbr.ru/hd_base/?PrtId=valint_day
Ежемесячные валютные выбросы Центробанка: http://www.cbr.ru/hd_base/?PrtId=valint
Международные резервы РФ:
http://www.cbr.ru/hd_base/?PrtId=mrrf_m
Долговые обязательства казначейства США: http://www.treasury.gov/ticdata/Publish/mfh.txt
Архив 2000-2014: http://www.treasury.gov/ticdata/Publish/mfhhis01.txt
Набор текста: Наталья Малыгина, Наталья Альшаева
Редакция: Наталья Ризаева
http://poznavatelnoe.tv — образовательное интернет-телевидение
Нет Комментариев