Всем, кто еще не понял.

«Харьков был, есть и будет частью единой и неделимой Украины», — это говорит Гепа, и это, на самом деле, его позиция. Которая не изменится до тех пор, пока гауляйтер Беня не решит выделять «свои графства» из «единой и неделимой» в собственное курфюршество. Когда и если это случится, Гепа, — если почувствует, что за гауляйтером сила, — вполне вероятно, встанет под стяг некоей  «Новороссии» по версии Бени, которую он, как выяснится, вынашивал и выстрадывал под гнетом тирании Майданека.

Но от этого Харькову лучше не станет.

Есть, правда, вариант. Когда подразделения Армии Юго-Востока в ходе контрнаступления приблизятся к Харькову вплотную и станет ясно, что это не случайность, именно Гепа встретит освободителей под Лениным с хлебом, солью и под огромным знаменем Харьковской Народной Республики, в качестве вождя антифашистского восстания, которое, как выяснится, именно он, герой и мученик, работая в глухом подполье, готовил.

Но от этого Харькову лучше не станет.

Иными словами: единственная идея, единственный идеал и единственный возвышенный интерес Гепы — это сам Гепа. И чем хоть как-то верить ему, лучше сразу идти сдаваться в гестапо. Но, вместе с тем, — и этого не следует отрицать, — разрушение Харькова в планы Гепы, действительно, не входит. В городе много, даже, пожалуй, слишком много принадлежащей ему недвижимости, и он стремится ее беречь.

И в этом единственная от него польза для Харькова.