Антон Романов
Антон Романов 25 сентября 2014
Видео http://poznavatelnoe.tv/romanov_2014-09-25
Собеседники:
Антон Романов – депутат Государственной Думы, партия «Единая Россия»
Артём Войтенков – Познавательное ТВ, http://poznavatelnoe.tv
Артём Войтенков: Антон Васильевич, вчера, было в Думе голосование по поводу, в том числе и вашего законопроекта об ограничении использования ГМО, генномодифицированных продуктов в сельском хозяйстве. И это было, на мой взгляд, очень смешно, потому что, Единая Россия в очередной раз вся, кроме вас и Евгения Фёдорова, вообще не голосовала. А так как это большинство, кворум не набирается и законопроект не проходит. Вот как вы можете объяснить?
Почему вы с Евгением Фёдоровым, единороссы, вносите законопроект и вся «Единая Россия» говорит: «А мы вообще к этому отношения не имеем и даже голосовать не будем: не против, не воздержались, а просто не будем голосовать».
Антон Романов: Это одна из форм парламентской борьбы. Поэтому я не удивляюсь. У нас очень много так законопроекты прокатываются, то есть, не принимаются. Не путём отрицания, а путём просто отсутствия поддержки. То есть, на мой взгляд, это форма вполне допустимая, вполне приемлемая. Тем самым демонстрируется отношение к данному законопроекту.
Действительно, если посмотреть на содержание законопроекта, он запрещает использование в сельском хозяйстве и в розничной торговле продуктов с генномодифицированными компонентами. Причём, запрещают только в сфере продовольствия, в сфере сельского хозяйства. То есть, например, если говорить о хлопке, или предположим, каких-то технических видах продукции, — он не запрещает эту продукцию. То есть, он не запрещает другие виды использования генномодифицированных продуктов, и не запрещает дальнейшее исследование. Он просто говорит о том, что на прилавках у нас и на полях у нас не должны расти генномодифицированные культуры. Потому что современные испытания и данные исследований на животных говорят о том, что это очень вредно. Это отражается на репродуктивной способности тех или иных видов животных. Но, ставить эксперименты на человеке, если у нас на сегодня нет данных о том, что они безвредны, то, что они полезны, — нельзя.
То есть, много отрицательных последствий. Там и земля подсаживается и семенной фонд подсаживается. Например, генномодифицированнные семена, они не воспроизводятся. То есть, их постоянно надо закупать: нельзя из урожая какого-то года взять часть семян, посадить — на следующий год они не воспроизведутся, потому что, они генномодифицированные. То есть, они способность к размножению утрачивают. А это значит: создание фирм-монополистов, которые производят эти семена, лаборатории соответствующие. Масса негативных последствий.
И выступить открыто против этого законопроекта нельзя, потому что, люди у нас достаточно образованные, и общество у нас самое читающее в мире до сих пор, и заботятся о своём здоровье, и думают не только о том, чем бы набить желудок абы чем. Понятно — заботятся о детях, как это будет отражаться. И выступить с таким порочным каким-то проектом, разрешающим свободную продажу этих самых продуктов ГМО нельзя. А можно просто его не поддержать, сославшись на некие технические недоработки, недостатки.
Есть такая сомалийская поговорка, которая гласит, что если лошадь не хочет идти в стойло, она обязательно найдёт угол, за который можно почесаться. Вот в данном случае, всегда можно найти тот угол, за который можно почесаться и тем самым отвергнуть законопроект.
Возникает вопрос: а почему? Если мы понимаем вред, если в этом законопроекте есть некие технического характера недостатки, то можно было бы, например, во втором чтении их исправить. Можно было бы доработать, в конце концов. Взять комитету на себя такую функцию, поручить правительству, доработать данный законопроект, если он общественно значим. А просто так сказать, что вот, мы считаем, что это не совсем правильный проект, недоработан и поэтому мы за него голосовать не будем.
Артём Войтенков: Как-то странно. Могли же, во-первых, воздержаться просто. А почему не голосовали? Хотя люди там сидели. Предыдущее голосование, я видел, там были «за», «против» — нормально.
Антон Романов: «Воздержался», это значит, выразил позицию. А не голосовал, значит, «меня не было», или «я в это время отвлекался, забыл», и всё остальное. То есть, можно сказать: «Да я не голосовал». Потом, когда с избирателями придётся разговаривать на эту тему, есть на что сослаться.
Артём Войтенков: А избиратели не догадаются посмотреть: в этот день голосования был ли этот депутат в зале? Там же на сайте Госдумы, всё записано. Подробно.
Антон Романов: Это очень сложно проверять каждого. Это надо быть специально заинтересованным человеком. А у нас сегодня народ занятой, то есть, он занят собственными проблемами, и как-то смотреть на сайте, отслеживать действия своих представителей — просто нет такой возможности. Может, будет отслеживать два процента, может один процент, девяносто девять этого делать не будет.
Меня, честно говоря, порадовало другое. Порадовало то, что консолидированное голосование разных оппозиционных партий, оно привело к тому, что 192 голоса «За». А это говорит о том, что рано или поздно, а я надеюсь, что рано, а именно, ещё в этом созыве такой закон будет принят. То есть, надо дорабатывать, надо объяснять, надо поднимать общественное мнение, надо переубеждать коллег депутатов в том, что за такой закон надо голосовать. В конце концов, продовольственное лобби, которое у нас тут сидит в Государственной Думе, которое заинтересовано в импорте продуктов, оно уже потерпело сокрушительное поражение, когда правительство и Государственная Дума ввела санкции против наших западных партнёров на продовольственном рынке: запретило поставку сюда различных, в том числе и модифицированных продуктов, в том числе и тех продуктов, которые являются некачественными, и которые вполне можно заменить нашими продуктами. Сегодня идёт попытка отыграть.
Артём Войтенков: Там часть уже разрешили.
Антон Романов: Да, то есть, идёт попытка отыграть. То есть, лобби это оправилось, посмотрело, что всё-таки есть возможность, то есть, это слишком много потерь. Они оправились, и начали разными путями лоббировать свою продукцию. То есть, часть отыграли, но не всё. Но, тем не менее, если удалось это, может быть удастся провести и соответствующий закон.
Вот в частности, вчера же было голосование по закону об ограничении участия иностранных компаний, иностранного капитала в уставном капитале наших средств массовой информации: доля иностранного капитала не должна превышать двадцати процентов. Если вы помните, мы с Евгением Алексеевичем вносили законопроект о СМИ иностранных агентах, согласно которому, если пятьдесят процентов доля в уставном капитале у иностранных партнёров, то можно признать это средство агентом влияния, то есть, иностранным агентом. Тогда весь комитет Государственной Думы по СМИ был против. То есть, настроение фракции «Единая Россия» было против этого законопроекта. Мы с ним обсудили эту ситуацию, поняли, что такой закон принимать в преддверии Олимпиады нельзя. И соответствующим образом, Олимпиада прошла спокойно очень, законопроект за другими авторами более жёсткий. А мы предлагали более жёсткий принять законопроект. То есть, мы его отозвали для того, чтобы принять ещё более жёсткий, а именно, до двадцати процентов. Так оно и вышло. Сегодня под другим соусом, но тот же самый законопроект прошёл, и устанавливает более жёсткие ограничения на влияние иностранного капитала на наши средства массовой информации. Причём, нашлись и аргументы, и прекрасная дискуссия прошла, и соответствующая отповедь была дана противникам этого закона. Я считаю, что очень хорошо.
Дело в том, что «Единая Россия» она не монолитна. То есть, это не монолит некий, который, как машина голосует за те или иные законопроекты. Оценка сегодняшней Думы резко поменялась. То есть, если вначале хихикали над Государственной Думой, говорили, что это некий взбесившийся принтер, и чего-то сдуру какие-то законопроекты вносит, и в результате всё становится смешно. Мало ли, что там принтер будет печатать, и мы не будем исполнять. То сейчас называют это оплотом реакции. А это уже статус значительно выше. То есть, это серьёзная сила, которая стабилизирует обстановку в стране, которая стоит на страже интересов страны и большинства её населения.
Артём Войтенков: Судя по тому, как голосовала «Единая Россия» за ваш проект по ГМО, можно сказать, что «Единая Россия» готова накормить граждан России ГМОшными продуктами со всеми вытекающими последствиями.
Антон Романов: Вы знаете, я бы так не стал говорить. Я думаю, что они одумаются. Причём, это будет ещё в нашем созыве, в ближайшее время. То есть, практика показывает, что аргументы и правильная работа даёт свои результаты.
Ещё один пример. Мы вносили законопроект об ограничении права чиновников на открытие счетов в банке зарубежном, на владение имуществом и так далее. Не прошёл. Сначала прошла только часть: счета нельзя открывать, а имущество можно иметь. А сегодня мы провели через Государственную Думу ещё более жёсткий закон, то есть расширили полномочия: не только госчиновники, но и управляющие государственными компаниями, топ менеджеры государственных компаний, они не могут, то есть, ограничены в правах. И это в принципе важно. То есть, логика-то такая, что всё-таки, те импульсы, которые подаются в недрах «Единой России» и в недрах Государственной Думы, они находят отклик соответствующий и проводятся в жизнь. А когда они становятся законом, то этот закон начинает действовать, начинает работать.
А что вы хотите? Это борьба. И эта борьба не простая. Вы помните, в какой борьбе и в какой напряжённой обстановке избиралась нынешняя Дума. Когда «Единая Россия» находилась в обороне, отступала, и был самый крупный провал, то есть, самый низкий рейтинг у этой партии был. Сегодня ситуация меняется. Когда мы обсуждали в зале этот закон о ГМО, один из лидеров парламентской фракции КПРФ Коломейцев, он говорил очень много о позиции Евгения Алексеевича. Предыдущий говорил о том, что, ребята, вы нас удивляете, что ваша позиция изменилась. И в частности, намекал на то, что позиция самого Фёдорова изменилась, когда в предыдущих созывах он замещал должность председателя комитета и проводил в жизнь как бы другие законы. Я думаю, что ничего в этом удивительного нет — человеку свойственно менять позицию.
А во-вторых, Евгений Алексеевич правильно напомнил о том, что действующее законодательство, которое сегодня является, будем так говорить, дискриминационным по отношению к России, действует в России. Речь идёт о международных договорах и международных правовых актах, которые имеют приоритетное значение, «нормы и права международные», которые имеют приоритетное значение по Конституции Российской Федерации на территории Российской Федерации. Они де-факто наполняли наше пространство правовое такими нормами, которые являются дискриминационными.
А сегодня мы вышли, в том числе и с ним вдвоём, имеется в виду с Фёдоровым, и с рядом других коллег с законопроектом об изменении Конституции, где вот эти «международные нормы» не являются приоритетными. То есть, те, которые не одобрены, не ратифицированы Российской Федерацией, они не могут действовать напрямую на территории России, потому что, все убедились в нашей правоте сегодня.
Но прежде всего речь идёт даже не о тех нормах и правах, которые имеют законодательный характер. Речь идёт о решениях международных судов. Это же тоже нормы права, в том числе международного. И как только мы попадаем в международную юрисдикцию, и судьи иностранных судов, международных, допустим, Нью-Йоркский, какой-нибудь суд, другие, — они выносят неправосудное решение по отношению к нашимкомпаниям, по отношению к нашим гражданам. Мы не можем с этим согласиться, то есть, надо их защищать. И я думаю, что вот эта наша поправка конституционная, она тоже, не без борьбы конечно, но будет реализована.
Артём Войтенков: И не с первого раза, судя по всему.
Антон Романов: Да. Ну, что сделаешь — мы готовы бороться.
Артём Войтенков: А потом самое интересное, что депутаты от других партий внесут то же самое, как было вот с этим законом о СМИ. Его же внесли КПРФ, «Справедливая Россия», по-моему.
Антон Романов: Это не первый раз. Помните, у нас был законопроект о сепаратизме, о пропаганде сепаратизма? Сначала мы его внесли и должны были рассмотреть, потому что, угроза сепаратизма была реальная. Потом сказали, что ваш законопроект слишком жёсткий, предлагалось двадцать лет за сепаратизм. Внесла аналогичный законопроект КПРФ, только там было пять лет предусмотрено наказание в качестве лишения свободы за пропаганду сепаратизма. Приняли этот закон, ну, и слава Богу. Мы же не настаиваем на авторстве законопроекта. Мы готовы делиться своими идеями, своими мыслями, своими инициативами. Для нас важно, чтобы это было реализовано. Чтобы этот закон был принят и начал работать. А уж кто там будет автор — не очень важно.
Артём Войтенков: С одной стороны хорошо, с другой стороны, я вот вижу в этом систему. Это чётко прослеженная система. Вы сначала вносите, вас отклоняют, бьют, пинают, говорят, что это невозможно, это плохо, всё, пошли вон, не будем ваш закон принимать, даже голосовать не будем, даже вообще не видим его в упор. А потом через какое-то время, через полгода, год, они же сами вносят –»О, мы молодцы».
Антон Романов: Ничего страшного. Я думаю, что это поправимо. То есть, это вещи субъективные. Главное, есть такая мудрая мысль, которую высказал в своё время Мао Цзедун. Я считаю, что это один из трёх величайших политиков и государственных деятелей двадцатого века, поскольку, его детище – Китай, мы видим сегодня. Так вот, он сказал, что главное в политике, это правильная линия. Вот, если вы занимаете правильную линию, какую-то позицию по тому или иному вопросу, если у вас нет союзников, через короткое время они у вас появятся.
— Если у вас нет денег — они у вас появятся.
— Если у вас нет результатов — они у вас будут.
А вот ежели, вы занимаете неправильную позицию, то, у вас
— Есть деньги — их не будет.
— Есть сторонники — их не будет.
— Есть результаты — их тоже не будет.
Так же и здесь. Мы занимаем правильную линию, и это — главное. То есть, через определённое время у нас будут и союзники, будет и поддержка, будут и результаты. Они уже есть.
Артём Войтенков: Хорошо бы чтобы дальше так всё продолжалось. А вот этот марш, якобы мира, который прошёл недавно, это по-вашему что? О том, что не надо на Украине воевать. Причём, люди, которые ходили туда, и по фотографиям, там видно, что иностранные плакаты на английском языке. Мне рассказывали о том, что там был и Правый сектор, и очень много плакатов с оскорблениями Путина.
Антон Романов: Я думаю, что на Западе было принято решение.
Первое.
Вот в этой международной обстановке, которая складывается, понятно, что США почувствовали угрозу мировому господству. И воспринимают действия России, в частности, президента нашего, как серьёзный вызов вот этому своему положению мирового лидера и той силы, которая может диктовать мировому сообществу свою волю. Поэтому, фактически, Соединённые Штаты своими действиями объявили войну.
Хотя они всячески отрицают, что это новая Холодная война, но они отрицают это только по одной простой причине, что война не выгодна самому Западу. Дело в том, что условия, в которых эта война развязана, она совершенно не такая, как война 45-91-го года. То есть, сегодня очень многие компании западные, они без всякой войны эксплуатируют территорию России, эксплуатируют её население, эксплуатируют ту промышленную и сырьевую базу, которая у нас есть в нашей стране. То есть, они добиваются не военными методами этой эксплуатации.
Артём Войтенков: Нас тогда победили в 91-м. Значит всё — дальше уже начинается грабёж.
Антон Романов: Совершенно верно, да. А сейчас как бы, объявление войны, оно открывает глаза. Дело в том, что нас победили так, что основная часть населения даже этого не почувствовала. То есть, она не увидела. Вот когда начинаешь разговаривать с избирателями, со своими коллегами-депутатами разных уровней, когда говоришь, что мы проиграли войну 45-93-го года, Холодную войну. Они говорят: «Какая война? Кто проиграл? Да вы что?»
Или, например, когда говоришь, что мы платим дань Америке, они говорят:
— «А за что?»
— Как за что? Это контрибуция, это дань, которую победитель на нас наложил, на нашу страну.
Эта победа произошла в результате:
— а) предательства правящей верхушки Советского Союза.
— б) Второе — она стала возможна благодаря пассивности, или зомбированию населения, основной части.
Вот объявление санкций, и объявление войны со стороны Запада — пробуждает основную часть населения. Это неизбежно смещает общественное мнение в сторону национально-патриотических сил. А, как известно, в национально-освободительной борьбе победить Россию невозможно.
Артём Войтенков: Это когда люди поймут.
Антон Романов: Да. А в данном случае, санкции, они дают какой-то кратковременный эффект, но позволяют людям увидеть, кто друг и кто враг — увидеть истинную картину, понять ситуацию. Но, тем не менее — курс взят. Попробовали санкции, ага, не очень получается, потому что, больно получать в ответ.
Дальше. Какой эффект оказывают эти санкции на общественное мнение, сознание? Ага, эффект в общем-то отрицательный: начинается пробуждение национально-освободительное, национального сознания.
Тогда, в таком случае начинает работать та машина, которая была запущена, потом приостановлена. Она как бы тот бронепоезд, который стоит на запасном пути. Это вот эта пятая либерал-предателей колонна, которая есть в Москве, которая есть в каждом нашем обществе. Я бы даже сказал, что это тот самый паразитический анклав, который сегодня составляет большинство населения городов миллионников.
Это те люди, которые
— а) получают нетрудовые доходы,
— б) ведут не соответствующий своему трудовому вкладу образ жизни,
— в) и пользуются теми благами, которые они не заслужили.
Причём, эта пятая колонна, этот паразитический анклав подкармливается различными подачками с Запада. То есть, в частности речь идёт даже не о деньгах. Речь идёт о организационно-мобилизационных усилиях при помощи различных проектов, при помощи современных технологий, при помощи поддержки в средствах массовой информации.
В этом же ряду стоит сегодня, то есть, в ряду проведении Марша мира сторонниками вот этой западной либерализации стоит и заявление Ходорковского о том, что он готов возглавить страну в случае кризиса. Он уже предвещает кризис, он говорит, что будет усиливаться недовольство.
Короче говоря — задача очень проста сегодня. Вот эти санкции. Одно дело снизить уровень жизни населения, или как-то нанести ущерб экономике. А с другой стороны, надо же как-то это недовольство канализовать, направить в нужное русло. И вот это нужное русло – «враг президент», «враг Дума», «враг – консервативное, реакционное большинство, или реакционная часть населения, которая не принимает европейский выбор и хочет жить в самостоятельной суверенной стране». Этот курс, он совершенно очевиден.
Отсюда возобновление проекта «Открытая Россия» Ходорковского, то есть, подготовка агентов влияния и структур на местах. Отсюда как бы новый проект мобилизации вот этих сил путём создания сетевых структур на местах — самостоятельных групп, которые могут взаимодействовать, но в условиях каких-то кризисных ситуаций, предположим, на выборах, или в условиях смены власти, или в условиях каких-то других.
Как это называлось у Владимира Ильича? В случае обострения выше обычного нужды и бедствия угнетенных масс — так это называлось когда-то. Вот как только недовольство определённых слоёв будет нарастать, их задача, вот этого меньшинства ничтожного, активного меньшинства, мобилизоваться, и за счёт вот этой высокой активности, за счёт концентрации сил и средств на определённых узких направлениях, добиться результатов победы.
Победа для них очень проста: это выборы Государственной Думы 16-го года и выборы президента. Там будет заложен фундамент войны.
Технология тоже известна: создание напряжённости в столице, и каких-то крупных городах. То есть, майдан с соответствующими технологиями: вербовка сторонников, вербовка боевиков и плюс давление общественного мнения Запада на ту часть общества, которая пуповиной связана с Западом.
Какая пуповина? Финансовая пуповина, конечно: там деньги, там имущество, там интересы, там будущее, там дети, там кошелёк лежит.
Артём Войтенков: Самое главное в жизни.
Антон Романов: Да. Там, где их кошелёк. Поэтому, вот эта часть общества. И конечно, этот самый паразитический анклав, который хочет потреблять, и ничего не отдавать взамен, как бы повышать постоянно уровень потребления: отдыхать где-то и получать комфортные условия соответствующие, когда уровень потребления, предложенный Западом будет выше, чем уровень потребления, который предлагается здесь. Это всегда так будет, эта вот эта компрадорская прослойка, прослойка национал-предателей, она есть в каждой стране, и Запад её старается создать всеми возможностями. В этом и состоял смысл стратегии в Холодной войне.
Объяснить, предположим, народу Ливии или правящему слою Ливии, что Каддафи потребляет значительно больше, и дать им такой намёк, что они будут жить лучше, если они свергнут Каддафи. В результате свергли, и что сегодня? От Ливии ничего не осталось. Так же, как это было сделано с Ираком, так же, как это было сделано с Югославией, так же, как это было сделано со странами социалистического лагеря Восточной Европы.
Артём Войтенков: И с нами тоже.
Антон Романов: С нами тоже, конечно, это безусловно. Я говорю, победа в Холодной войне она в этом и состояла: в том, что эта правящая верхушка, прослойка, она перешла на сторону Запада в войне с собственным народом. Это — первый акт начала сражения, это первая битва. Вот, они вышли. Понятно, кто их будет поддерживать: Ходорковский – раз, как фигура такая. Самое смешное: все уже забыли о его клятвах в верности о том, что он не будет заниматься политикой, что он погасил проект «Открытая Россия», и что его эта политическая составляющая не интересует.
Есть русская пословица такая: «Зарекался кувшин по воду ходить».
Ему куда деваться-то?
Артём Войтенков: То есть, его просто толкают на это?
Антон Романов: Конечно. Никого не интересует его собственная позиция. Поговорили, объяснили популярно:
— «Парень, ты не прав, ты нужен Родине в кризисной ситуации».
Он говорит: «Да, я готов возглавить».
А что? Почему нет? Он всегда говорил, что в ЮКОСе у него была только секретарша и авторучка, то есть, он больше ничем не командовал. А тут вот решил, как бы порулить такой большой страной, перевернуть её на западные рельсы, сделать европейский выбор, как на Украине сделали товарищи выбор европейский.
Отсюда и попытки международной изоляции России. Причём, как вы видите, самые лютые ненавистники страны, это бывшие республики Советского Союза, особенно прибалты имеется в виду, часть Молдавии, на Украине. Это же показывает могущество тех технологий, которыми овладело западное общество сегодня: технологии манипуляции общественным сознанием.
Есть два метода управления.
— Первое – прямые методы, административные, которые всегда применялись на Руси. То есть, большинство убедить, а меньшинство принудить. Ни Советская власть, ни царское правительство никогда не скрывало своих целей. Никогда не манипулировало сознанием. Оно объявляло цели, убеждало большинство (активное общество) в их правоте, и мобилизовывало на их осуществление. А тех, кто сопротивлялся, либо подавляли, либо как-то отодвигали в сторону от этого магистрального процесса.
— Сегодня технология, которой Запад в совершенстве овладел — это технология манипуляции. Когда люди сами хотят причинить себе вред: совершить суицид, разграбить собственную страну, сжечь собственный дом — и это им кажется наиболее правильно. Откуда эта технология взялась? Это технология взялась из технологии свободного рынка, рыночной торговли. Когда безудержно рекламируется свой товар, придумываются различные манипулятивные технологии, чтобы этот товар внедрить в рынок, и заставить человека потреблять, покупать этот товар, хотя он ему совершенно не нужен. То есть, производство совершенно ненужных вещей. Ну ладно на рынке когда покупается ненужный товар, иногда покупается вредный товар абсолютно, который наносит ущерб здоровью.
Но, оказывается, при помощи таких технологий можно продвигать тех людей, которые потом будут наносить вред тебе же самому. Что мы и видим. То есть, у нас сегодня такова ситуация, что во многих случаях, и во многих субъектах каждый последующий губернатор хуже предыдущего, и каждый последующий мэр хуже предыдущего. Потому, что всем кажется, что хуже этого уже нет, давайте выберем другого. Выбираем другого, а он становится ещё хуже по многим параметрам. Мы говорим «дальше уже некуда падать». Так вот, на самом деле, падать есть куда: гиря дойдёт до пола тогда, когда уже они добьются того, что страна будет расчленена. Вот это как раз одна из главных целей, как выразился один их архитекторов вот этой войны, Бжезинский в своё время, когда сказал, что Россия будет расчленена и под контролем. Это основная цель.
Поэтому:
— Против централизованной власти.
— Против укрепления органов местного самоуправления.
— Против создания исторической памяти.
Я просто хочу высказать своё мнение уважаемым зрителям нашего канала, которое состоит в том, что многие полагают, что Владимир Владимирович Путин, это как бы царь и бог, или самодержец, у которого все полномочия в руках. На самом деле это совершенно не так. На самом деле полномочия президента опираются только на его поддержку, то есть, та поддержка, которая ему оказывается в стране, она и создаёт эти полномочия. Эта поддержка, она выражается не просто в голосовании, в выражении мнения, а в том, что люди готовы поддержать президента действием. А вот этого действия у нас, как правило, не хватает, или оно запаздывает.
Например, президент неоднократно высказывался за то, чтобы создать единый учебник истории. Казалось — солидарное мнение. Выступает министр Ливанов. Кто такой министр Ливанов? Это чиновник, который обязан выполнять директиву высшего должностного лица. Он говорит: «Да не будет никакого единого учебника истории. Будет концепция учебника«. А вот эта концепция, она может быть реализована по-разному. А это значит, что опять будет мозаичное мышление, опять будет конфликт по поводу нашего прошлого, не однозначные оценки этого нашего прошлого, и тем самым будет создана почва для раскола на идеологической основе.
Вот, например, в Государственную Думу внесён скромный закон «О днях воинской славы и памятных датах России» в части изменения наименования дня воинской славы России: 27 января – день полного освобождения советскими войсками города Ленинграда от блокады его немецко-фашистскими войсками. Это законодательное собрание Санкт-Петербурга вносит. Вопрос: «Ребята, а что вы хотите-то?» Вроде, тут всё прописано.
Артём Войтенков: Что-то не нравится?
Антон Романов: Да. Что не нравится? А, оказывается, не нравится вот что. Звучать новая памятная дата должна следующим образом: «27 января — день полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады».
— То есть первое – «от немецко-фашистской блокады» убрано.
— И второе, самое главное — не фашистской блокады. Какая такая фашистская блокада? Это немецко-фашистские войска блокировали, а не фашисты пришли и блокировали какие-то гражданские.
— И, в-третьих. Какими войсками это освободили и, вообще, кто освободил? Тут чётко совершенно сказано: «советскими войсками города Ленинграда». Значит, какие-то абстрактные люди пришли, освободили Ленинград от фашистской блокады, от абстрактных фашистов. Кто это такие? Это же люди не зря придумали такую формулировку — они пытаются изменить наше историческое прошлое.
Артём Войтенков: То есть они выкинули «немецких», они выкинули…
Антон Романов: Войска.
Артём Войтенков: «Войска» выкинули
Антон Романов: И выкинули «советские».
Артём Войтенков: И выкинули «советские» — «советские войска».
Антон Романов: Да. Вот этих манипуляций достаточно много. Сегодня вы слышали о том, что Жириновский и ЛДПР высказывало предложение, инициативу такую о том, чтобы сменить флаг России. То есть вот этот триколор сине-красно-белый поменять на имперское знамя.
Артём Войтенков: Это жёлтый, белый, чёрный.
Антон Романов: Чёрный, золото белое. С чем это связано? То есть в этом есть резон, есть основания. Если вы сегодня придёте на Поклонную гору, то есть священное для нас место, то вы увидите очень интересный памятник, а именно: Георгий Победоносец поражает дракона. Причём дракон такой, натуралистическое чисто зрелище: изрубленная у него шея, вывален язык и прочее. То есть натуралистические подробности, которые совершенно не красят наше гуманное общество. Ну, во-первых, почему дракон? Мы, что с драконом воевали? Дракон – священное для Китая животное. Мы что с Китаем воевали? То есть, где дракон? Какой дракон? Что, была символика какая-то у немецких фашистов, связанная с драконом? Да нет, конечно. Причём здесь Георгий Победоносец?
Артём Войтенков: Ну, это у нас герб сейчас.
Антон Романов: Нет, что значит герб сейчас? Мы же говорим об исторических фактах. Если мы посмотрим, предположим, памятник воинам-освободителям в Трептов-парке, то там понятно. Советский воин, солдат, с автоматом ППШ, с пистолетом-пулемётом, держит ребёнка и разрубает свастику. Это понятно: символ фашизма — вот эта свастика немецко-фашистская, в отличие от буддистской, так сказать, обратная. Это понятно. Кто такой солдат? Это узнаваемый образ. А тут какой-то Георгий Победоносец какого-то дракона победил.
Заходим в Зал Воинской Славы. Там на почётном месте висит не знамя победы, а триколор. Триколор – это знамя, которое было символом армии власовцев и которое брошено было к подножию Мавзолея во время Парада Победы.
Артём Войтенков: На Красной Площади.
Антон Романов: Да, на Красной Площади. Это исторический документальный факт. И сегодня оно висит в Зале Славы Воинской. Я думаю, что вот эти ветераны или погибшие, эти герои, которые принесли победу, они в гробу перевернулись бы, если бы это увидели. Ну, надо такие вещи понимать. И не просто понимать, а, в общем-то, понимать к чему это приведёт вот эта смена символики.
На самом деле война против памятников и война против символов это война против общественных сил определённых, которые тогда действовали и действуют сейчас. Если мы поменяем прошлое, значит, мы поменяем и будущее. Так гласит практика: «Тот, кто владеет прошлым, владеет будущим». То есть прошлое поменяли — значит, поменяли будущее. Какие там фашисты? Не понятно. Это, наверное, вот эти молодчики-фашисты, которые из фанатов футбольных, или какие-то хулиганы, или русские фашисты? Сегодня война идёт с какими-то русскими фашистами мифическими в Ленинграде — может быть, от них надо освобождать город? Которые захватили не понятно что.
То есть это та самая идеологическая война, которая фактически вновь возобновлена. А почему именно сейчас это внесли? Наверное, в связи с тем, что у нас наметился прорыв в этой войне. То есть Россия начала восстанавливать свой суверенитет.
Например, одним из условий, вернее, одним из требований победителей к России было ограничение на рост численности населения. То есть Россия не может расти численно, население России не может возрастать. В результате присоединения Крыма численность населения России выросла вдруг на 2 миллиона. Это недопустимо. Поэтому решили задействовать дополнительные деньги, дополнительные силы, дополнительные ресурсы и усилить нажим на руководство страны, на общественное мнение, на общественное сознание и активизировать тех людей, то есть свои анклавы вот эти паразитические, которые являются основной ударной силой по разрушению страны, в частности в Москве и в Ленинграде.
Артём Войтенков: А когда будут голосовать за этот закон?
Антон Романов: Завтра. Обязательно надо посмотреть, какие аргументы там. Вот, например, у меня тут стоит: «Поддержать, принять в первом чтении».
Артём Войтенков: А, ну, понятно, значит, будет. Если у вас уже это стоит в бумажке по голосованию — значит, примут. Всё уже расписано. Никто ж не ослушается.
Антон Романов: Я думаю, что дискуссия общественная по этому поводу тоже кое-чего стоит. Понятно, что мы сегодня не всесильны. То есть национально-освободительное движение пока ещё не завоевало власть в собственной стране, на это и борьба. Ну, а наше оружие — это слово. Слово и понимание того, что происходит. То есть это идеология соответствующая. Вот поэтому мы об этом и говорим.
Артём Войтенков: Да, но большого обсуждения-то не будет. Его депутаты примут втихаря в стенах Думы.
Антон Романов: Нет, втихаря не будет. В стенах Думы будет, а мы сделаем репортаж соответствующий и покажем наших «героев». То есть в этом и состоит задача. Сегодня война идёт в информационном пространстве. Всё-таки все беды человечества от недостатка информации.
Артём Войтенков: Или неправильной её подачи.
Антон Романов: Ну, конечно, от недостатка верной информации, объективной информации – будем так говорить. Информация искажённая — это не информация, это манипуляция, это заблуждение.
Артём Войтенков: Ну, да.
Антон Романов: Поэтому мы придерживаемся принципа, который в своё время высказал великий китайский мудрец Конфуций: «Говорите правду — и зло рассеется».
Артём Войтенков: Хорошо. Только вот в Думе что-то не все говорят правду.
Антон Романов: Понимаете, тут не важно, сколько человек говорят эту правду — важно то, что они еёговорят. То есть правда имеет свойство завоёвывать себе сторонников.
Артём Войтенков: Был такой Багаряков год назад.
Антон Романов: Да, я помню, помню.
Артём Войтенков: Ну, сказал он правду — где он сейчас?
Антон Романов: На место Багарякова появился Романов, появился Фёдоров, появилось ещё несколько человек. Так или иначе, всё равно эти законы будут проводиться. Понятно, Багаряков, может быть, один раз сказал правду, а сегодня он где-то в Свердловской области, вроде, занимает соответствующую должность или занимал в администрации. Хорошо, но важно, чтобы это была последовательная линия, и она себе дорогу найдёт (правда).
Артём Войтенков: Это хорошо бы так, чтобы так было. А вот по поводу международного положения. Вот референдум по отделению Шотландии. Что вы по этому поводу думаете? Мне даже, честно говоря, странно, что уже начинает европейские страны лихорадить. Каталония в Испании пыталась отделиться.
Антон Романов: Я думаю, ничего удивительного в этом нет. Вот такие референдумы по расчленению стран — это полностью входит в идеологию Соединённых Штатов. То есть должно быть очень много мелких стран, и одна должна быть крупная страна, то есть остров, так сказать, свободы и оплот мира и всё остальное, который вне конкуренции. То есть Ареопаг такой как бы или Олимп на земле.
Поэтому я думаю, что та стратегия, которую предприняли те же самые закулисные кукловоды, которые сегодня рулят мировой политикой, вполне в русле того, что происходило в Англии. То есть англичанам показали, что они тоже не неуязвимы, они тоже уязвимы. Можно, там, предположим, организовать референдум по отделению Шотландии или по отделению Уэльса, или Ирландии Северной.
Артём Войтенков: Да, вот это более вероятно.
Антон Романов: Но я думаю, там так же. В Испании страну басков поднять, Каталонию. И таких конфликтов достаточно много сегодня можно поднять, если есть необходимость.
С одной стороны, первое, Шотландия, предположим, отделилась бы от Англии. Каков международный эффект и результат? Что, она вышла бы из блока НАТО? Нет. Она вышла бы из ЕС? Нет. Она изменила бы общественно-политический строй? Нет. То есть в целом сообщество от этого бы не пострадало. Пострадала бы только совокупная мощь, которая составляет конкуренцию Соединённым Штатам. То есть любая такая заварушка внутри европейского континента сегодня на руку американским монополиям, потому что это ослабляет конкуренцию в сфере экономики, в сфере идеологии, в сфере военной мощи и так далее. Поэтому вот этот лозунг «Разделяй и властвуй!», которым они руководствуются, он вполне распространяется на эту ситуацию.
Я был уверен в том, что этот референдум не даст положительного результата по целому ряду причин.
— Во-первых, соотношение сил — оно неравное.
— Во-вторых, в Шотландии тоже есть вот такой паразитический анклав, который легко купить, легко подогреть, соответствующим настроением. Говорить: «Ну, зачем нам уходить из-под зонтика, из тёплого дома, где нам всё приносят на блюдечке, куда-то непонятно, то есть в открытое море, принимать самим решения, самим голосовать, самим отвечать за свою страну и за своё будущее, когда за нас всё решат. Зачем?» Это достаточно большая прослойка населения и она сыграла свою роль.
Кроме того, те последствия, которые принёс бы этот референдум, в частности, если бы он состоялся, это косвенно признало бы легитимность референдума, проведённого в Крыму. Параллели-то тут очевидны. Кто-то хочет отделиться, кто-то хочет присоединиться. А почему вы право народов и наций на самоопределение отменили? Вот в данном случае реализация этого права наций… Хотя оно спорное (это право). Даже большевики говорили о том, что это — нежелательное право. То есть никто из них не собирался расчленять Россию. Они говорили: «Ничего подобного». Почему лозунг Белого движения «Единая, Неделимая» не получил поддержки? А потому что их противники, большевики, они тоже не собирались Россию делить с мировым капиталом: «Да мы тоже за Единую, Неделимую. А что, какая проблема?»
Поэтому вот этот лозунг права наций на самоопределение был актуален как раз в конце 19-го века, когда существовала Британская империя, над которой не заходило солнце и в которой шестьсот миллионов человек проживало. Реализация этого лозунга дала процесс государствообразования на территории всего земного шара: Африка, Латинская Америка, Азия образовали независимые государства.
А сегодня методы контроля над этими государствами совершенно поменялись. То есть от примитивного колониализма, то есть административного управления такими доминионами или колониями, пришли методы экономического закабаления, то есть методы глобализации, когда там размещают вредные технологии или вредные производства, когда их лишают права на социальный и научно-технический прогресс. То есть, пожалуйста, если у вас есть умные люди, пускай они приезжают к нам и работают на нас, а там вам не нужно ничего. Мы будем вас кормить вот этими ГМО продуктами, ставить на вас эксперименты, в том числе лекарственные препараты испытывать, и так далее. Пожалуйста, у каждого из вас есть право свободного человека перебраться в метрополию и добиться там результатов каких-то.
Поэтому сама по себе реализация права Шотландии на самоопределение по большому счёту, в экономическом плане или в расстановке сил никаких результатов не было бы. Политический резонанс был бы, конечно, важен. Но и важно-то: самое смешное из всего — Соединённые Штаты от этого только выиграли. Вы представьте себе, например, в Соединённых Штатах референдум об отделении Техаса или Калифорнии. Как только человек вышел бы с таким лозунгом на крыльцо и заявил о том, что «мы хотим отделиться», значит, это — двадцать лет тюрьмы. Пожалуйста, можете попробовать. Там достаточно сильны сепаратистские вот эти настроения в самих Соединённых Штатах, поэтому это палка о двух концах и сильно играть с этим, наверное… Есть и сторонники такой игры, но это — игра с огнём, потому результата пока нет.
Артём Войтенков: То есть вы считаете, что это такая показательная тряска.
Антон Романов: Да, которая не могла завершиться положительным результатом, во всяком случае, на современном этапе.
Артём Войтенков: Но хорошо показало Великобритании её место, что «ты сиди там и не высовывайся».
Артём Войтенков: А почему Франция нам «Мистрали» не отдаёт? Так долго что-то нудит, что мы должны на Украине урегулировать.
Антон Романов: Я думаю, что Франция так же, как и остальная Европа, это всё равно протекторат Соединённых Штатов, то есть неких международных сил, которые имеют международный характер (эти силы). Если говорить о «Мистралях» и их оборонном значении, то я его не вижу. Где эти вертолётоносцы с точки зрения военной доктрины могли бы применяться?
У нас есть своя оборонная доктрина, согласно которой есть определённые необходимые условия, которые гарантируют нашу безопасность. Мы же не собираемся проводить агрессивную внешнюю политику. Где нужны вертолётоносцы? В глобальной войне они бессмысленны и бесполезны. Только локальные войны какие-то, локальные конфликты, где, предположим, требуется мобильная переброска каких-то сил. У России есть сегодня возможности для ведения локальных войн за пределами страны, то есть вдали от её границ?
Артём Войтенков: Видимо, нет.
Антон Романов: Нет, конечно. Поэтому совершенно бесполезные вот эти вертолётоносцы, которые заказали не понятно для чего и не понятно, с какой целью заплатили за них огромные деньги. Если посмотреть на историю войн, которые Россия вела в 20-ом веке или в 19-ом веке, Россия всегда глобальную войну начинала с того, что она топила флот. То есть первое, что она делала, это топит флот.
Артём Войтенков: Чей?
Антон Романов: Свой собственный, естественно. То есть затапливает его на рейде Кронштадта или Севастополя или, как в этой войне, локальной, за Крым — даже это не война, а инцидент. Первое, что она сделала, это потопила свой корабль, чтобы украинский флот не мог выйти из бухты. Первое, что делает Россия, это всегда топит флот. После этого снимает моряков с кораблей, организует отряды морской пехоты, которые участвуют в боях соответствующих. Так это было всегда.
Поэтому сами по себе «Мистрали», на мой взгляд, не вписываются в нашу военную доктрину и они бесполезны. Поэтому, что они нам их отдадут эти «Мистрали», что они нам их не отдадут, на мой взгляд, никакого такого ущерба оборонной мощи страны или ущерба оборонной нашей доктрине это не представляет.
Другой разговор, что Франция получает выгоду от строительства этих… Она отказывается от прибыли, от моржи, которую она могла бы заработать на этих «Мистралях». Это рабочие места и всё остальное. Вот это как раз полностью ложится в ту доктрину, о которой я говорил. Так же, как референдум в Шотландии или запрет на продажу «Мистралей» показывает Франции её место в международной расстановке сил. То есть хозяин сказал: «Стоп! Вы что тут о себе вообразили? Будете военное какое-то… Сегодня вы «Мистрали» сделали, завтра поставите системы, которые действительно нужны, например, радиоэлектронной борьбы или какие-то другие системы, которые основаны на передовых технологиях. Вы что-то вообразили себе? Кто вам такую возможность? Ну-ка, цыц! Всем сидеть!» Всё.
Вы посмотрите, сегодня Франция втягивается опять в войну против «Исламского государства». Но если внимательно посмотреть, то Париж — это самый крупный исламский город Европы. И если они там начинают войну опять с «Исламским государством», то есть именно против ислама, то как это аукнется самой Франции — ещё очень большой вопрос.
Артём Войтенков: Ну как? Если французы будут бомбить исламистов, то исламисты будут бомбить французов.
Антон Романов: Нет, они будут их резать, как это, в общем, они и делают. И вот с Францией, несмотря на такие риски внутриполитические… А исламисты, их же никто права голоса не лишал. Они тоже пойдут на выборы, они будут голосовать. И они, кстати, против этих браков однополых, они против всяких извращений соответствующих, против ЛГБТ. Выступают за нормальную традиционную семью, за нормальный традиционный брак. И если они объединятся с консерваторами — то, о чём говорят сегодня многие политики Франции, это даст соответствующий эффект. Сегодня и так правительство Олланда и администрация Олланда, нынешнего президента, она имеет наиболее низкий рейтинг за всю историю Пятой Республики.
Я думаю, что последствия вот таких действий чреваты, они достаточно тяжёлые для Франции. Но, тем не менее, она идёт в русле своего лидера, своего протектора, так бы я сказал, того, кто осуществляет гегемонию на европейском континенте. С точки зрения американской гегемонии это всё вполне объяснимо. То есть американцы сказали, что «мы считаем, что нельзя продавать». Кому они наносят ущерб? России? Нет. Они наносят ущерб оборонной промышленности Франции.
Англичанам говорят:
— «А мы можем провести такой референдум. То есть у вас вот на грани. Будет потрясение короны, будет сокрушение мощи Великобритании, то есть ущерб престижу. Вы этого хотите?»
— «Нет».
— «Если вы этого не хотите, у нас есть вот такие рычаги».
Так что тема здесь очень понятна. Пока ниточки, которыми приводятся в движение механизмы европейской политики, они находятся за рубежом, вернее, даже не за рубежом, а за океаном.
Романов 25 сентября 2014
Артём Войтенков: А то, что американцы начали бомбить Сирию опять?
Антон Романов: Это говорит о том, что они жаждут реванша. То есть, они не могут допустить того, чтобы… То есть Россия одним из ограничений, как я уже сказал, которые наложены на Россию в результате победы в Холодной войне является, что Россия не может добиваться успеха: ни в Олимпийских играх, ни в международных каких-то проектах, ни в соревнованиях. То есть, она должна всё время терпеть поражение. А тут вдруг, раз, успех нашей дипломатии. То есть, никто не мог, а Россия смогла.
Артём Войтенков: Там не только дипломатия, там и корабли наши поплыли туда.
Антон Романов: В любом случае. Это называется дипломатия канонерок. То есть, как говорил Аль Капоне, при помощи доброго слова и пистолета можно добиться значительно больше, чем при помощи просто доброго слова. То есть, при помощи каких-то кораблей, или поставок оружия и конструктивных предложений, безусловно, можно добиться большего. И, во всяком случае, нам удалось прекратить вот эту самую интервенцию. То есть, остановить интервенцию против Сирии, хотя казалось это невозможно. А сегодня они говорят: «Раз такое дело, мы вернёмся к этому вопросу. То есть, как бы, это в наших руках». Да, бомбить Сирию, сегодня они бомбят позиции исламистов, завтра они могут бомбить правительственные войска. Они всё равно вооружают оппозицию.
Есть такая технология политическая: «кушать пирог по частям». Сначала его разрезали, потом по частям кушают, когда его не могут проглотить. То есть, с Башаром Асадом не могут справиться, значит, будут по частям кушать: сначала исламистов, потом вооружат оппозицию, потом ослабят её экономически. Не успокоятся всё равно. Двадцать лет будет, тридцать лет будет, сорок лет будет. Так же, как они не успокоятся, пока либо не победят Россию, либо не погибнут сами. Другого пути у нас нет.
Артём Войтенков: А почему вы так считаете, что так жёстко всё?
Антон Романов: Потому что, такова у них биологическая сущность. То есть, это как бы, анатомия их пищеварения такая. То есть, они будут жить хорошо до тех пор, пока мы живём плохо. Даже можно так сказать, они живут хорошо, потому что, мы живём плохо.
— То есть, например, сегодня вот эта политика ограничения рождаемости, планирования семьи, вот эта политика, которая создаёт основу для сокращения численности населения в странах, противостоящих.
— Политика, которая создаёт основу для того, чтобы сократить производство. То есть, запрет на развитие передовых технологий, на развитие науки и так далее, она неизбежно приводит к тому, что мы слабеем.
За счёт того, что мы слабеем, наши кадры, наш потенциал, наш научный потенциал, наш технический потенциал, наши природные ресурсы они перекачивают на Запад. Значит, если сегодня мы провели реформу системы Академии наук. Что, это дало какие-то фундаментальные открытия? Уже год прошёл после этой реформы. Какие результаты?
Артём Войтенков: А не слышно ничего, не видно.
Антон Романов: Так поэтому уже все забыли. Появился паразит, некая прослойка, которая управляет вот этими государственными ресурсами. От того, что появился паразит, что, число учёных повысилось? Или эффективность научных исследований повысилась? Или какие-то результаты, прорывы научные появились? Да нет, ничего нет. Понимаете? Но появился как бы некий инструмент для того, чтобы вытеснить наших учёных толковых на Запад. Человек хочет заниматься исследованиями научными, у него есть перспектива, у него есть разработки, здесь он их не может реализовать. Ну, пожалуйста, ему делают предложение переезжать туда. Он переехал, там работает. Тем самым наши мозги, и наша система образования, которая была лучшая в мире, она начинает усиливать нашего геополитического противника.
Дело в том, что та концепция развития, доктрина общественных сил, которую нам сегодня внушают, она основана на конкуренции. То есть, права человека, каждый – свободная независимая личность, и он в конкурентной борьбе должен завоевать себе место под солнцем. На самом деле это абсолютный абсурд, хотя казалось бы, внешне какая-то претендующая на достоверность идеология.
На самом деле конкурируют не личности, а народы. Конкурируют страны, то есть, большие группы людей. Для того, чтобы в России была наука, или в любой другой стране, численность населения должна быть не меньше двухсот миллионов человек. Почему? Потому что, только двести миллионов человек совместным трудом могут создать добавочный продукт, часть которого можно отделить на науку. Это же не производственные расходы. Это не потребление, это как бы инвестиции. Если человек один день и ночь пашет, занимается производством каким-то, он же очень уязвим. Почему? Потому что, а вдруг он заболел, спина, потянул ногу, простыл, значит, он производством заниматься не может. Он может не вырастить урожай, он может просто погибнуть с голоду. То есть, его производительность труда и как бы совокупный продукт, он должен быть достаточно большой. То есть, он должен иметь достаточно много жира для того, чтобы пережить голодный период.
Так же и страны. Если численность населения не велика, то никакой науке, никаких передовых технологий у них быть не может. Потому так опасен для Соединённых Штатов вот этот процесс объединения Евросоюза. Когда сегодня численность Евросоюза триста миллионов, как бы сравним с Соединёнными Штатами. Отсюда, надо сделать так, чтобы это объединение происходило на неравноправной основе. Для того, чтобы это можно было использовать в своих интересах. И поэтому было так важно расчленить Советский Союз. Вот давайте посмотрим: что выиграли от этого, предположим, наши азиатские страны?
Артём Войтенков: Они в Москву едут просто толпами работать здесь дворниками, рабочими.
Антон Романов: Да. Ну, хорошо, ладно. Когда-то они выращивали хлопок, они создавали, самолёты строили в Ташкенте.
Артём Войтенков: Торпеды делали в Киргизии.
Антон Романов: Да. Электронику делали. Да много чего делали там, комбайны, трактора и прочее. Или что, на Украине сегодня наука развивается? Или в Прибалтике она развивается? Или в Молдавии? Кто добился каких результатов? То есть, это огромная потеря почти половины потенциала Советского Союза. А если синергетический эффект оценить, то, наверное в десять раз.
Россия может сегодня позволить себе научные исследования? Да нет, конечно. У нас просто нет для этого ресурса. Даже, несмотря на то, что Россия сохраняет какие-то позиции в науке, сохраняет какие-то позиции в передовых технологиях, но это остатки былой роскоши. Это разработки восьмидесятых годов Советского Союза. То есть, какие-то выдающиеся открытия делают наши учёные, только находясь за рубежом. То есть, они уехали за рубеж, там интегрировались в какую-то науку англоязычную, там делают соответствующие открытия. Я не говорю о том, что у нас всё совсем так плохо, но перспектив для расширения сегодня, конечно, нет, в конкурентной борьбе с Западом.
Поэтому, такие интеграционные процессы, которые сегодня инициировал президент, а именно, интеграция в Таможенный Союз, в ШОС, и какие-то интеграционные процессы в рамках БРИКС, это, на мой взгляд, абсолютно верная стратегия, абсолютно верная тактика. Это наше будущее. Значит, мы должны объединять тех, кто не может самостоятельно добиться какого-то прорыва в экономике, в технологиях, в науке и передовых каких-то сферах производства. То есть, безусловно. И в противном случае, вот эта глобализация, она поглотит всех. Мы тоже, в общем-то, за объединение. Мы тоже за глобализацию, просто основа у неё другая.
Если глобализация по-западному — это эксплуатация развивающихся стран странами вот этой большой передовой семёрки. То есть, улучшение жизни метрополии за счёт поглощения развивающихся стран. То мы говорим о том, что, в общем-то, мы за глобализацию, которую проводил Советский Союз.
То есть, в чём разница была? В том, что на Западе действует закон неравномерности развития. То есть, это рынок. Запад всегда будет развиваться быстрее, чем периферия. Вы знаете, что есть закон распределения прибыли по капиталу. Так живёт сегодня рыночный… То есть, если у тебя есть тысяча рублей, а норма прибыли десять процентов, то через год у тебя будет тысяча сто рублей. А если у тебя миллион рублей, а норма прибыли одна и та же, то у тебя будет сто тысяч. В результате вот этот разрыв экономический всегда будет увеличиваться, а не уменьшаться. То есть, это как бы закон неравномерности капиталистического развития, который открыл ещё Ленин достаточно давно в своей работе «Империализм, как высшая стадия развития капитализма».
В Советском Союзе действовал закон выравнивания. То есть, у нас периферия, периферийные республики развивались быстрее, чем центр. То есть, например, Сибирь развивалась опережающими темпами: строились заводы, фабрики, гиганты производства. Республики Средней Азии развивались быстрее, чем центр, потому что, они преодолевали вот эту отсталость. Советский Союз вкладывал огромные деньги в развитие Прибалтики: тоже они развивались опережающими темпами. Там не было никакой промышленности, там не было никакой науки. Мы всё это создали сами, начиная от республик Прибалтики, Молдавии, и так далее. И это наш путь.
Сегодня та интеграция, которая происходит по инициативе России в рамках ШОС, в рамках БРИКС, она позволяет развиваться развивающимся странам опережающими темпами: создать общий рынок капитала, освободиться от долларовой зависимости, присоединить те ресурсы, которые сегодня есть в этих странах, дать им возможность работать на общее благо. Это многие очень понимают. И не зря сегодня вот этот интеграционный процесс, он всё равно развивается, несмотря на то, что, в общем-то, делается всё, чтобы его затормозить путём оказания давления на правящие верхушки той или иной страны.
Смотрите, сейчас рассматривается вопрос Армении, присоединения к Таможенному Союзу. Почему? Армения сегодня находится во враждебном окружении. Ей куда деваться? То есть, в одиночку она не выживет, хоть как. Значит, она должна быть вместе с Россией. Только в этом случае гарантировано её существование, гарантировано развитие, и какое-то устойчивое определённое будущее. Этот процесс объективен. Рано или поздно он всё равно своё возьмёт.
Конечно, можно было нанести поражение Советскому Союзу, но это поражение, будем так говорить, не окончательное. То есть, у нас есть возможность восстановить свои силы. Когда нас упрекают в том, что ребята, вы хотите восстановить Советский Союз. наши руководители страны как бы всячески от этого отнекиваются: «Нет, нет, что вы, упаси бог, мы не хотим его восстановить, Советский Союз». То есть, они перед кем-то оправдываются. Вот я прямо говорю о том, что мы хотим восстановить Советский Союз, наше национально-освободительное движение. И наша цель не только Советский Союз, но и, будем так говорить, то, что называлось социалистическим лагерем, но на новой основе.
Артём Войтенков: То есть, это не копирование того, что было раньше.
Антон Романов: Копировать это невозможно. Но на новой основе это должно быть восстановлено. Нам говорят: «Это невозможно».
А я говорю: «А почему невозможно?»
Вот, например, Китай, тот же самый, да он много раз расчленялся на части и восстанавливался, как великая китайская цивилизация в единое государство. Много раз мы видели расчленение той же самой Германии. Последний раз в результате Второй Мировой войны она была расчленена. Потом она восстановилась на наших глазах. Был расчленён Вьетнам, и он объединился. Это на наших глазах всё происходит. И эти факторы, они присутствуют постоянно.
То есть, невозможно восстановить Советский Союз, если мы смиримся с нашим поражением в Холодной войне. Я участвовал в дискуссии, где Руцкой говорит: «Вот, сейчас Советский Союз не восстановишь — снявши голову, по волосам не плачут». Так он выразился. Но это идеология предателя. То есть, он дважды сдавался в плен. Это не идеология победителя, это идеология побеждённого, который: «Ну да, отшлёпали, да, отняли, ну пускай хоть жизнь оставят, я согласен не воевать».
Если народ с этим не смирится, и если у нас в обществе будет достаточно много таких людей, которые с этим не смирились, которые хотят восстановления былой мощи нашей страны и нашего содружества, то это дело не безнадёжное. Потому что, пускай не при жизни нашего поколения, не мы сможем, значит, наши дети это смогут сделать. Если ставить историческую перспективу, историческую задачу такую, а мы её ставим, такую задачу, значит, мы будем добиваться подобных целей. Потому что, это единственный путь, который гарантирует существование России и республик Советского Союза, как самостоятельных, независимых, суверенных и процветающих. Это единственный путь. Причём, это должны понять и наши товарищи в союзных республиках, в том числе и в странах Восточной Европы. У нас есть такие союзники, и сегодня они просто разрознены, они просто не имеют общей идеологии, они находятся под воздействием вот этого угара националистического, но на самом деле, это тупиковый путь.
Путь — это наше объединение, причём, на основе равноправной и взаимовыгодной.
Артём Войтенков: Хотелось бы. Хорошо бы конечно. Но вот два вопроса по поводу ваших объяснений.
Первое. Вы сказали, что Запад всегда жил хорошо за наш счёт. Но, например, была же та же самая Холодная, местами горячая война, мы же были разделены, и у нас особо отношений-то не было. То есть, Запад был сам по себе, мы были сами по себе. Соцлагерь даже был сам по себе. А каким образом Запад жил за наш счёт тогда?
Антон Романов: За наш счёт, это не только за счёт России, но и как бы за счёт стран третьего мира. Запад всегда жил за счёт колоний. Не только за счёт колоний, за счёт эксплуатации третьих стран, стран третьего мира. В том числе, и когда шла Холодная война, и Советский Союз, и социалистический лагерь представлял как бы самостоятельную достаточно силу, Запад жил не очень хорошо. Плохо жил, можно так сказать. Помните там: антивоенное движение, хиппи, Парижская весна 68-го года, когда чуть ли не коммунисты завоевали там власть путём выборов во Франции. Много там чего было. А помните, движение за права негров в Соединённых Штатах. Мартин Лютер Кинг и прочее. То есть, против сегрегации, расовой дискриминации, в конце концов, освобождение, победа над апартеидом в Южно-Африканской республике, и прочие дела. В конце концов, победа Вьетнама.
Артём Войтенков: Ну, да, когда маленький Вьетнам…
Антон Романов: Да, сделал большую Америку. Причём, в общем-то, сделал её красиво после восемнадцати лет войны, и в результате объединил страну, и встал на социалистический путь развития. То есть, много чего такого было у нас. И Запад добился своей победы путём предательства и подкупа, измены руководящей верхушки Советского Союза, то есть, прогнившей. А сегодня соотношение сил, оно же совершенно другое, и уровень жизни, и качество жизни начало соответствующим образом расти. Почему? Потому что, они получили доступ к нашим природным ресурсам, грубо говоря, грабежу нашей страны. На сегодня девяносто семь процентов операций, экономических сделок, производится в иностранной юрисдикции.
Артём Войтенков: Российских, да?
Антон Романов: Конечно. В иностранной юрисдикции. Поэтому, говорить об этом скачке могущества Запада можно только за счёт поражения России, поражения Советского Союза.
Артём Войтенков: Хорошая жизнь Запада сейчас обусловлена просто тем, что они грабят советское наследство. Но это сейчас уже кончается.
Антон Романов: Вытащили все технологии, вытащили все заводы, заполонили рынки своей продукцией третьего сорта, четвёртого сорта. Мы же видим, чего они нам там пихают: для элиты одно, для простого народа другое. В частности, хотят превратить нашу страну в свалку грязных технологий, в том числе и ГМО продуктов. Ну, ставить эксперимент над народом, который не жалко. А что жалеть-то? То есть, это и есть идеология Запада, она не изменяется. Вот эта хищная сущность Запада, которая, в общем-то, прослеживается к временам Римской империи, она же никак не изменилась. Запад, это наследник вот этой Римской империи, которая осуществляла захват и паразитирование на территориях своих соседей.
Артём Войтенков: И второй вопрос. Вы сказали, что для развития науки нужно большое количество людей. Условно говоря, трудяги работают, они создают…
Антон Романов: Нужна критическая масса населения — раз. Потому что, учёный, человек, который способен сделать открытие, то есть, талант, он появляется достаточно редко. То есть, нужно определённое количество по численности население. Дальше. Для того, чтобы содержать. То есть, для того, чтобы этот талант реализовал свой потенциал, нужно образование. То есть, образование, это дорогая штука.
Артём Войтенков: Очень.
Антон Романов: Да. Кроме того, он получил образование, ему надо где-то реализовывать этот потенциал. То есть, нужны научные учреждения. Вот эти научные учреждения ещё более дорогая штука. Более того, эти научные учреждения должны реализовать свои открытия путём внедрения высоких технологий в производство. А высокие технологии, это тоже очень дорогая вещь. Например, как космические технологии: они дали отдачу сегодня и они работают, но когда-то они были сверхзатратными. Больше того, одна из проблем Советского Союза состояла в том, что руководство Советского Союза не смогло конвертировать вот этот оборонный потенциал и внедрить его в гражданские технологии. Например, технологии оборонки, они не были внедрены в народное хозяйство.
Артём Войтенков: Но это же разные…
Антон Романов: Но, тем не менее, в этом и состоит смысл конвертации вот этого самого оборонного потенциала, например, разрабатывается технология каких-то насосов. Если мы посмотрим на космические технологии, там всё есть. Там есть и насосы высокого давления, можно трубы делать и всё остальное, но у нас не было труб, у нас не было насосов, у нас не было автомобилей соответствующих, двигателей соответствующих. Почему? Потому что, сама собой вот эта конвертация не происходит. Это должна быть политика соответствующая. И эту политику должны проводить органы государственной власти. К сожалению, этого понимания не было.
Артём Войтенков: То есть, сначала какие-то открытия делаются в области высоких технологий, потом они постепенно перекочёвывают в более…
Антон Романов: Конечно. Смотрите. Открытие лазера, то есть, наши учёные получили Нобелевскую премию, это наше открытие. Мы его конвертировали, предположим, в создание вот этих компьютеров, микрочипов, или каких-то датчиков, которыми мы сегодня пользуемся? Нет. Понимаете, это просто у нас сняли это открытие, и внедрили его на имеющейся промышленной базе, внедрили на Западе и начали получать прибыли там. Мы придумали, классический пример, подводные крылья. В результате, мы их внедрили? Да нет, конечно. Внедрили их на Западе. Во всяком случае, мы попытались их внедрить, и сейчас внедряем, у нас строятся корабли на подводных крыльях. Но прибыли от эксплуатации этого, мы тоже не получили. То есть, мы фактически накормили Запад этими открытиями.
Больше того, у нас, например, перспективное направление было, экранопланы. Если бы мы внедрили эти технологии в народное хозяйство, у нас не было бы таких колоссальных затрат на прокладку автомобильных, или железнодорожных магистралей. Мы бы могли весь Север обслуживать вот этими аппаратами, и тем самым дать толчок развития нашей стране. Это, начиная от добычи полезных ископаемых, и кончая освоением вот этих вот месторождений и размещения производительных сил. Вот это особая сфера деятельности, которая у нас никогда не была развита. Как я уже говорил, мало породить талант, то есть иметь талантливых детей, мало иметь хорошую школу, мало иметь научные учреждения, мало иметь какие-то разовые, точечные внедрения этих…
Артём Войтенков: Система должна быть.
Антон Романов: Да, это должно возвращаться в народное хозяйство и улучшать жизнь каждого человека на своём месте. Вот это как бы главная задача. А это можно осуществить только в рамках такой большой модели, которая имеет критическую массу населения. Эта критическая масса – двести миллионов человек.
Артём Войтенков: А почему же тогда та же самая Швейцария, где гораздо меньше народу живёт, она…
Антон Романов: А вы где-нибудь слышали про швейцарскую науку?
Артём Войтенков: В Швейцарии, всякие там университеты, научно-исследовательские институты.
Антон Романов: Швейцария западным центрам даёт мозги. То есть, Швейцария живёт не за счёт науки. Швейцария живёт за счёт своих банков, и статуса соответствующего, нейтрального. То есть, это спекулятивное государство, которое является частью некой общей системы. То есть, в организме есть распределение между органами, вот она специализирована на каких-то вещах. Поэтому нам и говорят: «Вы входите в наш общий дом, в Европу, давайте, вы займёте своё специфическое место».
Артём Войтенков: Помойки…
Антон Романов: Место помойки, или мусорного бачка, да, конечно. Можно сказать грубее — место туалета. Вот тема. Но мы с этим не согласны. Мы не хотим. Правильно Владимир Владимирович сказал: «Нас приглашают на какие-то саммиты, какие-то двадцатки, в качестве статистов, чтобы мы посидели, и посмотрели. Нам это не интересно. И мы способны не просто на большее, мы доказали это».
И поэтому наша задача — объединение, интеграция в рамках достаточно большой не только территории, а достаточно большой численности населения. Только это позволит нам преодолеть вот этот критический барьер, критическую массу нарастить населения для того, чтобы получить успешное развитие страны. Поэтому я отношусь положительно к приезду сюда иностранных рабочих. Просто напросто, это основа должна быть другая. Раньше вот они, предположим, приезжали к нам в Сибирь. Строили магистральные газопроводы, строили фабрики, строили заводы, строили ГЭС, строили, например, БАМ. Никто же не осуждал их за это. Никто не препятствовал, но все приветствовали такое. Если они будут вместе снами строить нашу страну, да, слава Богу. Важно, чтобы это была нормальная основа. А именно, на основе взаимовыгодности, дружбы, братства и солидарности.
А сегодня-то они приезжают на конкурентной основе. Они не хотят строить. Они хотят занять какую-то нишу финансовую на рынке труда, на рынке услуг, на рынке капитала и заниматься эксплуатацией в пользу каких-то третьих стран, как бы во вред России. Вы посмотрите на Черкизон. Это что, предел мечтаний для интеграции? Который ликвидировали. Или, предположим, Измайловский какой-то рынок, или прочее. Отвратительные, уродливые черты вот этой сегодняшней иммиграционной политики. Поэтому, объединение, это важно, только основа должна быть нормальная.
Артём Войтенков: Спасибо вам большое за беседу, и я думаю, что мы продолжим с вами встречаться. Ваш трезвый взгляд на вещи, я думаю, будет многим зрителям полезен.
Антон Романов: Я тоже так надеюсь на это. Давайте будем работать.
Артём Войтенков: Хорошо.
Антон Романов: Спасибо.
Набор текста: Наталья Малыгина, Наталья Альшаева
Редакция: Наталья Ризаева
http://poznavatelnoe.tv — образовательное интернет-телевидение
Нет Комментариев